Политическая система при Назарбаеве и Токаеве: найдите отличия

Высшие чиновники продолжают упорно настаивать на разделении Казахстана на «до» и «после» Назарбаева. При этом полагается, что «новый» Казахстан заметно лучше «старого», а тень последнего продолжает преследовать прогрессивного реформатора Касым-Жомарта Токаева. Но если внимательно посмотреть на саму риторику нынешнего президента и прошлого, окажется, что на уровне обещаний и программ отличия между ними минимальны. Даже Новый Казахстан уже провозглашался в далеком 2007 году.

Чтобы не быть «популистами» и «хайпократами» (выражение нынешнего президента), обратимся к посланиям двух президентов. В этом материале мы сравнили, что говорили Токаев и Назарбаев о политических реформах, а в следующих статьях коснемся социальной сферы и экономики.

Хотя режим все еще утверждает, что токаевские реформы приблизили нас к демократии, от правды это очень далеко. В действительности сегодня это слово скорее смущает власть, нежели служит ориентиром. Да и сам глава государства потерял к нему интерес вскоре после Кантара. В этом он наследует первому президенту, который, как ни странно, тоже иногда прибегал к демократической риторике. Правда, понимал он демократию своеобразно.

Особая казахстанская демократия

К 1997 году елбасы уже уверенно чувствовал себя на троне, фундамент авторитарной системы был выстроен, политические оппоненты существенной угрозы не представляли, а значит – можно было заниматься глобальными преобразованиями. В этом году прозвучало первое послание президента Казахстана своему народу. Оно было посвящено стратегии «Казахстан 2030».  

Конечно, когда ты только закрепился, менять политическую систему в сторону демократизации было бы легкомысленно. Основной посыл стратегии сводился к тому, что нужно еще немного потерпеть рыночные реформы, и вот тогда заживем. А чтобы это нам удалось, нужно сплотиться как нация и довериться государству в его единственно верной, а потому всесильной, политике. В послании слово «демократия» употребляется четыре раза, в основном в качестве балласта или синонима к словам «либерализм» и «рынок». Впрочем, намек на то, что заигрывать с политической свободой не стоит Назарбаев говорит довольно явно:

«Нет будущего и у страны, <…> где политические партии и движения «тянут» в прямо противоположные стороны, где имеются огромные дисбалансы между свободой и ответственностью средств массовой информации, либерализмом и демократией и силой государства».

Мотив, обозначенный в том отрывке, будет всплывать и в других посланиях: демократия не должна противоречить стабильности (стагнации) и силе государства (то есть Назарбаева).

Но через два года должны были состояться выборы президента и в парламент, а потому елбасы вдруг решил вспомнить о демократии. В послании 1998 года «демократия» употребляется 30 раз и даже вынесена в название. Помимо некоторых косметических реформ, не имеющих отношения к демократизации, в этом обращении Назарбаев использует еще один нарратив, который он будет повторять из раза в раз. Описать его можно примерно так: «Демократия нужна и важна, но те страны, которые мы знаем как демократические, шли к ней очень долго, поэтому и нам предстоит очень долгий путь».

В другой месте уже заметно сходство со словами нынешнего президента о том, что некие силы намекают ему, что нужно закрутить гайки, но он им противостоит:

«Должен признать, что были силы, толкавшие меня на закручивание гаек, на усиление авторитаризма. В том числе и среди тех, кто на общественной арене умело скрывается под личиной псевдодемократов. <…> Вопрос состоит в моем искреннем убеждении, что любой авторитаризм в Казахстане – это путь в никуда».

В послании появляется еще одна идея, которая станет основой своеобразного понимания Назарбаевым демократии. Согласно ей, демократия – это государство, где жестко соблюдаются все законы, а недовольство и волеизъявление выражаются в строго заданных рамках. Иначе экстремизм и дестабилизация:

«Сила власти, наши законы будут жестко бороться с любым проявлением экстремизма. Только так мы можем сохранить и развивать демократические институты».

Ожидаемо, в следующий раз о политической системе в Казахстане и ее отношению к демократии президент вспомнил в начале 2005 года, потому что в декабре этого же года должны были состояться выборы. Ничего нового он не сказал, но еще раз подчеркнул некоторые тезисы, высказанные раньше. Во-первых, что экономика должна идти прежде демократии (об этом говорилось в первом послании). А во-вторых, о длинном пути казахстанской демократии:

«Как показывает опыт других стран, демократия, которой все слои общества должны учиться, – достаточно длительный процесс. Многие страны сотни лет имеют либеральные традиции, однако не достигли совершенства. Мы же начинали с нуля и надо помнить, что демократия – это культура мысли и поведения человека». 

Он прав: в западных странах демократия закрепилась после череды кровавых революций, пока монархия окончательно себя не дискредитировала. Так елбасы намекнул, что без боя он не сдастся, а политические реформы придется выбивать силой.

В 2006 году Назарбаев снова напомнил, что демократия – это порядок, а в 2007-м заявил, что у Казахстан особый путь в политике. Кстати, восемь лет назад он говорил прямо противоположное.

Цитата 2007-го: «Важно, что эти предложения [новых реформ] не являются копированием чужого опыта или абстрактных теорий. Они учитывают потребности нашего общества, казахстанские реалии. У нас формируется своя модель политических реформ, свой «казахстанский путь» политического транзита».

