Страх и боль — что чувствует Каракалпакстан месяц спустя

«До сих пор не верю, что в XXI веке такое возможно, что можно испытывать такое ощущение страха», — говорят жители Нукуса. Многие потеряли родных и друзей, но боятся рассказывать об этом. Репортаж главного редактора «Газеты.uz» Азамата Атаджанова, передает Exclusive.kz. 

«А вы точно напишете правду?» — спрашивает почти каждый мой собеседник в Нукусе. «Это моя цель», — отвечаю я. Правда — это именно то, что сейчас нужно жителям Каракалпакстана и всего Узбекистана. Именно отсутствие правды и боязнь властей выйти к людям и выслушать их накалили обстановку в Каракалпакстане в конце июня и привели к беспорядкам и трагедии 1 и 2 июля.

Конституционная комиссия, предложившая поправки в Основной закон о статусе Каракалпакстана, единогласно одобренные народными избранниками, продолжает хранить молчание. Она ежедневно отчитывается о десятках тысяч предложений от граждан (их уже более 100 тысяч), но не предлагает открыто ознакомиться с ними. Трагедию в Нукусе отодвинули на задний план другие новости, но она оставила в душе каракалпаков и представителей других национальностей, проживающих в республике, глубокую рану, которая будет заживать очень долго.

В Каракалпакстане работает специальная следственная группа, расследующая события начала июля. Почти полмесяца спустя — 16 июля — в Нукус прибыла парламентская комиссия для изучения фактов нарушения прав, свобод и законных интересов человека. «Газета.uz» считает своим долгом представить мнения жителей республики, жизнь которых пошатнуло произошедшее.

Страх

Нукус встречает приятной прохладой. В аэропорту дежурит БТР. У выхода стоят вооружённые люди в чёрной форме и масках, закрывающих лицо. Прибывших привычно окружают таксисты. Шелестят листья тополей. Щебечут птицы. По улицам снуют «Дамасы». Пешеходы и велосипедисты спешат по делам. Ничто почти не напоминает о том, что произошло в начале июля, кроме следов горевших покрышек на перекрёстках и мостах и оторванные секции забора посередине улиц.

Стоит начать говорить с людьми о тех событиях, как они меняются. Они понижают голос. Полностью выключают телефон или убирают его подальше. Они не сразу начинают рассказывать то, что им хотелось бы, сохраняя недоверие. Постепенно собеседники начинают говорить о родных, знакомых и незнакомых людях, которые были ранены или убиты в те дни.

В городе чувствуется всепроникающий страх. Люди боятся говорить из-за опасений навредить своим близким или потерять бизнес. У некоторых на глазах проступают слёзы. Каждый говорит, что не верит в официальную статистику, согласно которой в ходе волнений погиб 21 человек. «Их намного больше». Они высказывают упрёк, что журналисты не приехали в Нукус в конце июня, когда всё начиналось: «Возможно, это предотвратило бы трагедию». Мне нечего на это ответить.

Единение

«Этот вопрос (выступление против поправок в Конституцию — ред.) всех нас объединил. Люди, которые раньше могли иметь разные взгляды или терпеть не могли друг друга, вдруг стали близкими», — рассказывает жительница Нукуса.

Когда 25 июня был опубликован проект поправок, жители Каракалпакстана начали записывать индивидуальные и коллективные видеообращения с несогласием с поправками. Они массово звонили в колл-центр комиссии (1341) и заявляли, что против поправок. «Я сам звонил, жену попросил, все, кого я знаю, звонили», — рассказал нукусец.

Выступали люди разных возрастов, общественные деятели, преподаватели, сотрудники разных организаций, включая государственные, каракалпаки, живущие в Казахстане, России, Южной Корее и других странах. Власти на это не реагировали, но в республике был ограничен доступ в интернет. Появились сообщения о задержании выступавших (в отсутствие официальной информации полагаться приходится на сообщения жителей).

1 июля появилось видео, на котором журналист Даулетмурат Тажимуратов говорит, что обратился в Жокаргы Кенес с просьбой провести 5 июля «мирный, организованный» митинг за «свободу Каракалпакстана» согласно «установленным требованиям» (Статья 33 Конституции гласит: «Граждане имеют право осуществлять свою общественную активность в форме митингов, собраний и демонстраций в соответствии с законами Республики Узбекистан. Органы власти имеют право приостанавливать или запрещать проведение этих мероприятий только по обоснованным соображениям безопасности».).

