«Просто живите, улыбайтесь и любите людей. Это нетрудно»

7 апреля, 2023

3782

107-летняя алматинка Канша Карсыбаева родилась при царе Николае II на окраине царской России – в центре Семиречья в предгорьях Джунгарского Алатау. Из шестерых ее детей сегодня в живых остались только двое. Зато есть 26 внуков, 56 правнуков, 29 праправнуков.

Она прожила трудную жизнь, но ясность ума и память эта простая женщина с милым улыбчивым лицом сохранила отменную.

– После революции мои родители бежали в Китай, в Кульджу, – рассказывает Канша-апа. – Там я вышла замуж, родила старших детей. В 1955 году вместе с другими казахскими семьями мы вернулись домой, в село Покатиловка Талды-Курганской области. Родившейся уже здесь младшей дочке было всего два годика, когда муж умер. Чтобы не быть елге кульку (не стать посмешищем в глазах людей) и не пустить детей по миру, работала и дояркой, и чабаном, и сакманщицей, и охранником на складе. Выживала с детьми трудно, но вырастила их не хуже, чем другие. Все мои дети простые, хорошие люди, ни за одного из них мне никогда не приходилось краснеть. Двое старших сыновей стали скотоводами, двое младших – Таурбек и Багжулжыз – смогли получить образование: один стал геологом, другой зоотехником. Таурбек и женился на такой же, как сам, девушке с образованием – дау окыган кызды алды.

Сейчас всем интересно узнать, как я смогла дожить до таких преклонных лет? А я скажу больше – ни разу за свои без малого 107 лет не обращалась к докторам, не знала даже, что такое головная боль, не выпила ни одной таблетки, а слова «укол» вообще боюсь. Сейчас тоже не болею, разве что сил стало меньше и глаза подводят – шить уже не могу, а раньше и семью обшивала, и соседям по заказу шила кыз узату – приданое невесте.

Секрет своего долголетия Канша-апа видит в том, что душу, как и дом, держала в чистоте.

– Блюла себя в словах, ни разу в жизни ни с одним человеком не ругалась, потому что пуще смерти боялась людских пересудов, наговоров, обид на себя, – говорит долгожительница. – Берегла свою честь, потому что мои дети шагали по жизни без отца. В ауле говорили про меня, что я тас катын – сделанная из камня. Мы, мол, не выходим от докторов, а ее ничто не берет, бегает, как молодая. Но я на это никак не отвечала и ни в одну из деревенских сплетен не встревала. Когда соседки пытались кого-то хулить в моем присутствии, я молчала или же говорила, что мне этот человек нравится и перечисляла его достоинства, и они растерянно замолкали. Женщины вообще не очень меня любили. Мужья часто приводили меня в пример своим жёнам, когда те поднимали крик на ровном месте или же не могли навести уют в доме: «Ну почему у нас не так, как у нее? Даром, что жесiр (вдова), а живет не чета нам – ровно, опрятно и красиво».

А у меня было ТАК, потому что я и дома, и на людях оставалась одной и той же. И я очень любила своих детей. В семье всякое бывает, а у меня трое невесток, но я никогда не навязывала им свой мир. Не скрою, иногда и мне хотелось одернуть снох, но я берегла своих сыночков, не хотела, чтобы они метались между двух огней, так ведь недалеко и до сердечных болезней. Поэтому на девочек, их жен, смотрела как на своих дочерей, а они у меня, когда выходили замуж, что-то умели, а что-то – нет. Только однажды с женой младшего сына, в семье которого я жила до его смерти, мы в чем-то не нашли общий язык. Она надулась, наговорила мне обидных слов и отвернулась, но когда мой сынок вернулся с работы, то я, как ни в чём не бывало, окликнула сноху: «Доченька, ставь самовар». Она кинулась меня целовать: «Апа, я ведь думала, что вы и разговаривать со мной не будете». Выдавая дочек замуж, давала им материнское напутствие: «Если ваши вторые половинки где-то задерживаются, не устраивайте допросы. Лучше сразу усаживайте за стол, он сам все расскажет». А всем женщинам я сегодня хочу сказать: берегите мужчин, будьте им верными подругами, старайтесь не только слушать, но и услышать их. И они вам ответят взаимностью.
Последние два года Канша-апа живет с младшей дочерью..

