Посол Украины: Центральная Азия и Казахстан становятся полноценными субъектами мировой геополитики

В МИД Украины впервые образовано структурное подразделение, которое будет фокусироваться на Центральной Азии и Казахстане. Это свидетельство того, что наш регион становится полноценным геополитическим субъектом. 24 августа – день независимости Украины. Как живет страна в условиях полномасштабных военных действий? Что позволяет украинской экономике не только продолжать работать, но и расти? Как изменятся отношения Украины и Казахстана в ближайшее время? Об этом exclusive.kz поговорил с Чрезвычайным и полномочным послом Украины в Казахстане Виктором Майко.

– Насколько мне известно, в структуре МИД Украины совсем недавно появилось подразделение, которое будет заниматься Центральной Азией. Какие задачи стоят перед ним?

– Мы говорим в дни очередной годовщины независимости Украины. 24 августа исполняется три с половиной года с момента начала российской агрессии против Украины. Тем не менее, мы уверены в победе. Россия не смогла достичь ни одной из целей, которые ставила перед собой в начале войны. Важной частью нашей борьбы является дипломатический фронт, который возглавляют президент Владимир Зеленский и министр иностранных дел Андрей Сибига. Именно они определяют приоритеты и направления украинской внешней политики.

Одним из таких приоритетов является углубление отношений со странами Центральной Азии. Казахстан играет здесь ключевую роль – и по политическому, и по экономическому весу, а также по уровню отношений как с другими странами региона, так и за его пределами. Для меня, как для посла, это серьёзный вызов и одновременно большая честь.

Новое управление в структуре МИД Украины, которое занимается исключительно Центральной Азией – свидетельство не только интереса Украины к региону, но и признания сформировавшейся субъектности стран Центральной Азии. Я категорически против использования термина «постсоветское пространство». Это ложный нарратив, навязанный извне, который предполагает чью-то сферу влияния. В реальности же Казахстан и другие страны региона – это самостоятельные, независимые, доказавшие свою субъектность участники международной политики. Поэтому главная задача – восстановление политического диалога в полном объеме.

– Одним из показателей сотрудничества всегда является объём товарооборота. За последние годы он снизился в разы, что, понятно, связано прежде всего с логистическими трудностями. Как сегодня идёт процесс замены прежних маршрутов, которые соединяли Украину и Центральную Азию через территорию России?

– С 2022 по 2024 годы мы активно искали альтернативы. Сегодня уже выстроены новые маршруты. Ключевым направлением стал Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ). Он соединяет Украину и Центральную Европу с Казахстаном и Туркменистаном через Румынию, Болгарию, Турцию, Грузию, Азербайджан и Каспийское море. Часть грузов идёт через Баку в Актау, часть – в Туркменбаши, а дальше распределяется по региону, в том числе в Китай и страны Юго-Восточной Азии.

С марта 2025 года заработала новая паромная переправа через Чёрное море, которая уже удешевляет перевозки примерно на 20%. Пока паромов немного, но их количество быстро увеличивается. К концу года их возможности будут соответствовать необходимому тоннажу.

Большую работу ведут все страны маршрута – Румыния, Болгария, Турция, Грузия, Азербайджан и особенно Казахстан. Только за 2024 год Казахстан увеличил объём транзитных перевозок более чем на 60% – до 4,5–5 млн тонн. Аналогичный рост ожидается и в 2025 году. Это стало возможным благодаря масштабным инвестициям в транспортную инфраструктуру: дороги, мосты, железнодорожные линии.

То же самое делает и Туркменистан, который активно развивает порт Туркменбаши и всю транспортную систему страны до восточных границ. Поэтому именно Казахстан и Туркменистан становятся главными транспортными артериями региона, а в будущем замкнут на себе значительную часть грузопотока между Востоком и Западом.

– Раньше 90% туркменского газа шло в Украину. В прошлом году Украина не продлила соглашение с Россией о транзите газа. Как идёт процесс замещения? Какую роль в этом играет наш регион?

– Важно понимать: речь шла уже не о туркменском, а о российском газе. Прямые поставки из Туркменистана мы потеряли ещё в 2006 году. До этого объёмы были огромные – около 45 миллиардов кубометров ежегодно, практически весь экспорт Туркменистана шёл в Украину. Газ поступал по трубопроводу «Средняя Азия – Центр» через Туркменистан, Узбекистан, Казахстан и Россию.

После 2006 года мы вынуждены были импортировать российский газ. Прекратить его транзит стоило ещё в 2014-м, когда началась агрессия, но тогда у нас были жёсткие контрактные обязательства перед европейскими партнёрами, и мы не хотели создавать им проблем. Поэтому транзит продолжался до конца 2024 года. Мы заранее предупредили, что контракт продлён не будет.

