Трамп прав по поводу профицита Германии?

Огромный профицит счёта текущих операций Германии (5,8% ВВП) уже давно критикуют. Так было ещё при президенте США Бараке Обаме, но при Дональде Трампе критика стала намного агрессивней. Трамп явно намерен заставить Германию уменьшить профицит, но его подходы (и их логика) в корне ошибочны.

По мнению Трампа, из-за огромного дефицита США во внешней торговле товарами, достигшего уже $1,2 трлн, американская промышленность переживает упадок, который выражается в резком снижении её доли в общей занятости: около 20% в 1980 году и лишь 8% в 2024-м. И поэтому он хочет заставить страны с большим профицитом в торговле с США сменить курс. 2 апреля он представил выбранное им оружие: «взаимные» пошлины, ставки которых определяются путем деления дефицита США в торговле товарами с данной страной на общую сумму импорта товаров из этой страны, а затем деления полученного результата на два.

Всё это совершенно бессмысленно. Начать с того, что «коррекция» торговых дисбалансов, как поясняет экономист Пол Кругман, не изменит ни один из многочисленных факторов, которые вызывают упадок промышленности в богатых странах, включая страны с профицитом, как у Германии. Среди этих факторов – темпы роста производительности и автоматизация.

Кроме того, торговый дефицит Америки отчасти возникает из-за вполне желанных сил, а именно – большого притока капиталов. Начиная с покупок Китаем американских гособлигаций (традиционно считающихся безопасным активом) и заканчивая строительством немецкими, японскими и южнокорейскими автоконцернами заводов в Америке, иностранный капитал активно течёт в экономику США, ведь это привлекательное место для инвестиций. Из-за притока капитала возникает профицит счёта операций с капиталом, который соответствует дефициту во внешней торговле США (профицит счёта операций капитала равен торговому дефициту, а их сумма равна нулю). Приток капитала выгоден США, в том числе и потому, что американцы не сберегают достаточно средств, чтобы без помощи иностранного капитала поддерживать инвестиции на высоком уровне, необходимом для инноваций и роста.

Торговый профицит Германии объясняется обратной проблемой: высокий уровень сбережений и низкий уровень инвестиций, причём как у государства, так и у бизнеса. Это политическое решение. В течение 16 лет правления бывшего канцлера Германии Ангелы Меркель правительство поддерживалось строгой бюджетной дисциплины: федеральный бюджет оказывался сбалансирован почти каждый год. Эта практика получила название «чёрный ноль» («schwarze Null»).

Однако новое правительство Германии во главе с Фридрихом Мерцем уже сумело поправить конституционное правило «долгового тормоза», что открывает путь к увеличению дефицита федерального бюджета. И оно одобрило инвестпрограмму на сумму 1 трлн евро, ориентированную на оборону и инфраструктуру. Поскольку 30-40 центов из каждого дополнительного евро, выделяемого властями Германии на государственные инвестиции, тратятся на импорт, это практически гарантирует сокращение торгового профицита страны – и никаких пошлин для этого не нужно.

Прогресс наблюдается и на стороне экспорта. После мирового финансового кризиса 2008 года экспорт Германии в Китай утроился, что привело к резкому росту профицита. В 2010-18 годах общий экспорт из Германии рос на 4,1% ежегодно, а в 2016 году профицит счёта текущих операций достиг высочайшего уровня 8,9% ВВП. Впрочем, замедление экономики в Китае и сильная конкуренция со стороны китайских поставщиков электромобилей и оборудования привели к снижению немецкого экспорта в 2023-24 годах. Эти тенденции будут и дальше сокращать торговый профицит Германии, поэтому пошлины США оказываются ещё менее оправданными.

Однако есть одна тема, где администрация Трампа ошибается не полностью: звёздные показатели экспорта Германии в 2010-2018 годах объясняются не только работой свободных рынков. В начале 2000-х Германия снизила среднюю ставку подоходного налога до 44,3% (с пикового уровня 57% в 1996 году), а ставку налога на прибыль до 29,4% (с 56,8% в 1995 году), при этом налог на добавленную стоимость был повышен с 16% до 19%. В итоге немецкий экспорт подешевел, а импорт подорожал, поэтому подобную политику называют «фискальной девальвацией». Это альтернатива валютной девальвации, которая недоступна членам валютного союза.

Повышение внешней конкурентоспособности Германии не было целью этих налоговых изменений, призванных решить внутренние проблемы, но оно стало одним из главных побочных результатов. И поэтому, когда Питер Наварро, старший советник Трампа по вопросам торговли и промышленности, жалуется, что в Германии действуют «нетарифные барьеры», он не совсем ошибается. Германия должна признать это факт, хотя и стоит отметить, что другие европейские страны, вероятно, заплатили за эту политику гораздо более высокую цену, чем США.

Ничто из этого не оправдывает пошлины Трампа, а тем более не доказывает их необходимость. Торговый профицит Германии слишком долгое время был слишком большим, но он снижается. У США дефицит в торговле тоже может сократиться, хотя здесь администрации Трампа следует быть осторожней в своих желаниях.

Copyright: Project Syndicate, 2025. www.project-syndicate.org