Собьют ли таджики казахскую спесь?

Душанбинский таксист, узнав, что я из Алматы, задал вопрос, на который не нашлось ответа: «У вас войны не было, вся таблица Менделеева, Афганистан не рядом, работы и денег в стране много. А почему тогда так плохо живете?»

В конце августа соцсети были переполнены фото разграбления таджикской ярмарки, которая проходила в рамках визита президента Таджикистана Эмомали Рахмона в Астану. Визит в том числе был приурочен к 30-летию установления дипломатических отношений между двумя странами. На фоне войны в Украине афганский фактор выпал из поля зрения, но обстановка там по-прежнему довольно тревожная. А это чуть более тысячи километров от Алматы, и отделяет нас от этого опасного водораздела только маленький Таджикистан. Чтобы понять, что там сейчас происходит, надо вспомнить еще очень свежее прошлое.

Во-первых, в памяти таджиков еще свежи воспоминания о гражданской войне. Это был сложный и затяжной вооружённый внутриэтнический конфликт между сторонниками центральной власти и различными группировками в лице Объединённой таджикской оппозиции, последовавший за провозглашением независимости страны в результате распада СССР (1992—1997). Страна была фактически разделена на две части и только в июне 1997 года при посредничестве ООН появилась надежда на мир. Но даже после подписания примирения, малые группы, не подписавшие соглашения, продолжали сопротивление и вооруженные мятежи продолжались вплоть до 2011 года.

Одновременно буквально рядом бушевала гражда́нская война́ в Афганиста́не, последствия которой имеют к таджикам самое прямое значение.

Таджикистан медленно восстанавливается после шоков. По самым скромным подсчётам, гражданская война обошлась Таджикистану в более 10 миллиардов долларов США по курсу тех лет только прямых потерь, не считая косвенных. Даже по официальным данным в ходе войны погибло свыше 60 тысяч человек, но реальные цифры доходят до 100 тысяч, не считая нескольких тысяч пропавших без вести. Свыше одного миллиона человек лишилось крова, свыше 260 тысяч таджиков стали беженцами. Перманентный кризис привел к нескольким вспышкам эпидемий брюшного тифа, туберкулеза и других заболеваний. И наконец, страну покинуло практически все русское население, как и другие нацменьшинства.

Заслугу в прекращении гражданской войны таджики приписывают Эмомали Рахмону и это до сих пор является самой лучшей гарантией его президентства. Как и наш Назарбаев в свое время, Рахмон является для таджиков гарантом стабильности и процветания, но, в отличие от казахского елбасы, в таджикском обществе нет никаких признаков усталости от его правления.

Именно утечка мозгов сегодня является для Таджикистана проблемой №1. Как сказал один из собеседников в неформальной беседе, 7 из 10 выпускников школ думают о том, в каком регионе России им повезет найти работу. По данным Федеральной службы государственной статистики РФ, около 350 тысяч граждан Таджикистана выехали в трудовую миграцию в Россию в первом квартале этого года, Это на 100 тыс. человек (на 40%) больше по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. За весь 2022 год на заработки в Россию въехали около 3,5 млн иностранных граждан, из них почти 987 тыс. человек – таджикистанцы. 

Трудовая миграция в Россию остается одним из главных источников дохода многих таджикских семей. Таджикистан по этому показателю уступает только Узбекистану, откуда в поисках работы в первом квартале этого года в Россию отправились более 630 тыс. человек. Выезд узбекских граждан в трудовую миграцию в Россию по сравнению с этим же периодом 2022 года увеличился на 72,3% (на 264 тыс. человек). Это значит, что людей не пугают данные о том, что Россия все чаще рекрутирует для войны с Украиной таджиков, узбеков и кыргызов. Не останавливают темпы трудовой миграции и шокирующие факты о том, как относятся к гастарбайтерам россияне. Но буквально в августе минтруда Таджикистана направило в Москву и другие города пять делегаций в связи с «поступающей информацией о массовых задержаниях под различными предлогами граждан Республики Таджикистан на территории Российской Федерации».

