Президенты Центральной Азии – пока больше церемоний, чем реального взаимодействия

Эксперты уже давно называют Центральную Азию одним из «наименее интегрированных» регионов мира. Внешние наблюдатели отмечают низкий уровень доверия между правительствами стран Центральной Азии как важный фактор, препятствующий региональному сотрудничеству. Но как оно изменилось за последние годы?

Данные показывают, что количество взаимодействий между президентами, премьер-министрами и министрами иностранных дел стран Центральной Азии заметно увеличилось с 2015 года с 60 до 158 в 2023 году. Однако, их львиная доля приходилась на уровень президентов. Премьер-министры и министры иностранных дел общались гораздо реже.

Возможно, это можно объяснить совпадением нескольких факторов. Во-первых, в политическом контексте Центральной Азии внешняя политика традиционно находится в руках президентов, тогда как министры иностранных дел, в основном, играют роль исполнителей, а не разработчиков политики. Во-вторых, роль премьер-министров в Центральной Азии носит внутренний характер. В-третьих, в Центральной Азии информационный охват президентов может быть гораздо выше. В-четвертых, набор данных включает большое количество официальных телеграмм и телефонных звонков, которые президенты отправляют друг другу, тогда как премьер-министры и министры иностранных дел реже практикуют такое взаимодействие. Наконец, министры иностранных дел стран Центральной Азии часто встречаются на многосторонней основе с представителями внерегиональных игроков в формате «С5+1», но набор данных исключает такие взаимодействия. Тем не менее, частота и содержание президентских встреч в Центральной Азии остаются заметно выше, чем встречи премьер-министров и министров иностранных дел.

Обмен поздравительными телеграммами и телефонные переговоры

В 2015 году половина зарегистрированных взаимодействий составляла обмен телеграммами между президентами (34 из 66) по случаю президентских выборов в Узбекистане и Казахстане, дней рождения президентов, дней независимости и по другим подобным поводам. Эти обмены телеграммами были всего лишь формальной практикой и мало что дали с точки зрения реального содержания центрально-азиатского сотрудничества. По сравнению с 2015 годом мы также наблюдаем увеличение количества телефонных звонков между официальными лицами стран Центральной Азии в 2019, 2022 и 2023 годах. Очевидно, телефонные звонки и, тем более, личные встречи имеют большее значение, когда речь идет об углублении регионального сотрудничества. В 2022 году количество телефонных звонков составляло более 40% всех взаимодействий. Это может быть связано с январскими событиями в Казахстане, протестами в Каракалпакстане, а также президентскими выборами в Казахстане и Узбекистане. Например, в январе 2022 года казахстанские чиновники провели двенадцать телефонных разговоров со своими коллегами из других стран Центральной Азии. Мы также наблюдаем существенное и, возможно, более важное увеличение количества личных контактов между чиновниками Центральной Азии. Если в 2015 году зарегистрировано всего 23 личных взаимодействия, то к 2023 году эта цифра почти утроилась.

Формат взаимодействия

Двусторонний формат взаимодействия высокопоставленных чиновников стран Центральной Азии остается доминирующим. Например, все зарегистрированные взаимодействия в 2015 году проводились в двустороннем порядке, тогда как в 2022 и 2023 годах было четыре многосторонних взаимодействия из 110 и 160 соответственно. При этом, набор данных не включает многосторонние встречи официальных лиц стран Центральной Азии под эгидой региональных/международных организаций и форматов «С5+1». Иными словами, во внутрирегиональном сотрудничестве в значительной степени преобладает двусторонний подход, исключающий консультативные встречи глав государств и предстоящие им подготовительные встречи.

Такая тенденция выглядит удивительной, учитывая высокую официальную риторику в регионе, которая утверждает, что вызовы, с которыми в настоящее время сталкиваются страны, требуют многостороннего сотрудничества всех стран региона. Однако, эта риторика мало реализуется на практике. Это также свидетельствует об отсутствии институционализации центрально-азиатского регионального сотрудничества.