Вскоре он был задержан. Весть распространилась по городу и за его пределами, люди начали стекаться в центр Нукуса — перед рынком. Постепенно улицу заполнили тысячи людей. Движение машин стало невозможным. Многие говорили, что присоединились к шествию, «потому что чувствовали, что так надо». Люди звонили знакомым и родным и говорили, что будет выступать Мурат Камалов — руководитель Жокаргы Кенеса (парламента) республики. Жители хотели его услышать.

«Сын, защити Конституцию»

Из районов Каракалпакстана, даже самых отдалённых, в сторону Нукуса шли люди. Из Нукусского, Кегейлийского, Чимбайского, Караузяка, Муйнака, Тахтакупыра, Ходжейли и других. «Пешком, на лошадях, на машинах, тракторах, грузовиках, в прицепах», — говорит один из собеседников. Жители рассказывают о случаях, когда родители благословляли сыновей со словами: «Езжай, сын, надо защитить Конституцию».

«Никакого плана у людей не было, они просто шли в едином порыве, звали всех за собой, к ним присоединялись другие. Среди участников было немало женщин. Машины сигналили в поддержку. На пути местные жители давали им воду, хлеб и другую еду», — отметил собеседник.

Собеседники отвергают версию, что шествие 1 июля было спланировано заранее. «Это было совершенно стихийное движение, вызванное долгим молчанием властей», — говорит другой житель.

«Здесь собралось всё: к молчанию властей добавились социально-экономические проблемы — тяжёлая жизнь, отсутствие работы, дефицит воды, общая усталость людей от этого. Целые аулы есть опустевшие, люди семьями переезжают в Казахстан», — отмечает собеседница.

«Люди в районах очень простые. Не было никакого национального вопроса, как это пытаются преподнести разные сайты. Среди недовольных поправками было много узбеков, людей других национальностей, все мы — один народ», — подчеркивает первый собеседник.

«Ситуация бы не накалилась до такой степени, если бы с первого же дня с людьми поговорили. Хоть один уважаемый человек мог бы выйти и поговорить. Люди ждали хоть каких-то ответов. У людей нет больше доверия к депутатам», — говорит он.

«Всё, что нужно было, — это выйти с громкоговорителем. Нужен был человек, который мог бы дать ответы. Но чиновники молчали и ждали указки. Из-за этого молчания у людей росла паника, они боялись, что без их ведома примут решение, которое их не устраивает. Из-за этого распространялись слухи, паника и были совершены неверные действия», — соглашается второй собеседник.

«Никакой агрессии»

Около 6 часов вечера собеседница с сыном пошли посмотреть, что происходит у рынка. «Люди кричали: „Даулет, Даулет!“ У всех было приподнятое настроение, никакой агрессии не было, они почти неделю ждали ответа, и было ощущение, что их, наконец, услышали. Это вселяло уверенность».

Сотрудники органов внутренних дел были дружелюбны, жители, видя среди них своих знакомых, приветствовали их («Город маленький, все друг друга знают»), некоторые сотрудники смотрели в свои телефоны. «Постояв немного, мы ушли, потому что ничего не было слышно», — сказала жительница.

Видеозаписи и фотографии жителей, а также кадры съёмки с дронов, показанные правоохранительными органами, подтверждают, что собрание было мирным. У собравшихся в руках только телефоны. Было жарко, и люди передавали друг другу и сотрудникам правоохранительных органов воду.

Жители говорят, что никто не нападал на магазины и не мародёрствовал. Продавцы это подтверждают, хотя признают, что опасались этого, вспоминая события в Алматы. Стёкла зданий, где проходило шествие, целы. Один очевидец сообщил, что кто-то пытался сломать дорожный знак. Но люди остановили его: «Зачем ты это делаешь? Это же наше общее».

Примерно в 21:00 собравшиеся увидели освобождённого Даулетмурата Тажимуратова. Он забрался на крышу машины Мурата Камалова вместе с ним. Они что-то говорили, но их не слышали — за несколько часов никто так и не привёз нормальные колонки. Люди пытались принести оборудование из близлежащих магазинов, протянуть электричество, но безуспешно.

