Сталин не щадил и своих: за что расстреляли казахского революционера Татимова

Exclusive.kz продолжает проект «Есімде», направленный на сохранение и популяризацию истории, культурной памяти и наследия простых людей. Мы создаем архив народной памяти, который будет доступен как современникам, так и будущим поколениям. В третьей публикации внук Мухаметкали Татимова, наркома труда и позже здравоохранения, рассказывает о том, как сложились судьбы его дедушки и бабушки и как в семье чтят память о репрессированных предках.

О жизни Мухаметкали Татимова можно снять фильм. Это будет история о рабском труде, вере в человеческие идеалы, любви, патриотизме, головокружительном успехе и предательстве. О том, как жил и умер прославленный предок, и что пришлось пережить его жене и детям, рассказал внук Татимова, Сырым Габбасов.

Из батраков в министры

Мухаметкали Татимов родился в Семипалатинской области в 1894 году. Семья его не была ни богатой, ни знатной. Работать мальчик начал рано – уже в 10 лет он стал пасти скот, а чуть позже, в 14, устроился водовозом. Молодой Мухаметкали работал также и кочегаром, и грузчиком, и батраком. В 16 лет, устав от побоев и непомерного труда, он решил бежать. На поездах подросток добрался до Ленских золотых приисков, где стал работать и сдружился с людьми, горящими революционными идеями. Он участвовал в стачках, демонстрациях, выступал за права рабочих и одним из первых вступил в ряды Красной Армии, где был пулеметчиком.

– Уже после революции 1917 года моего деда, что называется, «приметили» за его организаторский талант и выдающиеся способности. Постепенно он с батрака дорос до народного комиссара, по нынешним меркам это министр, сначала труда, а затем и здравоохранения. Он некоторое время работал в Москве, а потом опять вернулся в Казахстан, – рассказывает внук Татимова Сырым Габбасов.

Мухаметкали Татимов дружил с Сакеном Сейфуллиным и известным палуаном того времени Хажымуканом Мунайтпасовым.

– Они все втроем собирались во дворе дома моего деда, пили чай, беседовали. Вся улица сбегалась посмотреть на известных людей, особенно на палуана. Больше всего, конечно, он радовал детей и подростков. Хажымукан с друзьями устраивал на улице шуточные поединки, в которых нарочно проигрывал даже подростком. Для меня это поразительная демонстрация любви и тепла, – рассказывает Сырым Габбасов.

Казалось, что в жизни Мухаметкали Татимова все шло хорошо: дома ждет любящая жена, подрастают дети, рядом верные друзья, а карьера идет в гору. Но в страшном 1937 году все резко изменилось. Мухаметкали Татимова арестовали. Год спустя, в 1938, в застенках НКВД его расстреляли.

– Был донос. Деду приписывали страшные вещи. Бабушке о его смерти долго не говорили. Она полгода носила ему передачи, не зная о том, что его уже не было в живых. То он якобы просил теплую одежду, то что-то еще. И этим всем пользовались охранники, – говорит внук народного комиссара.

«Самое счастливое время было в АЛЖИРе»

Вскоре после того, как супруга Мухаметкали Татимова, Шактай, узнала о смерти мужа, к ней в дом явились сотрудники НКВД. Они арестовали вдову, разлучив ее с пятью детьми, младший из которых на тот момент еще был грудным. Несмотря на это обстоятельство, Шактай Татимову приговорили к восьми годам заключения в АЛЖИРЕ.

– Бабушка рассказывала, что из НКВД пришли ночью, опечатали все шкафы, вещи дедушки. У него была сабля, еще со времен революции, – говорит Сырым Габбасов.

Двоих младших детей Мухаметкали и Шактай сразу же определили в дом малютки. Самой старшей, Кларе, разрешили поехать за матерью в лагерь. Позже она разыскала двоих средних детей. Шактай сумела получить разрешение на то, чтобы все трое детей остались с ней в бараке.

– Моя мама, Клара, как это характерно для людей того поколения, никогда не вспоминала самые черные страницы. Напротив, она как-то говорила мне, что время, проведенное в лагере, одно из самых счастливых в ее жизни. Потому что вечерами, после рабского, изнурительного труда, женщины наряжались в то, с чем приехали. А многие ведь ехали на свидания с мужьями вообще-то, и были одеты в гипюровые платья, шляпки, с ридикюлями в руках. Это НКВД их так заманивали: говорили, что разрешают свидания с мужьями, а сами этапировали женщин в лагеря. Так вот, женщины в АЛЖИРЕ вечерами наряжались и пели песни, танцевали, декламировали стихи. И это была настоящая, искренняя радость посреди того ужаса, который окружал их, – рассказывает Сырым Габбасов.

Несмотря на счастливые вечера, ночи в АЛЖИРЕ были наполнены стонами и плачем. В холодных, продуваемых всеми ветрами бараках на 400 человек на каждую узницу отводилось строго по 40 сантиметров жестких деревянных нар. Их застилали соломой и тряпками. Спать в таких условиях можно было только на боку, прижавшись друг к другу.

– Если поворачивалась одна женщина, то перевернуться приходилось всем, иначе никак. И если, вспомнив о детях, с которыми ее разлучили, плакать начинала одна женщина, то вскоре рыдал весь барак, а затем и лагерь, – вспоминает Сырым Габбасов рассказы своей матери.

Оберегая память

Шактай Татимова отсидела весь положенный ей срок, и вышла из АЛЖИРА живой. Она воссоединилась с детьми и даже успела увидеть внуков.

– Свою апашку я помню с самого раннего детства, как только начинается появляться память у ребенка. Для меня она была обычной бабушкой, о ее прошлом, о расстрелянном дедушке, о лагерях, я ничего не знал. Она со мной об этом не говорила – я тогда был для подобных тем еще очень мал. Ушла она рано, в 58 лет. Конечно, человек не может вынести такое и прожить долго, – говорит Сырым Габбасов.

Рассказывать трагичную семейную историю Сырыму начала его мама, Клара. Еще в начале 1970-х ее нашли журналисты, пишущие о репрессиях. Тогда он, будучи студентом, впервые услышал о дедушке Мухаметкали, его деятельности и нелегкой судьбе.

– Поразительно, что никто из них, ни бабушка, ни дедушка, никогда не жаловались на Советскую власть. Они искренне считали, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Писали письма Сталину, в которых говорили, что и расстрел, и заключение в лагере, все это было ошибкой. Конечно же, письма не доходили. Но эта вера в справедливость просто поразительна, – размышляет Сырым Габбасов.

Постепенно Клара Татимова стала рассказывать сыну все больше и больше подробностей о времени, проведенном в лагере и жизни до него. Он ездил вместе с ней на мероприятия, посвященные памяти репрессированных и помогал рассказывать историю бабушки и дедушки.

– Семейную историю я передал и своим детям. Передам и внукам, когда они подрастут. Сейчас моей старшей внучке 16 лет, остальные еще малыши. Я пока берегу их сознание. Но я, например, вносил предложение о том, чтобы старшеклассников и студентов из Астаны возили на экскурсии в музей АЛЖИР. Их туда теперь возят. Очень важно помнить людей, которые прошли через этот лагерь. Те люди не просто отдали жизнь за свободу нашей республики, но пострадали их жены, дети, сестры, матери. И заметьте, им ведь предлагали написать, отказаться от мужа или отца, или брата. Но ни одна не отказалась. Все они героически перенесли все лишения и страдания, выпавшие на их долю.

• 71
• 62