Проблема обменного курса в Китае

Стоимость юаня раньше активно обсуждалась в дебатах о глобальных дисбалансах. За границей его считали недооцененным и призывали к повышению курса, но Народный банк Китая (НБК) настаивал на сохранении фактической привязки валюты к доллару США. Однако в последние годы опасения Китая по поводу чрезмерного усиления своей валюты сменились страхом ее резкого обесценивания.

Хотя Китай сохранил профицит счета текущих операций, с 2015 года отток капитала часто оказывает сдерживающее влияние на обменный курс. Источники этого влияния можно разделить на три основных категории, в зависимости от факторов оттока: ухудшение внутренних экономических условий, неэкономические факторы и арбитраж.

В 2015 году, когда цены на акции обвалились и привели к месяцам рыночной турбулентности, а темп роста ВВП снижался, Народный банк Китая ввел новое правило для установления центрального паритетного курса юаня по отношению к доллару США, чтобы сделать обменный курс юаня более гибким. Хотя сам по себе этот шаг был правильным, он вызвал внезапный рост ожиданий снижения курса юаня. Из-за чего начался отток капитала из Китая, вплоть до конца 2016 года. Для укрепления юаня Народный банк Китая за этот период израсходовал около 1 трлн долларов валютных резервов.

В 2018 году неэкономические факторы, в частности, растущая напряженность в отношениях с Соединенными Штатами, стали основной движущей силой оттока капитала. С марта 2018 по май 2022 года обменный курс юаня значительно колебался, отражая меняющуюся интенсивность китайско-американской напряженности. На протяжении большей части этого периода обменный курс юаня колебался ниже психологически важного порога в 7 юаней за доллар.

Недавнее усиление давления на снижение курса юаня началось в мае 2022 года, когда юань по отношению к доллару обесценивался беспрецедентными темпами, снова преодолев порог в 7 юаней в сентябре. На этот раз основным фактором стала арбитражная деятельность, когда инвесторы стремились воспользоваться растущей разницей в процентных ставках между Китаем и США. Также, по неподтвержденным данным, важную роль мог сыграть отток капитала.

В прошлом, когда обменный курс юаня к доллару приближался к порогу в 7 юаней, некоторые экономисты предупреждали, что за нарушением порога может последовать обвал. На этот раз, несмотря на опасения, Народный банк Китая твердо отказался от продолжительного вмешательства, и, разумеется, никакого обвала не последовало.

Реакция Народного банка Китая на последнее обесценивание юаня, «политика невмешательства», особенно похвальна. Политики действительно снизили норматив требований к валютным резервам для банков и убедили коммерческие банки поддерживать юань различными хитроумными способами. Но они не вмешивались в валютный рынок каким-либо существенным образом.

Некоторые могут утверждать обратное, ссылаясь на сообщения о том, что Народный банк Китая продал около 100 миллиардов долларов казначейских облигаций США в первой половине 2022 года. Но если сообщения верны, это было не интервенцией на валютном рынке, а частью долгосрочного плана Народного банка Китая по диверсификации валютных резервов Китая, или, как могут утверждать некоторые китайские экономисты, это могло быть частично результатом эффекта переоценки государственных облигаций США.

В любом случае, внешнее давление на юань ослабевает. Отчасти это связано с событиями в США: инфляция снижалась четыре месяца подряд, и, что, возможно, более важно, центральные банки, похоже, осознали, что их агрессивное ужесточение денежно-кредитной политики, повышение ставок на 75 базисных пунктов на четырех подряд заседаниях по определению политики – несостоятельно.

Поскольку сегодняшняя инфляция является результатом шоков как со стороны спроса, так и со стороны предложения, повышение процентных ставок само по себе не может ее сдержать. Что они могут сделать, так это подавить экономический рост, в результате чего экономика США, уже находящаяся под угрозой рецессии, будет страдать от стагфляции. В свете этого ФРС сейчас, похоже, смягчает свою ястребиную позицию в отношении инфляции. Фактически, на своем последнем заседании по определению политики в 2022 году ФРС повысила процентные ставки всего на 50 базисных пунктов. По мере того как рыночные ожидания повышения процентных ставок в США ослабевают, снижается и давление на юань.

Но стоимость юаня определяется не центральными банками США. Валюта остается фундаментальной силой, коренящейся в доверии рынка к китайской экономике. На этот раз снижение курса юаня не вызвало паники на рынке ценных бумаг Китая, что отражает зрелость китайских инвесторов и самого рынка.

Если экономический рост в Китае сможет сильно восстановиться в 2023 году, чистый отток капитала уменьшится или даже обратится вспять, оказывая дальнейшую поддержку юаню. Решение китайского правительства отказаться от своей политики нулевой терпимости к COVID делает этот сценарий более вероятным, не в последнюю очередь потому, что эта политика представляла собой наиболее сильное ограничение для эффективного осуществления экспансионистской фискальной и денежно-кредитной политики. Вероятным результатом станут темпы роста, которые будут выше предыдущих рыночных прогнозов.

Но, хотя в обозримом будущем потребление домашних хозяйств восстановится, восстановление цепочек поставок может затянуться. В результате инфляция может вырасти где-то в 2023 году. В то же время НБК, возможно, потребуется снизить процентные ставки, чтобы придать экономике толчок. Неспособность найти правильный баланс между антиинфляционной политикой и политикой, способствующей экономическому росту, и любой неверный шаг в реализации стимулирующей бюджетной и денежно-кредитной политики негативно скажутся на обменном курсе юаня.

Что бы ни случилось, НБК следовало бы придерживаться «политики невмешательства», позволяя обменному курсу действовать как автоматическому стабилизатору, рассматривая контроль за движением капитала в качестве крайней меры. Другими словами, правительство Китая должно сосредоточиться на экономическом росте и позволить рынку позаботиться о юане.

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org

• 67
• 57