Убедившись, что Тажимуратова освободили, люди начали расходиться. Жители с улыбкой рассказывают, что когда все ушли с улицы перед рынком, она была заполнена тапками, слетевшими с ног собравшихся. Шествие было спонтанным, и люди присоединялись к нему в чём были, отмечают они.

Но разошлись не все. Часть людей пошла за машиной главы Жокаргы Кенеса, где также был журналист. Они зашли в здание парламента, а люди остались ждать на улице. Тажимуратова, отмечают собеседники, на руках занёс в здание известный самбист Азамат Турданов. На руках, потому что, по словам бывших на улице людей, журналисту было сложно идти.

В это время в Нукус всё ещё прибывали люди из районов.

Разгон

Около полуночи со стороны ЖК послышались звуки, похожие на взрывы. Жители сначала подумали, что это салют. Но быстро стало известно, что это звуки шумовых гранат и шашек со слезоточивым газом. Что заставило силовиков начинать их применять, неизвестно. Один из служащих Национальной гвардии, прибывший из Хорезма, рассказал: «Если бы мы не успели вовремя, они бы захватили Жокаргы Кенес. Люди залезли на памятник Бердаху». До этого мы писали, что молодые люди пытались забраться на памятник перед ЖК, при этом их пытались остановить другие.

Люди начали разбегаться. Они забегали в жилые кварталы, чтобы скрыться от преследовавших силовиков. На видеокадрах, снятых в тот день, видно, как силовики в полном обмундировании бьют людей дубинками, а некоторые производят выстрелы — жители предполагают, что резиновыми пулями. Задержанных сажали в автобусы и увозили. Появились первые сообщения о погибших и раненых.

Очевидцы, сидевшие на скамейках вдоль центральных улиц, рассказали, что некоторые шашки взрывались совсем рядом. Звук был оглушающим, от дыма жгло глаза, а «вонючий запах было невозможно терпеть». Они начали бежать подальше от этого места.

Жители близлежащих домов говорят, что в окна начал поступать газ, и они стали задыхаться. Люди закрывали окна и прикладывали к лицу мокрую ткань. Детям было страшно, родители успокаивали их, говоря, что это фейерверк.

Около 2 часов ночи стало известно, что Тажимуратова из ЖК отвезли домой. Узнав об этом, сотни людей собрались на улице у его дома. Он вышел и попросил всех разойтись, сказав, что с ним всё будет нормально. Люди стали расходиться, но человек 100−150 осталось. Жители вынесли им курпачи, ковры, на улице готовили еду, рассказывают нукусцы.

Примерно в 3 на улице появились «омоновцы». Они начали задерживать находившихся здесь. Соседи рассказывают, что один парень выбежал на крики, его тоже забрали и вернули домой через несколько дней.

Усиление

С позднего вечера и всю ночь в Нукусе приземлялись военно-транспортные самолёты, на которых доставлялись сотрудники силовых структур. Утром на центральных улицах стояли десятки машин спецназа, вооружённые люди, улицы у парламента были перекрыты. Сообщается, что к операции в Нукусе не привлекались служащие Вооружённых сил и Национальной гвардии в Каракалпакстане.

Субботним утром 2 июля жители Нукуса направились по делам, на работу, за покупками с авоськами, некоторые были с детьми, не подозревая, что что-то грядет снова. Центральный рынок не работал. В одном из центральных кварталов силовики просили жителей не выходить и не собираться больше трёх человек вместе.

Между тем, в центре и в других районах города снова начали собираться люди. Присутствие силовиков и взрывы и выстрелы, слышавшиеся всю ночь, людей не останавливали. «Все идут, как я могу быть в стороне?» — говорили одни. «Всех не задержат», — были уверены другие. Собеседники рассказывают, что им удалось уговорить некоторых соседей и прохожих — молодых ребят не присоединяться к демонстрантам.

Около 11 часов со стороны рынка послышались звуки взрывов и крики. Очевидец рассказал, что видел человека с серьёзной раной ноги. Он сообщил, что стоял в очереди за продуктами, потому что рынок был закрыт, и в ногу попала граната — какая, он точно не знает.

