Токаев дал старт официальной реабилитации Заманбека Калабаевича. Это начало?

В минувшее воскресенье в фешенебельном алматинском «Ритц-Паласе» прошло мероприятие, которое можно посчитать очередным водоразделом между старым и новым Казахстаном. Это был поминальный ас, приуроченный к 80-летию Заманбека Нуркадилова и оказавшийся знаковым событием последнего времени. На нем было немало политиков, но о политике старались не говорить. Но тон юбилейному мероприятию задало письмо президента страны, зачитанное его пресс-секретарем.

Новость разлетелась буквально по всем СМИ, но далеко не все наши коллеги, приводя краткую биографию Заке, упоминали об его «тройном самоубийстве». Так можно ли говорить, что Касым-Жомарт Токаев (а вместе с ним и другие «первые лица») запустил процесс, который приведет к полному восстановлению справедливости, а не водружению памятника на его родине?

Как ни в чем не бывало

Эту историю можно было начать с того, как первый президент Казахстана лет тридцать назад вдруг понял, что тогдашний председатель Алматинской городской администрации (мэр) начинает набирать популярность и может составить ему конкуренцию на выборах. Об этом мы, кстати, подробно рассказывали в нашем материале в июле прошлого года. Впрочем, надо отметить, что тогда, в 90-ые, на сторону Заманбека Нуркадилова могли встать не только наивные избиратели, но и опытные политики. Достаточно сказать, что после его избрания в первый мажилис парламента его поддержали пенсионеры под предводительством Ирины Савостиной и казахская интеллигенция, в том числе, Мурат Ауэзов.

Мурат Мухтарович был и на прошедшем асе – это неудивительно. Немного странным выглядело то, что там были его старые или, правильнее будет сказать, бывшие друзья из старого Казахстана.

Не секрет, что даже после последней опалы (с марта 2004 года) многие из них в режиме секретности общались с Заманбеком Калабаевичем и даже иногда выполняли роль его посредников с режимом, никто из них не решился хотя бы намекнуть на абсурдность официальной версии тройного самоубийства.

Теперь говорили искренне и от души. Кто-то даже намекал, что «народ всегда и все знал», а другие подчеркивали, что «люди боялись и не говорили». Но и теперь никто (не считая товарищей по оппозиции и демократическим силам) не стал вслух говорить о заказе на устранение своенравного Нуркадилов и возможных заказчиках. И наконец, никто публично не попросил прощения у духа Заке, у его родных и соратников, которые никогда не верили в официальную версию. Все вели почти буднично, будто ежегодно собираются за поминальным столом, позируют на телекамеры и заявляют, что Заманбек Калабаевич был видным политиком и продолжателем дела «Алаша». И не было ни жестокой расправы, ни почти двух десятков лет официального молчания.

Слово президента

И тут начинается самое интересное. Мы не уйдем далеко от истины, предположив, что добрая половина гостей мероприятия не решились бы появится на этом мероприятии без негласного разрешения Акорды запустить процесс реабилитации имени Нуркадилова. Тем более, уверенно можно сказать, что другие «первые лица государства» направили обращения в адрес родных и близких Заманбека Калабаевича далеко не по личной инициативе. А это были действительно первые – спикеры сената и мажилиса являются вторым и третьим руководителями в табели о рангах, если с первым что-то (не дай бог) случится. Странно, что в общий хор не влился премьер-министр Алихан Смаилов. Тем более, что в год убийства Нуркадилова его никак нельзя было назвать «руководством страны». А вот Маулен Ашимбаев, между прочим, числился заместителем секретаря Совета безопасности.

Хотя стоит напомнить, что тогда, в ноябре 2005 года, сам секретарь Совбеза и по совместительству президент РК Нурсултан Назарбаев взял расследование под личный контроль и выразил соболезнования родным, заметив, что «светлая память о Заманбеке Калабаевиче Нуркадилове навсегда останется в сердцах тех, кто знал его и работал с ним». И вот теперь второй президент достал эту память. Официально. Как известно, он посчитал «нужным установить на родине Зеке, в Кегенском районе Алматинской области, памятник в его честь, а в Алматы, на доме, где он жил – мемориальную доску».

По сути, это оптимистичная и довольно перспективная новость. Надо понимать, что дипломат до мозга костей Токаев не мог прямо дать указание, а его «деп санаймын» («считаю нужным») – это «добро» на реабилитацию имения Заке, а возможно и других людей «из первого круга» Елбасы. Ведь, если посмотреть с правовой точки зрения, то не президент решает такие вещи. Разрешение на установление памятников дает комиссия по охране и использованию памятников истории и культуры, а разрешение на установление мемориальной доски (тем более, на частном доме, в котором проживал Нуркадилов) можно было легко подать через «егов». Что касается переименование улицы, то тут включаются местные маслихаты, и главное в этом – значимый вклад деятеля и семь лет со дня смерти. Второй пункт, скажем так, перевыполнен, а на первый рецензию подписал сам президент.

Действительно, слова Касым-Жомарта Токаева следует рассматривать именно как лицензию на восстановление честного имени Заманбека Нуркадилова. По крайней мере официального, поскольку «народ всегда и все знает». Напротив, с годами образ Заке, как прямой жертвы режима Назарбаева и его лично, только укреплялся. Более того, в 2022 году его сын Кайрат Нуркадилов попытался добиться пересмотра уголовного дела по факту смерти отца, но тогда Генпрокуратура не усмотрела в этом необходимости и не нашли «вновь открывшихся обстоятельств». А сейчас найдет?

Поспешили с оптимизмом?

Мы, безусловно, разделяем мнение родных и соратников Заманбека Калабаевича о том, что непроницаемая завеса вокруг его имени стала спадать. Также согласны с тем, что Токаев лично принял в этом участие, показав пример другим. Но, как обычно, дьявол кроется в деталях.

Во-первых, как мы выше говорили, у спикеров юбилейного мероприятия не нашлось слов извинений перед родными, соратниками или хотя бы перед самим собой. Более того, сложилось мнение, что они в большей степени сами захотели реабилитироваться, появившись на асе. Во-вторых, пока трудно сказать, является ли этот очень грамотный ход Токаева предупредительной акцией Старому Казахстану или началом системного процесса политической реабилитации тех, кого Назарбаев филигранно вычистил из публичной политики?

Да, Токаев и ранее, говоря про Справедливый Казахстан или проводя политико-конституционные реформы, далеко не всегда клеймил прошлое и уж никогда не причислял себя самого к нему. Можно даже безапелляционно заявить, что президенты не извиняются или пшикнув, заявить – мол, и на этом рахмет скажите. Якобы, сначала надо расслабить хомут, который почти 20 лет сжимал любое официальное упоминание о Нуркадилове, а потом потихоньку вернуться к выявлению правды вокруг «тройного самоубийства»…

И дело здесь не в названиях улиц. Мы с вами знаем, что улицы изменчивы и очень быстро могут менять свои названия. Да и памятники – сегодня они есть, а завтра пылятся на свалках. Но то, что Касым-Жомарт Кемелевич упомянул с десяток имен видных государственных и политических деятелей прошлого (и немного настоящего), включая прямых оппонентов первого президента на торжественном заседании в октябре для искушенных наблдюдателей обо многом говорит?

Но и спешить с выводами не стоит. Половинчатость и полуправда – не самый лучший способ противостоять тому разочарованию, в которое погружается общество. В какой-то момент оно, как Заманбек Калабаевич, который не страдал двуликостью или желанием угодить всем – может просто встать и уйти из толерантности, громко хлопнув дверью.

• 100
• 75