Страны, наиболее вовлеченные во взаимодействие

Как и ожидалось, Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан оказались наиболее вовлеченными странами. В 2022 году наблюдается резкий рост количества взаимодействий по Казахстану, что можно объяснить январскими событиями, учитывая, что большая часть из 22 взаимодействий в январе и феврале касалась Казахстана. Это число вернулось к среднему значению в регионе в 2023 году, когда только Туркменистан продемонстрировал более низкое участие, чем Казахстан, в региональных делах. Узбекистан и Кыргызстан также проявляли аналогичную активность во все годы наблюдения. Что касается Таджикистана, то он был довольно пассивным региональным игроком в 2015-2022 годах. Тем не менее, ему удалось увеличить количество своих взаимодействий с другими государствами Центральной Азии до среднего уровня по региону. Наконец, значительный рост количества взаимодействий для Туркменистана был отмечен с 2019 по 2022 год, когда их число увеличилось более чем вдвое. Можно предположить, что назначение нового президента Сердара Бердымухамедова привело к более совместной государственной политике. Этот аргумент может быть подкреплен дальнейшим увеличением туркменского взаимодействия в 2023 году. Непрерывный рост взаимодействия Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана также можно объяснить географическим контекстом. Эти страны все еще вовлечены в процесс делимитации и демаркации своих границ, что требует дополнительных консультаций между ними. Более того, недавние события в Афганистане вынудили эти государства провести ряд встреч, формируя единый ответ на растущие вызовы.

Наиболее обсуждаемые темы

Информация, представленная на официальных сайтах, не всегда содержит подробную информацию о том, какие темы обсуждались сторонами. Как правило, они скрыты за сообщениями о том, что стороны обсудили «состояние двусторонних связей» или «дальнейшее углубление двусторонних связей». Но наиболее распространенным типом взаимодействия на сегодняшний день является «церемониальное взаимодействие», которое составляло более 50%. Это телеграммы и телефонные звонки с поздравлениями и соболезнованиями. При этом, их количество пропорционально и последовательно увеличивается с 2015 года. Тем не менее, количество взаимодействий с «комплексной повесткой дня» также увеличилось с 16 в 2015 году до 51 в 2022 году, а затем немного снизилось до 44 в 2023 году. «Комплексная повестка дня» включала случаи, когда во время взаимодействия обсуждались две или более темы, но без каких-либо подробностей. Чаще всего они связаны с экономикой, такие как торговля, инвестиции, совместные предприятия или инфраструктурные проекты. В то же время, политические темы (за исключением 2022 года, когда произошли январские события в Казахстане и протесты в Узбекистане), а также темы безопасности редко становятся отдельной темой для обсуждения среди первых лиц стран Центральной Азии.

Анализ собранного набора данных позволяет сделать некоторые предварительные выводы. Во-первых, набор данных показывает, что внутрирегиональные официальные контакты на высоком уровне в Центральной Азии значительно активизировались с 2015 года. Во-вторых, выросло не только количество, но и качество и содержание.  В-третьих, сложно назвать одного конкретного активного игрока, который бы служил движущей силой регионального сотрудничества, поскольку Узбекистан, Казахстан и Кыргызстан на протяжении многих лет чередуются как наиболее активные государства во внутрирегиональных взаимодействиях. Таджикистан, похоже, медленно “догоняет” эти три страны, тогда как Туркменистан все еще отстает.

Наконец, несмотря на все это, официальное сотрудничество в Центральной Азии по-прежнему остается, в основном, двусторонним и управляемым президентами. Набор данных не выявил каких-либо мероприятий, способствующих институционализации внутрирегионального сотрудничества в Центральной Азии. Это может служить еще одним индикатором реального состояния регионального сотрудничества в Центральной Азии.

Необходимо изучить, как и почему двустороннее взаимодействие растет в рамках высокопоставленных представителей правительств стран Центральной Азии, тогда как многостороннее взаимодействие в регионе по-прежнему предполагает международное присутствие (например, такие структуры, как C5+1, СНГ, ШОС). Это особенно необходимо в свете риторики официальных лиц Центральной Азии о решении насущных проблем региона через взаимное сотрудничество и координацию.

Во-вторых, требуется дальнейшее изучение того, как эти официальные обязательства отражаются на практике на местах, путем рассмотрения трансграничных взаимодействий, количества внутрирегиональных рейсов и поездок, динамики внутрирегиональной торговли и инвестиций, взаимоотношений между людьми и т.д.

В-третьих, требует отдельного углубленного анализа то, как основные региональные игроки – Россия, Китай и Турция – влияют на сплоченность Центральной Азии.

Полная версия здесь.

• 10
• 7