Другой очевидец рассказал, что видел, как пожилой мужчина, который шёл с сумкой, достал телефон и сделал короткую запись проезжавших силовиков. Послышался чей-то приказ, подбежали люди в форме и касках, на глазах у прохожих повалили мужчину на землю, избили дубинками и посадили в автобус.

К полудню ситуация накалилась. Люди были озлоблены новостями о погибших и раненых и продолжающимся молчанием властей, которые только вечером 1 июля сделали заявление о том, что некоторые граждане «в результате неправильного толкования конституционных реформ» «организовали незаконную демонстрацию» на центральном рынке.

Весь день слышались взрывы световых и шумовых гранат и выстрелы. Одним из очагов стала улица перед «горотделом», как жители называют отдел внутренних дел Нукуса.

Жители домов, расположенных рядом, рассказывают, что люди собрались здесь, потому что туда были привезены задержанные. Когда в них начали кидать шашки и стрелять, люди побежали в сторону жилого квартала, во дворы многоэтажек. «Одному человеку на моих глазах в ногу попала граната, её просто разорвало, хлынула кровь», — сообщил один очевидец.

Начались задержания. Среди задержанных были и случайные прохожие. Один парень рассказал, что был в автобусе вместе с пьяным мужчиной, которого забрали, когда он ехал на велосипеде. «От него сильно несло, а сам он больше всего переживал, что будет с его велосипедом», — сказал парень.

Люди рассказывают, как бежавших от силовиков укрывали в домах и квартирах. Кто-то укрылся на одном из кладбищ. О задержании родственникам сообщалось не сразу, мы писали, как люди искали своих близких в больницах и моргах.

Улица перед «горотделом», как и другие улицы в городе, была усыпана гильзами и шашками разной формы. Жители рассказывают, что их дети в тот день плакали и до сих пор боятся скопления людей и вздрагивают от громких звуков.

Вечером 2 июля в Нукус прилетел президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев. Он встретился с депутатами республики и заявил, что они сами предложили поправки в Конституцию и что ему нужно было сообщить о недовольстве людей. «Если каракалпакский народ недоволен, ни одна статья никогда не будет изменена», — сказал он. В это время в разных районах Нукуса продолжали слышаться взрывы и выстрелы.

Жертвы

Официальные органы 4 июля сообщили, что в событиях в Нукусе погибло 18 человек, включая 4 сотрудников правоохранительных органов. При этом 13 из 14 погибших гражданских лиц находились в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Позже было сообщено ещё о 3 жертвах, таким образом, общее количество погибших достигло 21.

Ранения по официальным данным получили почти 300 человек, в том числе около 40 сотрудников правоохранительных органов. 149 человек получили первую помощь и были отпущены домой. 4 июля сообщалось, что в больницах находится 94 человека, 18 июля — 16 человек.

Мы несколько раз запрашивали данные в Министерстве здравоохранения Каракалпакстана, но не смогли получить их. В филиале РНЦЭМП впоследствии не стали подтверждать данные о погибших, заявив, что информацию предоставляет только прокуратура. Наш источник в Минздраве республики подтвердил, что озвученные цифры на тот момент были близки к правде. При этом он выразил удивление тем, что официально названная цифра ниже. В Совете министров Каракалпакстана 5 июля сказали, что статистика, озвученная Генпрокуратурой, верна.

Жители Нукуса, с которыми мы говорили, убеждены, что реальное число жертв больше озвученного РНЦЭМП.

Официальные органы заявляют, что в ходе волнений применялись только резиновые пули, холостые патроны и специальные средства для разгона демонстрантов. Однако многие очевидцы сообщают, что среди погибших и раненых демонстрантов и случайных прохожих есть и те, в кого попали боевые пули. Люди утверждают, что в городе действовали снайперы. Кроме того, спецсредства также приводили к гибели людей и серьёзным травмам.

3 июля Нукус посещал корреспондент «Газеты.uz» Шухрат Латипов. Он беседовал с пострадавшими и их родными, которые тоже говорили о снайперах и ранении боевыми пулями. По словам журналиста, когда он находился в центре, он видел, как «скорая» привезла раненого и медработники говорили, что у него огнестрельное ранение.

