Вне своей матрицы: незнание родного языка меняет судьбу человека

По последним данным авторитетного справочника Ethnologue, который фиксирует состояние языков мира, сегодня на казахском языке разговаривает около 13 млн человек.

Директор Казахского Института языкознания им. Ахмета Байтурсынова Анар Фазылжанова сообщила, что за последние 30 лет он зазвучал во всех сферах общественной жизни. Особенно это касается экономического, политического, научного и педагогического дискурсов, хотя до обретения независимости казахский язык употреблялся очень ограниченно.

– Чтобы язык реально обрел статус государственного, нужно иметь демографическую и научно-лингвистическую базы. Если говорить о первой из них, то последние социологические исследования показывают, что казахским владеют почти 80% населения Казахстана. Конечно, уровень проникновения разный. Первый, как считают наши социолингвисты, – простые носители языка (владение только бытовым языком). Второй – выше первого, но ниже среднего. Третий уровень (средний) является костяком этноязыкового сообщества. Он характеризуется тем, что носитель языка, помимо бытового, говорит на одном из стилей его литературной формы, знает делопроизводство (умеет писать в деловом стиле) или прекрасно владеет языком художественной литературы и публицистики. С обретением независимости таких стало больше. По данным переписи населения 2021 года из 17 млн человек в возрасте от 5 и старше лет свыше 13 млн владеют государственным языком на среднем уровне, из них почти 12 млн – казахи.

Четвертый уровень – элитарный. Его носители, владея всеми стилями литературного языка, могут заниматься текстотворчеством. Таких носителей языка мало во всех этнокультурных языковых сообществах, но с обретением независимости их число растет.

– В первые годы независимости было много нареканий по качеству учебников на казахском. Существует ли сейчас эта проблема?

– Этот вопрос в прямой компетенции нашего Института, у нас есть отделы социолингвистики и психолингвистики, где мы как раз рассматриваем несколько вопросов, связанных с языковой коммуникацией в педагогическом дискурсе. В начале независимости качество учебников, особенно для казахских школ, оставляло желать лучшего. Сегодня все учебники написаны по единому орфографическому стандарту, но их стиль и синтаксическая структура все еще требуют доработки. Дело в том, что тексты, которые сейчас создаются, не могут не отражать состояние общей языковой среды, а она все еще находится под влиянием переводов с русского языка. Калькирование является, с одной стороны, важным источником заимствования новых явлений, но с другой – имеет свои минусы. Многие, не задумываясь, переносят структуру русского языка в систему казахского, что вызывает недопонимание у пользователей. Однако, несмотря на это, обучение в казахских школах качественно улучшилось. Независимо от локации – сельской или городской – они стандартизируются, все источники, по которым ведется обучение, доступны благодаря новым технологиям. Это открывает путь к их критике со стороны и экспертов, и общества в целом, что влияет на улучшение их качества.

Но, к сожалению, у населения еще с советских времен сохранился стереотип о том, что русская система образования лучше, чем та, которая создана на государственном языке. Но сегодня сама жизнь доказывает, что далеко это не так. Достижения тех, кто учится в казахских школах, по ряду параметров являются выдающимися. Многие из них – призеры международных олимпиад по таким сложным предметам как математика, физика, информационные технологии… В сфере искусстве их успехи также налицо, что доказывает феномен Димаша Кудайбергена.

– Как чувствуют себя кандасы, которые вернулись на историческую родину из стран, где не было русского языка совсем?

– Проводя полевые социолингвистические работы по переключению кодов (использование двух или более языков в рамках одного разговора), мы к своему большому удивлению обнаружили, что многие кандасы владеют русским языком. Когда мы поинтересовались у фокус-групп, как они этого добились, нам ответили, что, вернувшись на историческую родину, в первые годы независимости они столкнулись с большой языковой проблемой – государственный (родной) язык во многих сферах не употреблялся. Особенно в такой важной, как банковская, от которой зависит комфортное проживание в стране. Поэтому они вынуждены были отдать своих детей в русские школы или же нанимать им репетиторов. Языковая трансмиссия обычно переходит от старшего поколения к младшему, но среди казахов-кандасов начался обратный процесс – дети начали учить родителей русскому языку.

Это говорит о гибком языковом интеллекте казахоязычных этнических групп. Не надо думать, что только в советский период казахов заставили говорить на другом языке. История показывает, что во все времена на нашей территории этнокультурное сообщество говорило на нескольких языках, двуязычие или даже полиязычие в казахских степях приветствовалось с древнейших времен. У казахов есть пословица «Жеті жұрттың тілін біл» – «Знай язык семи народов».