– Почему? А потому, что зов крови никто еще не отменял, – отвечает улыбчивая старушка. – Дочка Кенже носится со мной как с малым ребенком. У меня душа взмывает ввысь, когда слышу ее любящий голос: «Мамочка, как вы сегодня спали? Вам кумыс или шубат? А что будете на завтрак?». Значит, думаю, я еще нужна своим детям. Что еще могу сказать про свое долголетие? Перейду к желудку. Никогда не надо переедать, это очень важно. В меру полезна даже водка. Да-да! Когда совсем чуть-чуть, то ведь человек становится лучше и красивее. Но сейчас я отказалась даже от шампанского. Побаиваюсь, я же теперь божий одуванчик – на своих ногах, но ветер дунет и упаду. Так вот, насчет умеренности в еде. Некоторые ведь, приходя в гости, набрасываются на яства, а вернувшись домой, болеют и ругают хозяев за «плохую еду, которая камнем легла на желудок, теперь из-за них приходится глотать таблетки».

По сравнению с тем, сколько сейчас ей лет, Канша-апа с мужем жила не так долго.

– Уже и не помню точно, сколько мне было лет, когда его не стало. Кажется, 46 или 48. Память уже не та, да и неграмотная я, мулла только немного научил читать по-арабски, больше не успела. Зато хорошо помню, как вышла замуж. Мне было всего 14 лет, когда мой будущий муж, увидев меня несущей воду на коромысле, схватил за косу, перекинул через седло и увез к себе домой. Он вдовствовал после смерти жены, был старше меня на 30 лет, но мои родители смирились, потому что муж дал за меня хороший калым-мал – пригнал стадо коров и баранов, а наша семья бедствовала. Поначалу я, конечно, плакала, а, оказалось, – напрасно. Мужья в те времена били своих жён, когда кто-то пытался заступиться, отвечали, что они не женщину бьют, а свою скотину, за нее заплачен хороший калым-мал. Мой и пальцем не тронул меня за всю жизнь. Только за одежду спрашивал строго: требовал, чтобы ворот его рубашки всегда был чистым. Хорошо мы с ним жили. Трудностей я с ним не видела. В Китае бежавшие туда от советской власти казахи тоже голодали, но мой муж был человеком бойким, шустрым, да еще и охотой любил заниматься. Голодали только в 1955 году, когда открылись границы с Китаем и мы вернулись в родное Жетысу. Когда муж вскоре умер, а младшие были совсем еще малышами, сыновьям я сказала: «Если не будете держаться друг друга и брат не будет слышать брата, я уйду. Куда? А понимайте, как хотите. Поэтому, если кто-то, свои или чужие, попытаются затеять с вами ссору, найдите в себе силы промолчать и не дать втянуть себя в скандал».

Те времена, на которые пришлись ее юность, молодость и зрелые годы, про словам Канши-апа, не в пример нынешним, были скудные, неяркие, и все же она считает, что прожила счастливую жизнь.

– Я увидела времена, когда сказка стала былью, – говорит улыбчивая 107-летняя женщина. – Когда деверь-мулла, бывало, говорил мне и моей подружке, что мы с ней увидим лампы без керосина, играющего в углу дома шайтана, железных птиц, на которых будут летать люди, и маленький разговаривающий кусочек железа, мы, как только за ним закрывалась дверь, смеялись: «Как это – лампы без керосина?».

Но всё, о чём он говорил, оказалось правдой. Шайтан, играющий в углу, оказался телевизором, говорящий кусочек железа величиной с ладошку – телефоном. Ещё он говорил, что мы с ней проживём больше 100 лет. Это, мол, его бата – благословение, мы просто обязаны были жить долго. И все ведь сбылось. Подружка сто не сто, но дожила до 90 лет, а я планирую пожить еще. Какие все-таки сейчас замечательные времена настали! А что мы видели раньше? Рано утром, до восхода солнца, уходили на работу, а возвращались, когда дети уже спали. Сейчас дочка каждый день готовит что-то новое. Тут тебе и молочное, и мясное, и рыбное, и фрукты, и овощи… А что у нас было тогда? Курт, тары (жареное пшено) и мука, мясо и масло – не всегда. Поэтому сейчас я молю Бога, чтобы мой народ и дальше процветал, никогда не забывал о своих корнях и помогал друг другу. А каждой хозяйке хочу сказать – не забывайте про семь лепёшек, особенно сейчас, когда на дворе стоит Наурыз. Пеките их и раздайте соседям – казахам, уйгурам, русским… Всем, кто живет рядом. Выше хлеба ничего нет, никто не посмеет переступить через него.

Фото – из открытых источников.