Власти нужно снять с бюджетной иглы своих граждан

Власть заинтересована в патернализме общества – ведь так им легче управлять. Но цена такой управляемости уже становится драматичной.

Почему так сложно читать гегельянцев? Они излагают свои рассуждения по формуле: тезис – антитезис – синтез. Подвох в том, что они не предупреждают читателя о том, что изложение тезиса закончилось и началось изложение антитезиса, что изрядно запутывает. И о переходе к синтезу они тоже не предупреждают, чем окончательно ставят в тупик.

Рассуждая о характере казахстанского общества, очень сложно не прибегнуть к гегельянской формуле. Но, в отличие от настоящих гегельянцев, автор, для удобства читателя, отдельно изложит тезис, отдельно антитезис и, разумеется, отдельно синтез.

Тезис: Патерналистское общество

В основе нашего общества лежит патернализм. Это хорошо видно из результатов недавнего социологического опроса, проведенного Фондом «Qalam». Немного перегруппировав ответы на вопрос «С кем вы связываете надежды на лучшее будущее?», мы увидим, что только чуть больше трети респондентов (35.83%) никак не связывают свои надежды на лучшее будущее с государством. Связывают надежды с государством частично 25.81%, и полностью связывают надежды с государством 38.37% респондентов.

Режимы, подобные нашему, С. Гуриев и Д. Трейсман в своей книге «Spin Dictators: The Changing Face of Tyranny in the 21st Century» называют манипулятивными диктатурами, опирающимися преимущественно на информационные манипуляции. В таких системах, как пишет Д. Трейсман в своей колонке для RE: RUSSIA, режим не убивает и не сажает в тюрьму тысячи своих политических оппонентов. Вместо этого он контролирует средства массовой информации, даже разрешая своим оппонентам публиковаться в нишевых изданиях. Он проводит регулярные выборы, но тайно управляет ими, чтобы обеспечить себе убедительную победу. Политическая оппозиция здесь преследуется и маргинализируется, но не запрещается окончательно. Лидер такого режима создает себе образ высокой компетентности и общественного служения и стремится добиться высокого уровня одобрения граждан, избегая при этом агрессивной риторики или явных репрессий, которые могли бы подорвать этот образ.

Патернализм является фундаментом для таких режимов. Крайняя форма патернализма – это режим Мадуро в Венесуэле, где люмпенизированное население, составляющее значительную часть общества, живет исключительно за счет государственных раздач. Но оно же и оберегает свою власть как благодетеля.

У нас в стране, к счастью, не дошли до таких крайностей. Но, тем не менее, раздавая льготы и преференции, власть стремится держать под своим контролем бизнес, творческую деятельность, СМИ и, хотя бы, наиболее обездоленные слои населения.

По итогам соцопроса мы видим, что меньше всего (29.77%) респондентов, не связывающих свои надежды на будущее с государством, среди категорий с самыми низкими доходами – от 50 до 100 тысяч тенге. Имеющих доходы от 100-150 тысяч тенге – 34.64%, и 46.21% тех, кто имеет свыше 150 тысяч тенге.

Таким образом, патерналистские настроения являются опорой нашей власти, обеспечивая ей победу на выборах. Из чего следует, что подавляющее большинство респондентов, так или иначе связывающих свои надежды на будущее с государством, будут голосовать за действующего президента.

Антитезис: Исчезающие патерналистские настроения

К сожалению, Фонд «Qalam» только недавно стал проводить опросы, поэтому нет возможности оценить динамику уровня патернализма в нашем обществе. Но, к примеру, распределение не связывания надежд по возрастным категориям демонстрирует, что чем моложе респондент, тем реже он связывает свои надежды на будущее с государством. Казахстан – страна с молодым населением и доля молодежи постоянно растет. Уже это одно означает, что уровень патерналистских настроений будет уменьшаться. (Доля тех, кто не связывает свои надежды на будущее с государством, в возрастной группе 18-24 лет составляет 40.35%, 25-34 лет – 40.13%, 35-44 лет – 37.92%, 45-54 лет – 35.65%, 55-64 лет – 31.79%, старше 65 лет– 21.13%.)

Надо также понимать, что патернализм несет для власти серьезные риски. Как только власть оказывается не в состоянии удовлетворять запросы населения или ухудшает их социальное положение, наступает всеобщее разочарование, которое может привести к акциям массового недовольства, как это случилось в январе этого года.

Другой отрицательный эффект – медленное экономическое и социальное развитие, нарастающее отставание от развитых стран. Патернализм может и не подавляет частную инициативу, но сдерживает ее развитие. А слабая частная инициатива сдерживает рост массовых инноваций, без которых невозможен прогресс. Сам президент в своем последнем Послании так охарактеризовал отечественную экономику: «Системные проблемы нашей экономики хорошо известны. Это сырьевая зависимость, низкая производительность труда, недостаточный уровень инноваций, неравномерное распределение доходов». И как он сам же признал, ощутимого прогресса в этих вопросах до сих пор нет.

Поэтому наша власть, может даже вопреки своим интересам, не стремится во что бы то ни стало сохранять и усиливать патерналистские настроения в обществе. Существующего уровня патернализма достаточно, чтобы власть чувствовала себя уверенно, но он, судя по всему, постоянно снижается. Часть общества, пусть только чуть больше трети, уже живет, не надеясь на государство, самостоятельно решая свою судьбу. Говорить о казахстанском социуме как об обществе с раз и навсегда установившимся и прочным патернализмом, будет несправедливо.

Синтез: Общество стоит на распутье

В отсутствие длительных наблюдений невозможно однозначно что-либо утверждать о трендах. Но можно предположить, что разрыв между обществом и властью будет только нарастать. Но полный разрыв невозможен. И прямо сейчас и власть, и общество стоят перед выбором дальнейшего пути развития.

Таких путей много и перечислить их все не представляется возможным. На одном краю спектра – путь, выбранный Уго Чавесом и его наследником Мадуро: примитивизация экономики и рост люмпенизации венесуэльского общества. Венесуэла не единственная страна, которая идет по этому пути. Его выбрали, например, многие африканские страны.

На другом краю спектра – путь, выбранный такими странами как Португалия, Испания, Южная Корея, Тайвань: трансформация диктатуры в демократию, ставка на частную инициативу.

Сейчас трудно сказать, какой из возможных путей выберут казахстанские власть и общество. С одной стороны, власть не готова делиться своими полномочиями с обществом. При этом, говоря откровенно, общество само не очень хочет этих полномочий. Это говорит в пользу сохранения патернализма. Но идти по пути Чавеса/Мадуро власть тоже не хочет – примитивизация экономики по венесуэльскому образцу в наших геополитических условиях ведет к реальной потере независимости.

С другой стороны, рост сложности экономики, volens nolens, сопровождается ростом частной инициативы, отрицающей патернализм. Но когда власть не хочет отдавать полномочия, а общество не хочет их принимать, это ведет не к трансформации режима, а к чему-то наподобие качелей: патерналисты и сторонники уменьшения роли государства будут попеременно менять друг друга. Причем, физически это могут быть одни и те же люди – с эдаким раздвоением личности.

Нашему обществу пора созреть и быть готовым отвечать за свою судьбу самостоятельно. А пока оно еще незрелое, ждущее, что власть сама устроит все правильно.

• 121
• 106