Но помимо этого есть еще мощная интенция по сохранению собственного языка. Крылатая фраза Кадыра Мырзалиева «Өзге тілдің бәрін біл, өз тіліңді құрметте» («Знай другие языки, но уважай (почитай) родной язык»), сейчас перефразируется как «Өзге тілді құрметте, өз тіліңді жақсы біл» («Уважай другие языки, хорошо зная свой язык»), потому что все еще немало казахов, которые не вернулись в лоно родного языка. Представители казахоязычного общества, которые не говорят на нем, стали объектом критики не только самих казахов, но и других этносов. Испокон веков ни в одной культуре не приветствовалось незнание родного языка.

Среди кандасов немало тех, кто прекрасно владеет китайским языком, и не только на бытовом, но и на высоком литературном уровне.

Психологические проблемы, связанные с языковой адаптацией, у них были только в первые годы независимости. Думаю, что сейчас таковых нет, даже если они не знают язык, функционирующий наряду с казахским, будь то русский или английский. Дело в том, что наличие новых переводческих технологий снимает языковой вопрос. Взаимопонимание и быстрые коммуникации на многих языках, в том числе на казахском стали доступными всем обладателям айфонов и смартфонов.

Сегодня языковой микроклимат в казахстанском обществе стал более нивелированным. Такого, чтобы огромное количество населения не говорило и даже не понимало государственный язык Казахстана, уже нет.

По данным авторитетного справочника Ethnologue, который фиксирует состояние языков мира, в 1996 году казахский язык занимал 93 место в мире по списку первых 100 языков мира. Тогда говорящих на нем было около 8 млн человек, но сейчас в этой передовой сотне он поднялся на 4 позиции выше (89-е место), и говорит на нем уже 13 млн.

Однако не только количественные показатели стали причиной благоприятного языкового микроклимата в Казахстане. Это еще происходит благодаря толерантности титульной нации. Если во многих других культурах это качество проявляется единично, то у казахов – массово. В среде ученых гуманитарных наук есть такое выражение: «Если ты родился казахом, то уже с рождения толерантен, потому что основополагающая доктрина нации – любовь к человеку, потому что он создание Всевышнего». Когда многие народы были насильно переселены в сталинские времена в Казахстан, казахи, показав пример высокого человеколюбия, помогли им выжить в самые тяжелые для них годы, несмотря на то, что сами находились после двух ужасающих голодоморов в очень бедственном положении. В ответ представители разных национальностей без каких-либо конъюнктурных решений и административного принуждения заговорили на казахском.

То, что большинство других этнических групп лояльно относятся к развитию государственного языка мы заметили это во время соцсопросов в областных центрах и трех мегаполисах Казахстана. Одни писали в анкетах, что знают казахский язык, другие – хотят его выучить и жалеют о том, что не сделали это вовремя, и все этносы намерены обучить своих детей государственному языку. Те, кто отказывался учить язык, ссылались на возраст – хотели бы, да память не та.

– А для самих казахов какую роль в жизни человека играет знание родного языка?

– Ученые нашего Института языкознания им Ахмета Байтурсынова провели исследования, показавшие, что язык – это не только средство коммуникации, но еще и форма, которая держит, хранит, трансформирует в себе и передает национальную культуру, способную сохранить человека как индивидуум. Это – своего рода «колыбель», формировавшаяся веками «матрица», вобравшая в себя все те качества, которые присущи целой нации.

Многие ученые с мировыми именем обращались к родному языку как к объекту научного исследования. Первым это сделал выдающийся немецкий ученый-лингвист Вильгельм Гумбольдт. Его последователь, неогумбольдианец Лео Вайсгербер утверждал, что родной язык – это категория, которая определяет мышление и поступки человека. И когда он отрекается от своего родного языка в силу разных обстоятельств и оказывается вне матрицы, у него меняется судьба. Ученые-неогумбольдианцы доказывали это многими фактами и экспериментами. Приведу свой любимый пример. Любой казах, слыша имя Ботагоз, представляет красивую девушку. Но если мы скажем русскоязычному человеку, что пришла девушка с «верблюжьими глазами», то у него таких ассоциации не возникнет. В его сознании всплывет образ красивой девушки, если скажут, что глаза у нее синие или зеленые. Но казах, услышав слова «көккөзді, жасылкөзді», никак не сможет представить себе образ красавицы. Этот говорит о том, что сформированные языком каноны ведут по жизни представителя этнокультурного сообщества, диктуя, что красиво-некрасиво, правильно– неправильно, достойно-недостойно, поддерживается-порицается. И когда детей отлучают от родного языка – не говорят с ним на нем, не приобщают к родной литературе, то обрекают его не просто на потерю национальной идентичности, но – ни много, ни мало – на чужую судьбу.

Поэтому я, пользуясь моментом, призываю всех родителей сделать так, чтобы первым языком их ребенка был родной.