Закон о банкротстве: человек VS финансовая индустрия

Каждый пятый трудоспособный гражданин страны сегодня испытывает долговой кризис, но принятый два года назад Закон о банкротстве физических лиц так и не заработал. Регулятор ожидал, что им воспользуются более миллиона казахстанцев, но по факту признано банкротами около всего 9 тысяч человек. По мнению Ильяса Тлеулина, эксперта в области банкротства, через пять лет может оказаться так, что кредитовать будет некого. Но если человек не может пробиться в здание, он пойдет на площадь

– Судя даже по официальной статистике, каждый десятый человек в Казахстане имеет долговое время. Это много или мало?

– Все относительно. В Казахстане 12,5 миллионов трудоспособного населения и порядка 9,5 миллионов кредитоспособного населения. По официальной информации сейчас есть около полутора миллионов должников, у которых долг свыше 90 дней. И да, это очень много. Это значит, больше 10% от трудоспособного населения не может платить по долгам. А в реальности эта цифра еще больше и она будет быстро расти.

Проблема в том, что регулятор не может получить реальные цифры о количестве проблемных должников по очень простой причине – банкам нужно создавать провизии на невозвратные кредиты, а этого, естественно, никто делать не хочет. Поэтому им проще манипулировать цифрами. А с МФО ситуация еще хуже.

– Но ведь правительство и регулятор приняли меры для снижения количества граждан, имеющих просрочки по займам. Насколько эти меры эффективны?

– Да, огромная работа проделана. Огромное количество МФО лишились лицензии. Но, если мы говорим о системных мерах, способных оказать действительно ощутимый для большой массы населения эффект, то, я считаю, что эта работа не делается. Во всех развитых странах регулятор защищает права должников. У нас в первую очередь это Закон о банкротстве, принятый в 2023 году после поручения Токаева. Но можно констатировать, что оно не выполнено, потому что в закон заложены определенные барьеры, которых нет ни в одной стране мира и поэтому он не работает. Даже сам регулятор ожидал, что в сферу его действия войдет около 1,1 миллион граждан, но по факту им воспользовались несколько тысяч человек. Дело в том, что огромная масса людей находится в теневой экономике, чтобы не платить налоги. И кроме того, что огромные деньги в том числе не дополучает бюджет, из года в год накапливается критическая масса населения, которая постоянно находятся под постоянным психологическим давлением. Когда ты не платишь кредит, тебе, твоим друзьям и родственникам, на работу начинают звонить коллекторы. И однажды люди просто не выдерживают и принимают радикальные меры: выходят в окно или идут на площадь…

– Опять же, по официальным данным, если не ошибаюсь, заявления на банкротство подали всего 90 тысяч человек. Это очень мало. Почему?

– И ещё меньше прошли через процедуру банкротства. И не факт, что они все благополучно спишут долги. А все потому, что в него включили искусственные барьеры, которых нет ни в одной стране мира. По какой-то необъяснимой логике, человеку нужно 12 месяцев находиться на просрочке для того, чтобы пойти на банкротство. Естественно, никто не может выдержать этот срок. Если человек работает, у него списывается минимум 50% дохода, а по факту и больше.

Во-вторых, перед тем, как пойти на банкротство, нужно пойти к кредитору и зачем-то попросить график погашения. Во всех развитых странах таких барьеров нет. Я абсолютно убежден, что эти поправки протащили МФО и банки. Но ведь делая закон не рабочим, они сами себе стреляют в ногу! Если у нас 9,5 миллионов кредитоспособного населения, это достаточно ограниченный рынок кредитования. А значит, через несколько лет не останется людей, которым можно будет выдать любой кредит с учетом коэффициента долговой нагрузки, которая должен не превышать 50% доходов. Поэтому во всех странах существует цикл обновления, когда определенное количество граждан идет на банкротство, списывает свои долги, выжидает какие-то ограничения, но потом возвращаются на рынок. Именно банки и МФО должны быть заинтересованы в том, чтобы Закон о банкротстве работал.