Один молодой парень рассказал, что в голову его дяди, который шёл рядом с мечетью, попала граната. Мужчина недавно женился, и у него остался маленький ребёнок. «Как будет расти этот ребёнок? Что ответит ему мать, когда он спросит её про отца?» — спрашивает он.

Жители говорят, что от родных умерших, прежде чем выдать тела, требовали подписать документ о том, что их родственники были в состоянии опьянения. Проверить эту информацию нет никакой возможности, но об этом говорят практически все собеседники.

В городе рассказывают, что задержания продолжаются. Участников демонстраций определяют по записям с телефонов, камер наблюдения и дронов. Задержаны многие знакомые Тажимуратова. Сообщается об избиении задержанных и случаях смерти от этого.

Молодой человек рассказал, что его одноклассника, который не участвовал в протестах, забрали с улицы. Его тело вернули в мешке. Родителям показали только лицо, чтобы они могли его опознать. Они пытаются добиться эксгумации тела, чтобы исследовать его на наличие повреждений.

Таких историй много. Весь город обсуждает кончину известного строителя Мадияра Оразбаева, строившего в том числе нукусскую мечеть, которого также забрали на допрос и вернули мёртвым, как и его друга и соседа Руслана Ибрагимова.

Рассказывают, что на похоронах в подобных случаях разрешали присутствовать только двум членам семьи и что на похороны отводится очень короткое время.

«Не верю, что такое возможно в XXI веке»

«До сих пор не верю, что в XXI веке такое возможно, что можно испытывать такое ощущение страха», — одинаково говорят мои собеседники.

Выходя на митинг и просто находясь на улицах, люди и представить не могли, что их будут забирать, подвергать угрозам и избиению и тем более, что в них будут бросать гранаты и стрелять. Они чувствуют, что их предали — и депутаты, не советовавшиеся с людьми и голосующие единогласно, и госорганы, призванные служить интересам народа, и силовики.

«Каракалпакстан был самым тихим местом в Узбекистане. Теперь у меня нет уверенности в будущем. Я и мои сверстники планируем уехать в Казахстан», — говорит один молодой человек.

«Люди потеряли отцов, сыновей, братьев. Как им теперь жить? Как им относиться к тем, кто призван защищать людей? Какими теперь могут быть национальные настроения здесь?» — спрашивает другой собеседник.

«Как спят по ночам те, кто участвовал в этом, кто избивал людей? Как они возвращаются домой к семьям и обнимают своих детей? Неужели жизнь человека настолько ничего не значит? Все книги, которые мы читаем с детства, учат нас различать добро и зло, гуманизму, ценности человеческой жизни», — сокрушается он.

Таких вопросов у жителей Каракалпакстана очень много. Получат ли они на них ответы? Добьются ли матери и отцы, которые боятся даже анонимно рассказать о своей утрате, справедливости?

Люди не исключают, что в ходе волнений были провокации, что кто-то мог воспользоваться ситуацией, чтобы накалить обстановку. В беседах подтверждается информация, что 2 июля было нападение на блокпост Нацгвардии. Были попытки проникнуть в объекты, где находились задержанные.

Есть видеосвидетельства того, как люди раздают из багажников «коктейли Молотова». Есть доказательства того, как люди остановили БТР и избили находившихся в нём военнослужащих Минобороны. Публиковались кадры с избитыми военнослужащими.

Люди не поддерживают тех, кто бросал камни в силовиков, избивал или стрелял в них, выкрикивал оскорбления в их адрес. Но они считают, что применение силы против вышедших на улицы было чрезмерным.

Некоторые люди для себя составляют списки тех, кто скончался в ходе тех событий: имя, дата рождения, какое было ранение. «Списки должны быть составлены, они просто должны быть, это наш долг», — говорят они.

«1−2 июля 2022 года должны остаться в памяти, а не быть стёрты из неё. В эти дни люди поняли, что они один народ. До этого они бы к соседу не зашли, если бы у него что-то случилось, но сейчас всё изменилось. Нельзя допустить, чтобы это забылось», — считает мой собеседник.

Фото: Азамат Атаджанов, «Газета.uz»

• 55
• 87