Конечно, это вызвало сложности, но мы готовились. Украина существенно нарастила собственную добычу – до стабильных 20 млрд кубов в год, что покрывает более двух третей потребностей. Недостающий объём мы получаем от партнёров в Центральной и Восточной Европе. Европа тоже подготовилась: в Польше, Германии, странах Балтии, Хорватии построены терминалы для приёма СПГ. Сегодня на европейском рынке профицит газа, и мы получаем столько, сколько нужно. Дефицита не возникало. Более того, у Украины одни из крупнейших подземных хранилищ газа в Европе – до 32 млрд кубов. Мы предлагаем партнёрам использовать их для хранения и выхода на спотовые рынки.

Что касается будущего – мы активно работаем над созданием Южного энергетического коридора. В нашей концепции это нефть из Казахстана и газ из Туркменистана. Казахстанская нефть уже поступает в Баку, дальше идёт по нефтепроводу Баку–Тбилиси–Джейхан к европейским потребителям. Украина готова стать не только получателем, но и переработчиком этой нефти, чтобы затем экспортировать нефтепродукты совместно с партнёрами.

По газу ключевым проектом остаётся Транскаспийский газопровод: из Туркменбаши в Баку и далее в азербайджанскую и турецкую системы TANAP и TAP. Реализовать его пока мешает сопротивление России и, в меньшей степени, Ирана. Но это вопрос времени. Когда проект заработает, туркменский газ в больших объёмах попадёт в Азербайджан, Турцию, Европу и, в том числе, в Украину. Мы готовы снова быть покупателем туркменского газа, но уже по новому маршруту. Это наша цель, и она отвечает интересам и Украины, и Казахстана, и Туркменистана.

– Украинские компании уже активно участвуют в строительстве инфраструктурных объектов в регионе – это и нефтегазовый сектор, и горнодобывающая отрасль, и транспортная инфраструктура: мосты, тоннели, дороги, даже аэропорты. Расскажите подробнее об этих проектах?

– Украинские компании были активны в Центральной Азии еще со времён Советского Союза. Например, все компрессорные станции, построенные в Туркменистане и Узбекистане, – это работа украинских заводов и специалистов. Вся газотранспортная инфраструктура – от добычи до очистки – в значительной мере создана украинцами. Большая часть трубопроводов также была украинского производства и строилась нашими компаниями.

Эти традиции определяют и сегодняшнее присутствие. Репутация украинских компаний всегда была связана с высоким качеством и ответственным отношением: мы не просто «строим и уходим», а обеспечиваем сервис, сопровождение, обслуживание. Это ключ к долгосрочному доверию.

Сегодня украинские компании работают во всех стратегических секторах региона. В нефтегазе, например, компания Interpipe десятилетиями поставляет трубы в Туркменистан и другие страны, а также реализует проекты по добыче и переработке нефти. Украинские специалисты внедряют передовые технологии снижения выбросов метана и СО₂, что особенно важно в контексте глобальных климатических обязательств.

Мы активно участвуем в строительстве транспортной инфраструктуры: мостов, дорог, тоннелей, аэропортов, инженерных коммуникаций. Приведу примеры из Туркменистана, где я работал много лет. Там реализованы контракты на миллиарды долларов. Украинская компания Интербудмонтаж построила уникальный подземный город: более 30 километров туннелей, где размещены все городские коммуникации – водоснабжение, канализация, связь. Эта система полностью обслуживаемая, туда можно заехать на машине и увидеть работу инфраструктуры. Она позволила решить давнюю проблему высоких грунтовых вод: уровень воды удалось опустить с нулевой отметки на глубину 3–7 метров.

Украинские строители возвели в Туркменистане все мосты за последние 15 лет. Сейчас завершается крупный проект: компания Альтком строит мост на границе с Казахстаном, в районе Карабогазгола. Этот объект создаст новый транспортно-коммуникационный узел в Прикаспийском регионе и соединит инфраструктуры двух стран в направлении Север–Юг. Примеров можно привести ещё много. Главное, что украинские компании остаются востребованными благодаря качеству, инновациям и надежности.

– Когда я была в Киеве за год до начала войны, меня поразило, что в магазинах вся продукция была украинского производства – от бинтов до холодильников. При этом, предприниматели были нацелены именно на производства. Сейчас же, несмотря на полномасштабные военные действия и отток миллионов людей, украинская экономика продолжает работать. Честно говоря, трудно понять, как это возможно?

– Да, Украина переживает тяжелые времена. Миллионы людей покинули страну, многие мужчины на фронте, тысячи раненых и покалеченных. Линия соприкосновения с врагом тянется почти на три тысячи километров. Но, вопреки всему, Украина живет и развивается. Все прогнозы, что страна продержится три дня или две недели, давно развеялись: идёт уже третий год войны, а Украина стоит и будет стоять.

Большинство тех, кто вынужден был уехать, хотят вернуться. Я встречаю наших людей за границей, и 80–90% говорят, что уже «наелись» эмиграции и ждут момента, чтобы вернуться домой и восстанавливать страну.