Тем не менее, пусть и скудный, но идет и обратный процесс. По данным Министерства труда, миграции и занятости населения Таджикистана в первом квартале 2022 года из России вернулись на родину более 60 тысяч 337 таджикских мигрантов. Еще 156,3 тыс. находятся в чёрном списке России. И этот потом растет. Как сообщается, наиболее распространенными причинами возвращения (22%) были названы холодная зима, российская война на Украине и общая ситуация с безопасностью, за которыми следуют семейные проблемы (20%), включая воссоединение с членами семьи, брак и поддержка членов семьи в Таджикистане. Среди вернувшихся мигрантов были лица, у которых истек срок пребывания и/или патент на работу в стране назначения (18%). Частичная мобилизация, объявленная Российской Федерацией в сентябре 2022 года, также была указана в качестве причины для возвращения (7%), за которой последовала экономическая ситуация в России из-за введенных в отношении страны международных санкций (7%). Всего 3% опрошенных респондентов упомянули другие причины или пандемию COVID-19 (1%) в качестве уважительной причины для возвращения.

Тем не менее, Россия остается основным экономическим донором страны. В 2021 году денежные переводы трудовых мигрантов из России в Таджикистан составили $1,8 млрд., что равнялось 21% ВВП республики. Возможно, именно в этом кроется ответ на вопрос о том, почему в Таджикистане так сильны пророссийские настроения. Именно трудовая миграция является главным рычагом давления Кремля на Душанбе в вопросе его вступления в ЕАЭС. Несмотря на то, что обвал курса рубля обесценил доходы мигрантов, все прекрасно понимают, что Таджикистан не готов принять своих вернувшихся граждан.

Между тем, по официальным данным, число зарегистрированных безработных составляет больше 60 тысяч человек, но специалисты по вопросам трудовых ресурсов считают эти показатели заниженными.

На этом фоне растет трудовая миграция в Казахстан, хотя точное число не известно. По разным оценкам, оно колеблется от 10 до 30 тысяч человек – здесь таджики чувствует себя в большей безопасности, чем в России, где сложная экономическая ситуация практически уравняла доходы в России и Казахстане.

Таким образом, парадокс заключается в том, что с одной стороны страна испытывает дефицит квалицированных врачей, учителей и инженеров, а с другой – не готова принять своих граждан обратно и обеспечить их работой. Более того, в случае массового возвращения не исключены социальные потрясения. А это будет весьма некстати в условиях неминуемого транзита власти в Таджикистане. Хотя, опять же, судя по беседам с различными собеседниками самого разного уровня, передача власти сыну президента – только вопрос времени. И никакого отторжения такой сценарий не вызывает, хотя к Рахмонову-младшему, который сейчас является председателем Национального совета верхней палаты Высшего собрания (Маджлиси Оли) и одновременно мэром Душанбе и отношение неоднозначно. С одной стороны старший сын президента 35-летний Рустам Эмомали, бесспорно, преобразил столицу, но его нельзя назвать публичным человеком и таджики не торопятся увидеть его во главе страны.

К слову, его сестра, 45-летняя Озода Рахмон является главой президентской администрации. Также она избрана сенатором от Душанбе и возглавила правовой комитет в верхней палате парламента.

Как и в Казахстане эпохи Назарбаева, злые языки утверждают, что в самой влиятельной семье ужесточается борьба за власть. Вообще, между Казахстаном и Таджикистаном гораздо больше общего, чем мы привыкли думать. Также, как и Назарбаев в свое время, таджикский елбасы успешно избавился от политических оппонентов и стал безальтернативным президентом на ближайшие годы. Оппозиции в стране практически нет, а тех, кто себя так именуют, презрительно называют «блогеришками». Редкие голоса из-за рубежа опальных критиков режима народ слушает с ленивым вниманием. Гражданское общество в лице НПО и СМИ как-то приспособились к режиму Рахмона и где-то даже считают его справедливым. Как утверждал один из собеседников, «если не наглеть, все правильно обосновать и соблюдать правила, то с нашей власть вполне можно работать». Что-то очень знакомое, не правда ли? И еще все говорят: у нас и так много проблем, поэтому нам сейчас нужны единство и стабильность.

Недавно наш ресурс публиковал итоги исследования об индексе потребительской уверенности в странах Центральной Азии. Можно по-разному относиться к его результатам, но факт налицо – у таджиков самый высокий уровень социального оптимизма, а у казахов – самый низкий.

Почти у каждого собеседника я спрашивала: а почему вы все-таки не покинули эту страну? Ответ был один – я верю, что надо немного потерпеть и все будет лучше.

Продолжение следует…

• 103
• 77