Почему Украина не стала для Запада «своей»?

Михаила Ежова вынудили эмигрировать из России в 2015 году. Россиянин считает, что Украина сегодня делает все для того, чтобы западный мир отторгнул ее. Причина, по его мнению, в общей для всех постсоветских стран беде – критика под запретом, лояльность ценится выше компетентности, а также в разнице менталитетов.

Привет совку

На днях он написал скандальный пост, где есть такие слова: «Сейчас в Европу переехали совершенно другие украинцы. Сотни тысяч боеспособных мужчин, не молодых, не старых, которые не хотят воевать за свою страну. И Европа это тоже увидела. Они все поголовно говорят по-русски. Они все обеспеченные люди. Это вам не первая волна беженцев в феврале-марте 2022 года, когда сюда приезжали девочки с детьми на руках, и больше у них ничего не было».

– Я сейчас нахожусь в состоянии разочарования во всём, – говорит Михаил. – И в российской культуре и истории, и в западном сообществе, от которого ожидал более решительных действий в плане помощи Украине. Украина тоже вызывает у меня горечь. У меня бизнес-образование и поэтому я исхожу из того, что важна прежде всего цель. Она должна быть конкретной, измеримой, достижимой, релевантной и определенной по времени. Если нет достигаемого плана, значит, надо его пересматривать – полностью или же отдельные этапы. То есть это проблема и с ней надо работать, но я этой работы не вижу.

Ну с Россией-то все понятно. В наши головы чего только не пихали. И я понимаю, что историю надо пересматривать, углубляться в какие-то ее нюансы, смотреть на нее с позиции того, что ты часть империи и по сути тоже имперец. Это значит, что надо ломать себя и выдавливать из себя это имперство. Но для того, чтобы понять, что натворила Россия на протяжении веков, надо стать инородцем, влезть в шкуру человека другой национальности. Только так начнешь понимать, что гордится-то особо нечем, как бы этого не хотелось.

– Как вы сами смогли это сделать?

– А я вам скажу об этом. Дело в том, что первой моей любовью была девушка-абхазка. Общаясь с ней, я впервые понял, что эти люди чувствуют себя совершенно иначе, чем русские, потому что их преследуют и травят.

Будут ли россияне добровольно выдавливать из себя имперца? Нет! А зачем? Они сейчас себя прекрасно, я бы сказал, даже отлично, чувствуют. Суть даже не в том, что большинство людей в России накачаны пропагандой. Я думаю, они всегда такими были. Это же идет из нашего «счастливого» детства (привет совку), когда все русское преподносилось как великое: культура, история, литература, «великий терпеливый народ», «с нами бог» и т.д. Этот имперский нарратив культивировал в нации высокомерие, чувство собственной исключительности и того, что ради каких-то высших целей можно убивать. И их не переделать. И я даже и не знаю, надо ли это делать. Ограничивать надо, не давать развивать военную промышленность – это да, а в остальном, если они никуда не идут войной, пусть себе живут, как хотят. Но большая проблема в том, что они хотят ходить на соседние народы танками.

Что касается моего большого последнего большого поста в соцсетях, то это был крик души. Если человек находится в ситуации, когда происходят очень тяжёлые, страшные вещи, а он не может на них повлиять, то ощущение бессилия очень сильно давит. На меня, по крайней мере. И при этом все равно хочется разобраться – почему?! Почему запад ведёт себя так?

В голове у меня более или менее сложился некий, как я его назвал, пазл. После саммита НАТО в Вильнюсе (июль 2023 года) мне стало понятно, что с Украиной все решено: эта тягомотина так и будет длиться, никто не будет помогать ей выходить к границам 1991 года, как это озвучил Зеленский. Я тогда написал подспудно: ребята, примите это как должное, но Запад вас не считает своими, потому что со своими так себя не ведут. В любом обществе есть маркер: свой-чужой.

Можно сколько угодно винить политиков, но они – это отражение общества. Значит, такой политик, который сегодня есть, востребован, за него общество голосовало.

Свои – чужие

– Как вы думаете, почему некоторые украинцы вызывают отторжение такое же, как и граждане страны-агрессора? Женщины, например, провоцируют неприязнь тамошнего обывателя своей «гламурностью», мужчины – дорогими авто…

– Это уровень мировоззрения и менталитет. Есть такая книжка – «Человек-амфибия». Главный герой, став уже взрослым, размышляет о своём детстве. Когда врач приучал его к воде после пересадки жабер рыбы, он плавал в специальных перчатках. Его очень сильно удивило, что все другие дети плавают без них, а он-то думал, что они должны быть у всех. Это и называется ментальное восприятие – если для него это норма, то ему кажется, что и для всех тоже. Другой пример. В американских криминальных фильмах, особенно с 90-х до нулевых годов, самыми распространёнными персонажами были представители русской, итальянской и украинской мафии. И это тоже, мне кажется, неспроста. Это отражение действительности.

