Война и мир после Великой трансформации Китая

В своем классическом произведении 1944 года Дорога к рабству австрийский экономист и философ Фридрих Август фон Хайек предупреждал, что централизованное планирование и общественная собственность неизбежно приведут к лишениям, угнетению и даже тирании, тогда как свободные рынки естественным образом максимизируют общее благосостояние. В том же году, в книге Великая трансформация американо-венгерский историк экономики Карл Поланьи предложил совершенно иную картину, утверждая, что рыночные силы и общество ведут своего рода борьбу: капиталисты эксплуатируют общество посредством свободных рынков, а общество противостоит посредством регулирования и политики.

Спустя почти 80 лет дебаты о противоположных взглядах Поланьи и Хайека все еще эхом разносятся по коридорам власти в Пекине и Вашингтоне. В то время как Запад, по сути, принял либеральный порядок свободного рынка и демократии Хайека, Китай в целом последовал за “великой трансформацией” Поланьи, став крупнейшей экономикой мира (основанной на паритете покупательной способности) и практически искоренив абсолютную бедность.

Безусловно, великая трансформация Китая была бы невозможна без экономической открытости и рыночных реформ. На протяжении десятилетий Соединенные Штаты играли решающую роль в создании благоприятных условий и поддержании этого процесса, не в последнюю очередь путем создания условий для процветания глобализации. Американские технологии, военная мощь и дипломатия укрепили глобальную безопасность – мало кто может отрицать сокращающий нищету потенциал мирного дивиденда – в то время как стабильный доллар США способствовал международному обмену.

США также напрямую взаимодействовали с Китаем. Это принесло долгосрочные выгоды: от содействия в прекращении холодной войны до содействия прогрессу в борьбе с изменением климата. Между тем, экономический динамизм Китая, наряду с его активным участием в мировой экономике, помог стимулировать глобальный рост и ограничить последствия таких потрясений, как финансовый кризис 2008 года.

Вопросы, поднятые Поланьи, разыгрываются не только в Китае. Крупные страны с развивающейся экономикой, такие как Индия, Индонезия и Бразилия, пытаются справиться с последствиями сбоев рыночных механизмов, такими как неравенство доходов и богатства, загрязнение окружающей среды, утрата биоразнообразия и глобальное потепление. В то время как чрезмерный государственный контроль порождает свои собственные проблемы – с чем согласились Хайек и Поланьи – мало кто будет оспаривать способность государства ограничивать злоупотребления рынком, устранять негативные внешние факторы и оправдывать ожидания людей в плане безопасности и процветания.

В действительности, как предупреждал Поланьи, неспособность государства справиться с рыночными сбоями и обеспечить политическую и экономическую стабильность обычно ведет к политической реакции. Это может привести к атрофии государства или даже к его распаду, как было с Советским Союзом. Таким образом, представляется очевидным, что потенциал государства столь же важен, как и потенциал рынка.

Более спорным является вопрос о том, как контролировать злоупотребления со стороны рынка и государства. Различные системы устанавливают собственный баланс. Китайская система управления нацелена на достижение существенных результатов для большинства населения посредством административного механизма подотчетности. С западной точки зрения, это принципиально отличается от электоральной демократии, которая ставит акцент на юридические и процессуальные нормы, и права личности – и, следовательно, неприемлема.

Эти различия во многом объясняют, почему великая трансформация Китая вызвала такую ​​негативную реакцию со стороны западных держав, которые в последние годы избегали тесного взаимодействия и сотрудничества в пользу конкуренции, конфронтации и сдерживания. Опасность заключается в том, что вооружение массовой информации, технологий, финансов, торговли и других бывших сфер сотрудничества ведет к неизбежной эскалации напряженности, что в конечном итоге приводит к войне.

Аналогичным образом, чем больше внимания, ресурсов и возможностей Индия и другие восходящие державы будут уделять национальной безопасности и обороне, тем меньше у них останется возможностей для внутреннего экономического развития и интеграции в мировую экономику. Это ослабит рыночные отношения, которые за последние несколько десятилетий так много сделали для поддержания мира. Учитывая, что к 2050 году Китай, Индия и Индонезия могут войти в пятерку крупнейших экономик мира и в настоящее время на них приходится 40% мирового населения и почти 175% ВВП США (ППС), для предотвращения крупных конфликтов необходимо вести переговоры о новом многополярном порядке.  

Мышление времен Холодной войны устарело. Мнение о том, что восходящие державы необходимо сдерживать, не учитывает уроки двух мировых войн, которые велись для подавления двух восходящих национальных держав (Германии и Японии). Но сегодняшняя борьба идет между растущими державами размером с континент, обладающими ядерными и все более разрушительными технологиями. Поланьи понимал, что системная трансформация предполагает баланс между неограниченным спросом и ограниченными ресурсами. Решением является либо война, ускоряющая планетарное и человеческое уничтожение, либо мир и выживание человечества посредством интеграции всех стран в сбалансированную глобальную систему.

Избегание чрезмерной нестабильности внутри стран – и их фрагментации – имеет решающее значение для такого стабильного баланса сил. Вот почему призывы Запада к самоопределению в таких местах, как Синьцзян, Гонконг и Тайвань, так опрометчивы. С таким давлением сталкивается не только Китай. В прошлом месяце, правительство Индии было возмущено тем, что Генеральная ассамблея американского штата Коннектикут официально признала годовщину провозглашения независимости сикхов, тем самым фактически продемонстрировав поддержку независимого государства внутри страны.

Нереально требовать, чтобы все страны добились согласования своих приоритетов, систем и ценностей, чтобы все они прислушивались к советам Хайека, Поланьи или какого-то другого интеллектуала. Но это не означает, что мы обречены жить в состоянии постоянного и обостряющегося конфликта. Мы можем и должны найти точки соприкосновения, продолжать конструктивное взаимодействие и идти на компромиссы во имя глобальной “великой трансформации” в интересах мира, процветания и здоровья планеты.

Эндрю Шэн, почетный сотрудник Глобального института Азии Гонконгского университета, член Консультативного совета ЮНЕП по устойчивому финансированию. Сяо Гэн, председатель Гонконгского института международных финансов, профессор и директор Института политики и практики Шэньчжэньского финансового института Китайского университета Гонконга, Шэньчжэнь.

• 132
• 116