Конечно, огромная благодарность нашим партнерам – ЕС, США, Великобритании, Японии. Суммарная помощь превысила 120 млрд долларов. Эти средства направлялись на поддержание бюджета, зарплаты госслужащим, социальные программы, поддержку бизнеса. Благодаря этому украинская экономика не только удержалась, но и продолжает развиваться.

Количество компаний растет, число производств увеличивается. Если бы вы сегодня снова зашли в киевский супермаркет, то удивились бы ещё больше: импортной продукции стало ещё меньше, украинской – ещё больше. По продуктам питания мы почти полностью обеспечиваем себя – более чем на 90%. При этом значительная часть сельхозпродукции идёт на экспорт, поскольку спрос на украинское зерно и продукты питания в мире колоссальный.

Отдельный фактор – восстановление морской логистики. С первых дней войны Россия пыталась задушить нас экономически, заблокировав Черное море. Гражданские суда с зерном обстреливались, тонули, а наш экспорт обрушился: с 170 млн тонн в год до всего 50 млн. Но мы выстояли. Сегодня экспорт уже восстановился до 100 млн тонн, из них более 60 млн – продовольствие. Мы снова кормим десятки миллионов людей в Африке и Азии.

Несмотря на потерю 20% территории и постоянные обстрелы, мы увеличили урожайность: сейчас Украина производит более 70 млн тонн зерновых в год. Черное море снова открыто – российский флот больше не контролирует акваторию, которая была для нас критически важной.

Экономика Украины растёт, что подтверждают оценки Всемирного банка и МВФ. Мы используем каждую возможность для развития, и Центральная Азия, особенно Казахстан, является важным партнёром. Мы будем расширять экспорт в регион и усиливать взаимную торговлю – импортировать в Украину то, что для нас необходимо и интересно.

– Как вы упомянули в начале беседы, Центральная Азия, становится субъектом международной политики и я считаю, что, к сожалению, именно вооруженный конфликт между Украиной и Россией стал триггером этого процесса. Согласны ли вы с этим утверждением?

– Я думаю, что поиск своей субъектности у стран Центральной Азии начался задолго до вооруженного нападения России на Украину. Он был обусловлен, во-первых, экономическим ростом и укреплением самодостаточности – как каждой отдельной страны региона, так и Центральной Азии в целом. Во-вторых, более активной международной позицией: страны выстраивали политические и экономические контакты, и это сделало укрепление субъектности естественным шагом.

В какой-то момент государства региона перестали соглашаться жить в тени бывшей метрополии. Они решили: сколько можно оглядываться на того, кто сам себя назначил центром принятия решений и который пытался диктовать, что «все вопросы решаются только через него». Эта модель больше не работает – ни у нас, ни в других странах, которые когда-то были частью империи. Империи больше нет, и зависимости от неё тоже.

Попытки восстановить контроль над «старыми зонами влияния» будут предприниматься всегда, пока существует то, что осталось от империи. Но война стала настоящим триггером – она показала реальное лицо и реальные намерения большого соседа. У нас иллюзий не было с 2014 года, но в регионе, возможно, именно события 2022 года стали окончательным сигналом.

К сожалению, в 2014-м Украина не смогла ответить так же жестко, как в 2022-м: у нас фактически не было боеспособной армии. Мы не готовились к войне. Но уже тогда стало ясно, что гипотетические угрозы становятся практическими – не только для нас, но и для Центральной Азии. Это подтолкнуло страны региона к завершению формирования собственной субъектности, к диверсификации политических, экономических и культурных связей.

Посмотрите на Казахстан: только за последние 6–10 месяцев состоялись встречи на высшем уровне в разных форматах – «Центральная Азия + США», «Центральная Азия + ЕС», Япония, Корея, Италия, Германия. Украина также готовится к активному включению в региональные форматы. По решению Президента и МИД мы усиливаем центральноазиатское направление, и не исключено, что в будущем появится формат «Центральная Азия + Украина». Возможно, туда подключатся и партнёры из Центральной Европы, например, Польша.

Экономически Казахстан достиг уже 300 млрд долларов ВВП и вошёл в тридцатку крупнейших экономик мира. Это прочный фундамент для независимости. К нему добавляется политическая диверсификация, укрепление суверенного принятия решений, развитие транспортно-логистической инфраструктуры, диверсификация энергетических маршрутов. Попытки нарастить экспорт нефти через Каспийское направление – всё это этапы одного большого пути.

Что касается будущего наших стран и всего региона – всё в наших руках. Если будет политическая воля, экономическая целесообразность и стремление двигаться вместе – как у лидеров, так и у народов, – всё обязательно получится, независимо от того, нравится это кому-то или нет. Как говорили древние римляне: «Желать – значит мочь».