В западных обществах, несмотря на обязательное присутствие мультикультурализма и толерантности, есть какие-то незыблемые моральные устои, основанные на христианских ценностях. Да, ведьм в своё время там, конечно, сжигали, но всё-таки они постепенно пришли к мнению, что жизнь человека – это высшая ценность. И также они пришли к каким-то нормам поведения, недопустимым в нормальном обществе. И когда они видят людей, которые эти нормы нарушают, то, естественно, не хотят принимать их в свое сообщество.

Это моя точка зрения, вполне могу ошибаться, но я много поездил по Европе и пообщался со многими людьми, образованными и не очень. У них есть одно общее – чёткое разделение на своих и чужих. И никуда от этого не денешься. Это одна из частей пазла. Почему Запад не готов вступаться за украинцев как за своих? Об этом скажет избиратель, но не политики, у тех на такие вещи здесь есть чёткое табу. Но они дружат с социологией – постоянно изучают своего избирателя и его интересы. Для демократического общества – это нормально: раз избрали, значит, политик должен соответствовать запросам и интересам общества. Он какое-то время может идти наперекор, но очень недолго. Мир, увы, циничен.

Я помню первую волну беженцев из Украины. Украинские диаспоры, проживающие на западе, восприняли это очень остро и болезненно. Мы здесь, в Болгарии, организовывали пункты помощи. Потом тема стала потихоньку рассасываться. Часть беженцев поехала дальше, часть вернулась назад, в Украину, после того, как освободили Харьковскую и Херсонскую области. У нас жила семья из Николаева. Но как только угроза спала, они, несмотря на то, что мы им здесь и работу нашли, и школы тут открылись для украинских детей, решили, что надо ехать домой.

Но война затянулась, и я подумал, что, наверное, стоит поговорить о проблемах Украины. Мне, конечно, могут сказать, что это не моё, «имперской морды», дело, как очень часто меня теперь обзывают. И я бы не лез с удовольствием в их дела. В мирное время мне, честно говоря, было всё равно, кто как себя ведёт, кто, на чём ездит и в какие рестораны ходит. И сейчас бы тоже молчал, если бы не гибли люди. Но мне, как любому нормальному человеку, который видит окровавленные детские тела после прилёта очередной ракеты, хочется прекратить это. А позиция Запада между тем не меняется, оружия дают ровно столько, сколько необходимо, чтобы фронт особо не двигался в ни сторону Киева, ни в сторону Москвы.

Конечно, Зеленскому жмут руки, хлопают по плечу. Это здорово, но факт остаётся фактом – помощь идёт черепашьими темпами. И есть еще один нюанс, который меня крайне сильно и раздражает, и беспокоит. Несмотря на то, что выдаются какие-то ордера на арест Путина и его ближайшего окружения, Запад будто бы смирился с Путиным. И в этом смирении я вижу некий прагматизм: большая страна, шесть тысяч ядерных боеголовок… Если Путин хоть как-то предсказуем, то после прихода на его место кого-то другого, неизвестно, на какие части Россия развалится. И где тогда искать эти боеголовки? Желающих притащить одну из них в район Гудзона и бабахнуть ею очень много. Я думаю, что для США и Запада проблемой является не то, что Путин кого-то убивает (в мире всегда происходят войны и кто-то кого-то убивает), а позиция собственного обывателя, американца или европейца, для которого это война восточных славят и не более. Мы им, конечно, готовы помогать оружием, но принимать близко к сердцу их проблему, наверное, не будем. Вот так я понял позицию западного обывателя.

Работа над ошибками

– Но ведь Путин угрожает уже всему миру?

– Поэтому, наверное, Запад так себя и ведёт сейчас – пусть он воюет с Украиной как можно дольше. Если страна, которой мы даем немного оружия, не выстоит, значит, будем решать проблему по-другому, но не сейчас. Потом.

Высоцкий сказал когда-то, что «ясновидцев — впрочем, как и очевидцев — Во все века сжигали люди на кострах». Мало кто способен думать о последствиях своего бездействия. «Зачем думать о проблемах, которых, возможно, и не будет? – считают прагматики. – Вот если они наступят, тогда видно будет». Не могу сказать, что такой подход общепринятый, но он распространённый.

Возвращаясь к Украине, она не хочет или не может решить те проблемы, которые мешают ей добиться реальных успехов. Я говорю не только о поведении некоторых представителей Украины в европейских странах. За два года Украина так и не смогла выработать чёткую и ясную стратегию по окончанию войны. Значит, надо садиться и анализировать это, а потом менять свою стратегию и дипломатию, чтобы добиваться результатов. Я считаю, обсуждение этого вопроса очень важным, так как это в итоге влияет на поставки вооружения, а вооружение влияет на положение на фронте. Если власть замалчивает проблему, значит, она либо не видит, либо не понимает, либо не хочет её решать, потому что это снизит ее популярность.

