Закупки российской нефти крайне токсичны для Индии

В среднесрочной перспективе Индия должна стать важнейшей страной в мире. У неё самое большое в мире население (и оно продолжает увеличиваться), а подушевой ВВП здесь равен лишь четверти китайского. Поэтому у экономики страны имеется огромное пространство для прироста производительности. Военное и геополитическое значение Индии со временем будет только возрастать, а её динамичная демократия, полная культурного многообразия, будет создавать мягкую силу, способную соперничать с американской и британской.

Нужно отдать должное премьер-министру Индии Нарендре Моди за проведение политики модернизации Индии и содействия экономическому росту. В частности, Моди осуществляет крупные инвестиции в единый рынок (в том числе с помощью демонетизации и большой налоговой реформы) и в инфраструктуру (причём не только в дороги, производство электроэнергии, образование, системы водоснабжения и канализации, но и в цифровой потенциал). Эти инвестиции, а также промышленная политика, призванная увеличить объёмы производства, и сравнительное преимущество страны в сфере технологий и IT, наряду с кастомизацией электронной системы социального обеспечения, помогли добиться сильных экономических показателей после спада из-за Covid-19.

Однако модель, которая помогала росту экономики Индии, сегодня создаёт угрозы, которые могут его ограничить. Главные риски для перспектив развития Индии в большей степени имеют микроэкономический и структурный характер, а не макроэкономический или цикличный. Во-первых, Индия пришла к экономической модели, в которой небольшое количество «национальных чемпионов» (фактически это крупные частные олигополистические конгломераты) контролирует значительную часть «старой экономики». Ситуация напоминает положение Индонезии при Сухарто (1967-1998 годы), Китая при Ху Цзиньтао (2002-2012 годы) и Южной Кореи в 1990-е годы, когда в этой стране господствовали чеболи.

С одной стороны, такая концентрация экономической силы хорошо послужила Индии. Благодаря отличному финансовому менеджменту экономика быстро росла, хотя уровень инвестиций (в виде доли ВВП) здесь был намного ниже китайского. Как следствие, индийские инвестиции оказались намного эффективней. Более того, многие индийские конгломераты могут похвастаться мировым уровнем производительности и конкурентоспособности.

Но негативная сторона этой системы в том, что конгломераты смогли захватить процесс принятия политических решений с целью получения выгод для себя. Из-за этого возникли два масштабных и вредных последствия. Во-первых, удушение инноваций и фактическое уничтожение стартапов на ранних этапах и потенциальных новых отечественных игроков в ключевых отраслях, а, во-вторых, превращение правительственного плана «Делай в Индии» в контрпродуктивную и протекционистскую программу.

Сейчас мы, возможно, уже видим все эти последствия, которые находят отражение в показателях потенциального роста экономики Индии: в последнее время он, судя по всему, снижается, а не повышается. Подобно успешным подходам «азиатских тигров» в 1980-х и 1990-х, которые выбрали модель роста экономики на основе валового экспорта промышленных товаров, Индия сделала то же самое в сфере экспорта технологических услуг. Программа «Делай в Индии» была призвана усилить торгуемую сторону экономики, способствуя производству товаров на экспорт, а не только для индийского рынка.

Но вместо этого Индия движется к увеличению протекционистского импортозамещения и субсидированию отечественного производства (с националистическим подтекстом), что изолирует отечественные отрасли и конгломераты от глобальных конкурентов. Политика таможенных пошлин не позволяет ей повысить конкурентоспособность в экспорте товаров, а нежелание присоединяться к региональным торговым соглашениям препятствует полной интеграции страны в глобальные производственно-сбытовые цепочки.

Ещё одна проблема в том, что программа «Делай в Индии» стала поддерживать производство в трудоёмких отраслях, таких как выпуск автомобилей, тракторов, локомотивов, железнодорожных вагонов и так далее. Хотя трудоёмкость производства является важным фактором в любой стране с изобилием рабочей силы, Индии нужно сосредоточить внимание на отраслях, в которых у неё имеются конкурентные преимущества: технологии, IT, искусственный интеллект, бизнес-услуги, финтех. Ей нужно меньше скутеров и больше стартапов, развивающих «интернет вещей». Как и многие другие экономически успешные страны Азии, власти Индии должны развивать эти динамичные отрасли, создавая специальные экономические зоны. Без такой коррекции программа «Делай в Индии» будет и дальше приносить недостаточно оптимальные результаты.

Наконец, новейшая сага с компанией Adani Group стала симптомом тенденции, которая со временем будет мешать экономическому росту Индии. Не исключено, что быстрый подъём Adani Group стал возможен благодаря системе, в которой правительство потакает определённым крупным конгломератам, получающим выгоды от подобной близости в обмен на помощь в реализации политических задач. Да, политика Моди заслуженно превратила его в одного из самых популярных современных политических лидеров в стране и в мире. Он и его советники лично не коррумпированы, а их партия «Бхаратия Джаната Парти» заслуженно выиграет на выборах в 2024 году вне зависимости от этого скандала. Но оптика истории с Adani Group вызывает тревогу.

Существует мнение, что Adani Group могла частично помогать работе государственной политической машины и финансировать государственные и местные проекты, которые, учитывая бюджетные и технократические ограничения на местах, в ином случае остались бы без финансирования. В этом смысле такая система, наверное, похожа на политику «бочки с салом» в США, когда местные проекты получают финансирование в рамках законного (хотя и не всегда прозрачного) процесса в Конгрессе по «покупке» необходимых голосов.

Если такая интерпретация хотя бы отчасти верна, индийские власти могут заявлять, что подобная система «необходима» для увеличения инфраструктурных расходов и ускорения экономического развития. Тем не менее, даже в этом случае подобные методы будут крайне токсичными, представляя собой совершенно иную вариацию «реальной политики» в сравнении, скажем, с крупными закупками российской нефти Индией после начала Украинской войны.

На эти поставки пока что приходится менее трети всех закупок Индией энергоносителей, но она получает их со значительной скидкой. На фоне подушевого ВВП, который равен примерно $2500, совершенно понятно, что Индия хочет приобретать энергоносители подешевле. И жалобы западных стран, которые богаче Индии в 20 раз, просто не убедительны.

Скандал вокруг империи Адани, похоже, не выходит за рамки самого конгломерата, но у этой истории есть макропоследствия для институциональной стабильности Индии и для восприятия Индии глобальными инвесторами. Как показал Азиатский финансовый кризис в 1990-х годах, частичный захват экономической политики государства приближёнными к нему капиталистическими конгломератами со временем начинает препятствовать росту производительности: он тормозит конкуренцию, блокирует шумпетеровское «креативное разрушение» и увеличивает неравенство.

Именно поэтому в долгосрочных интересах Моди гарантировать, что Индия не пойдёт по этому пути. В конечном итоге долгосрочный успех Индии зависит от её способности развивать и поддерживать такую модель роста, которая будет конкурентной, динамичной, устойчивой, инклюзивной и справедливой.

Copyright: Project Syndicate, 2023. www.project-syndicate.org

• 41
• 34