Я уже не говорю о социальных последствиях – разводы, рост лудомании, преступности, суицидов…

– Вы знаете, в таких случаях наше правительство, если не напрямую, то косвенно дает понять, что «сами виноваты». Дескать, не надо было брать кредиты, если не уверены, что сможете их погасить. В какой-то степени с этим можно согласиться. Я понимаю, когда в кредит покупается стиральная машина, но ведь нередко кредит берется на последнюю модель айфона. Речь идет о той самой пресловутой финансовой грамотности. Что вы на этот счет скажете?

– Абсолютно согласен. Но, опять же, в развитых странах есть регулятор в лице государства. В нашем случае это агентство по регулированию, которое должно обеспечивать баланс интересов между гражданином и финансовым учреждением. Ведь человек оказывается один на один с банком или МФО, где есть юридический отдел, отдел маркетинга, отдел продаж, отдел риск менеджмента и т.д. И все они умнее заемщика. Отдел маркетинга убедит тебя взять кредит, даже если он тебе сейчас не нужен, юридический отдел проконтролирует, чтобы ты заключил такой договор, по которому ты всегда будешь неправ и так по всей цепочке…

В этой ситуации должен работать регулятор. Тот же коэффициент долговой нагрузки привязан к прожиточному минимуму. Но этот механизм не эффективен, потому что в реальности ограничение, по которому долговая нагрузка не должника превышать 50% доходов, не работает. За последние 10 лет ситуация изменилась. Если раньше все спорные ситуации автоматом рассматривались в пользу должника, то теперь платежные требования кредиторов обслуживаются в первую очередь, даже если их сразу несколько.

Яабсолютно убежден в том, что это проблема номер один в Казахстане. Напряжение в обществе растет. И это, повторюсь, в том числе вопрос стабильности нашей финансовой системы.

– Возможно, виноват не только регулятор. Мне кажется, и люди не совсем охотны идут на банкротство. Что бы вы мне посоветовали, если бы я стала вашим клиентом? Есть ли жизнь после банкротства?

– Безусловно. Еще раз хочу подчеркнуть – как таковых ограничений нет, кроме того, что в течение пяти лет вы не сможете взять кредиты. Но вам их и так не дадут, поскольку испорчена кредитная история. Поэтому это прекрасная возможность отдохнуть от кредитов.

Да, конечно, самостоятельно пройти процедуру банкротства очень сложно. Как минимум, это два барьера, которые я назвал. Но там еще много моментов, которые нужно учитывать. На нашем сайте https://www.qazbankrot.kz мы размещаем шаблоны, разъяснения, какие-то сложные положения закона. Мы специально весь закон перевели на доступный для широкого аудитория восприятия язык.

Подавляющее большинство потенциальных банкротов – это люди, у которых нет ни квартиры, ни машины и вообще какого-то регистрированного имущества. Есть только долги и безысходная ситуация. Но, к сожалению, Комитет госдоходов провалил разъяснительную компанию, и о банкротстве ходит много негативных мифов. Простой человек не верит, что он может списать свои долги и начать жизнь с чистого листа. Но, к сожалению, пока не будут сняты эти барьеры, самостоятельно пройти эту процедуру практически не реально.

– Насколько я знаю, вы не только с физическими лицами работаете, но и с юридическими. Какая там ситуация?

– Закон о банкротстве юридических лиц тоже практически не работает. Чтобы вы понимали, это всего тысяча банкротств в год из сотен тысяч зарегистрированных юрлиц по стране. При этом большая часть всех банкротств связана с наличием долгов перед бюджетом, перед налоговиками. Но ведь банкротство – это необходимая мера, направленная на оздоровление экономики. Это означает, что какая-то нерабочая бизнес-модель уходит с рынка и на ее место приходит другая, более рабочая. С физическими лицами это абсолютно так же – нужно оздоровлять экономику путем списания неработающих кредитов.

• 26
• 24