Украина попала в капкан войны, когда любая критика может восприниматься как работа на врага. Но без критики нет движения, она корректирует власть, когда она делает что-то не так. И это – табу на критику – меня тоже сильно беспокоит. Я смотрю на российско-украинский военный конфликт не как на войну двух стран. Это война цивилизации с дикарями. И мне хотелось бы, чтобы цивилизация победила. А сейчас я вижу, что она побеждать особо не хочет. Пусть, мол, эти дикари живут как-нибудь и даже пусть там с кем-нибудь воюют, но не с нами.

Нужна работа над ошибками. Но с этим большие проблемы, потому что об ошибках нельзя говорить, а если будешь говорить, значит, ты кремлёвский агент. Тупик! Я знаю случай, когда люди в аудиокомнатах Твиттера попытались обсудить происходящее. Один человек высказался по поводу нового закона о мобилизации, а другой написал на него донос в СБУ. Первого теперь прессуют, а второй считает, что выполнил свой гражданский долг.

– Получается, как в фильме «Убить дракона»: тот, кто пришёл убить, победив, сам превратился в дракона?

– Именно так. Я всё понимаю – война. Но если нельзя высказывать свое мнение, тогда чем же вы отличаетесь от России, где сплошь и рядом из-за слова «война» дают 6 лет?! За что идет борьба? Я не думаю, что рассказанный частный случай единичный. Получается, сама по себе работа над ошибками становится проблемой, потому что о них нельзя говорить. Западный человек, особенно американец никогда ни на что и ни на кого не укажет пальцем. Может быть, он даже и общаться не перестанет по каким-то соседским делам, будет, как и раньше, – пожимать руку. И – все! Никаких других дел с тобой он больше иметь не будет. Я знаю это стопроцентно, потому что много общался с ними. В европейских обществах то же самое. Когда люди видят ментально другого человека, ему особо ничего не объясняют. Это скрытая часть айсберга, которого украинцы не замечают в силу того, что им об этом не говорят. Но когда политик делает социальные замеры и результаты говорят, что общество недовольно тем, что страна тратит столько денег на помощь Украине, они для себя делают выводы, и тоже об этом не говорят. Эта проблема очень серьёзная, но замалчивамая. Когда я написал об этом в своем посте, то было много комментариев о разочаровании во мне. Да разочаровывайтесь хоть в боге, хоть в черте, но толку от этого.

Пока гладишь по головке и говоришь: «Ребята, я с вами!», всё нормально. Но как только заговоришь о проблеме, то начинаются разговоры про кремлёвский нарратив, про то, чтобы «не лез в наши дела, мы все правильно делаем», «Почему ты, имперская морда, так ненавидишь украинцев?». И это пишут не боты, а живые люди.

 – Вам не кажется, это общая черта всего постсоветского пространства – ценить лояльность выше компетентности и правды?

– Да! Совковость живёт практически во всём постсоветском пространстве, к сожалению. Я имею в виду не индивидуумов, а общество. Исключение, может быть, страны Балтии. Понятно, что у них другой маятник, дающий им право дойти буквально до лютой ненависти ко всему российскому.

– Но почему у Украины и стран Балтии, одинаково переживших насильственное присоединение к Союзу и фактически находящихся на одном географическом пространстве, менталитеты такие разные?

– Чем меньше нация, тем легче ей сплотиться. Эта закономерность очень заметна на финнах. Постиндустриальное общество столкнулось с тем, что когда нации начинают стареть, а молодые уезжать из страны, то начинаются проблемы с рабочими местами, а нация может встать на грань исчезновения. Финны, чтобы сохранить свою идентичность, начали с образования как основы дальнейшей жизни. И оно у них считается сегодня лучшим. Страны Балтии тоже поняли, что если будут вести себя неправильно – лелеять непотизм, воровать друг у друга, то страна исчезнет.

– А как вы относитесь к бывшему советнику президента Украины Арестовичу, которого теперь тоже все называют кремлёвским агентом?

– Я воспринимаю его как Жигало. Если речь идёт о критике, которой он в своих скандальных интервью подвергает свою страну и ее власти, то как и любой гражданин Украины, имеет на это полное право. По соседству со мной живут украинцы, с которыми мы периодически собираемся за одним столом за чашкой чая. Среди них есть те, кто порвал с Украиной еще до войны и, вовсе не поддерживая Россию, они не хотят возвращаться на родину, пока у власти находится Зеленский. Они так для себя решили и тоже имеют на это право.

Возвращаясь к Арестовичу. Это человек очень умен, ярок и прагматичен. И если он что-то делает, значит, видит в этом какие-то выгоды для себя лично. А то, что якобы работает на Кремль, то это глупо, на мой взгляд. Может, лучше стоит прислушаться к тому, что он говорит? Правда, я не знаю, что он предлагает, перестал слушать его. Есть люди, которые мне неинтересны либо потому, что они не дадут уже ничего нового, либо их позиции более или менее мне уже понятны…

• 40
• 36