Цитата 1998-го: «Не только в экономике, но и в политике попытки изобретения особого пути обречены на провал. Казахстан не может пойти вразрез с мировыми тенденциями. Открытое общество без демократии не построишь. Возможны остановки в пути, но движения вспять в Казахстане не будет, какой бы политической целесообразностью это не объяснялось». Знал, о чем говорил, провал и правда произошел!

Реформы, о которых говорил Назарбаев, включали расширение полномочий мажилиса и маслихатов, «усиления роли политических партий». Именно во время анонса этих преобразований впервые появилось идея строительства Нового Казахстана. Послание так и называлось: «Новый Казахстан в новом мире». Впрочем, после перечисления этих планов первый президент тут же напоминает: «Сильная государственная власть и демократия – не антиподы. Демократия развивается только там, где строго соблюдается законность».

Можно предположить, что новым поводом к разговору о демократии послужили протесты против сноса самостроя в Шаныраке в 2006 году, после которого политика Арона Атабека посадили на 18 лет.   

Как и раньше, о демократии елбасы забыл до новых политических потрясений. Правда, на этот раз ими стали не выборы (к тому времени они совсем перестали быть политическим событием), а протесты и их жесткое подавление в Жанаозене. Через год после этих событий, в декабре 2012-го, Назарбаев представил стратегию «Казахстан 2050». Новым шагом к демократии стало введение выборности аульных акимов маслихатами. По мнению первого президента, это должно было привести к децентрализации власти. Но по старой традиции он напомнил: «В то же время децентрализация не должна привести к ослаблению вертикали власти, снижению исполнительской дисциплины и порядка. Этого допустить нельзя».

Это было последнее послание, в котором Назарбаев говорил о политических реформах и продолжении демократизации. Таким образом, мы видим явную закономерность: перед значимыми политическими событиями (выборы до 2005) или после жестких протестов президент вспоминает о демократии, говорит о политических реформах, но подчеркивает, что «экстремизм» (то есть оппозиционность) не допустим, а вертикаль власти (то есть власть Назарбаева) не должна ослабляться. Стоит ли удивляться, что с таким посылом толка от этих реформ никакого не было. На этой ноте переходим к президенту Токаеву.

Шаг вперед, два шага назад

Пока новый президент находится на посту всего пять лет, а приобрел полноценные полномочия только после январских протестов 2022 года. В первом послании после Кантара Токаев упоминал демократию 13 раз и обещал провести значительные политические преобразования. В 2019, 2020 и 2021 президент почти ничего о демократии не говорил.

Несмотря на это, наиболее прогрессивные (если можно так выразиться) политические реформы были проведены или предложены до Кантара: закон о мирных собраниях (2020 год), снижение порога прохождения партий в мажилис с 7% до 5% (2021), появление в избирательных бюллетенях графы «против всех» (2021), внедрение прямых выборов акимов сел, а также районов и городов областного и регионального значения (2021). И в целом, с 2019 года было ощущение либерализации.

Заявления о демократизации в послании марта 2022 года содержали тот же посыл, который был у Назарбаева. В частности, в контексте закона о мирных собраниях, он сказал следующее:

«Между тем определенные группы провокационно настроенных активистов считают возможным и даже нужным нарушать этот закон, демократический по своей сути. Заявляю, что больше послаблений не будет. Данный закон, равно как и другие, должен неукоснительно соблюдаться».

Как мы сейчас знаем, закон этот был написан так, что его демократичность власти могут преодолеть без особого труда. И все последние попытки разными независимыми от власти активистами провести митинги получали отказ (за редким исключением).

Впрочем, общий тон послания действительно скорее внушал оптимизм по поводу будущих реформ, и акцент был сделан на открытости государства, а охранительские заявления звучали гораздо реже.

Но оттепель длилась не долго. Уже в осеннем послании 2022 года президент ничего не говорил о планах по демократизации, как и в 2023 году. В 2024 году слово «демократия» упоминается лишь один раз – в контексте того, что ей прикрываются безответственные популисты:

«Мы видим, как общественную инициативу порой перехватывают безответственные, экзальтированные популисты, не обладающие глубокими знаниями по обсуждаемым в обществе проблемам. Это не имеет ничего общего с демократией».

А параллельно этому произошло ужесточение закона о СМИ, появился реестр иноагентов (пока он не оказывает такое влияние на деятельность НПО, как в России или Кыргызстане), одобрен запрет пропаганды ЛГБТ, запрещается проведение митингов, активисты получают реальные тюремные сроки (Марата Жыланбаева и Думана Мухаметкарима приговорили к 7 годам лишения свободы), новый институт петиций пока согласовывал только провластные инициативы, а все независимые отклонял.

Иными словами, после значимого политического события (Кантар), Токаев заговорил о демократизации, а как опасность миновала взял курс на укрепление собственной власти. Поэтому ясно, что никаких реальных изменений в сторону демократизации не произошло, и не произойдет. В лучшем случае, о демократии снова вспомнят, когда народ взбунтуется или в преддверии выборов.

Да и если посмотреть на сами реформы, становится очевидно, что они абсолютно никак не ограничивают авторитаризм. В России, например, до недавнего времени выборы проходили на уровне городов и регионов, но это не сильно расширяло возможности для политической конкуренции, которая закончилась после прихода к власти Путина. А у нас власти настолько опасаются «дестабилизации», что даже институт фиктивных местных выборов внедряют очень осторожно – как бы чего не вышло.  

Отец казахстанской нации стремился защитить народ от популистов и прочих экстремистов. В этом была его главная внутриполитическая задача, в этом проявлялся особый путь казахстанской демократии. Его приемник с гордость продолжает этот нелегкий путь.

• 46
• 45