Жарас Ахметов: Все наши госпрограммы антинаучны, а значит не реализуемы

Без свободомыслия нет инноваций, – считает независимый эксперт Жарас Ахметов. Этот тезис подтверждают исследования ведущих мировых экспертов вот уже на протяжении двух веков. А отказывать казахам в праве на демократию – это форма расизма.

– Запас прочности нашей экономики под угрозой – высока вероятность, что цены на нефть могут упасть. При каких условиях снижение ресурсной ренты изменить нашу экономическую модель?

– Конъюнктурные колебания цен на нефть пока еще не являются фактором, который подвигнет наше государство к структурным переменам. Мы уже переживали как минимум два раза падение цен на нефть и они были гораздо более драматичными – ниже 32 долларов, но никакой роли это не сыграло. Цены на сырье должны быть низкими длительный период времени, чтобы встал вопрос о серьезных структурных изменениях.

– А как же рекордные изъятия из Нацфонда, которые скорее всего продолжатся? Или внешние заимствования на пополнение дефицита?

– В Нацфонде еще хватит денег на несколько лет. Вот когда изымать будет неоткуда, тогда и начнутся разговоры об изменениях. Прямо сейчас никаких предпосылок к тому, что в нашей жизни что-то изменится как в лучшую, так и в худшую сторону, нет. Вот когда цена на нефть будет ниже 30 долларов за баррель, а Нацфонд будет исчерпан до дна, тогда предпосылки и возникнут.

– Что такое институциональная экономика и почему сейчас о ней стали вспоминать все чаще?

– Институциональная экономика – это не только про законодательство, но и культуру, обычаи, традиции, все институты, которые влияют на трансформационные реформы. В свое время Всемирный банк предоставлял многим развивающимся странам большое количество финансовой помощи, но никакие обширные инвестиции в экономику этих стран не привели к их процветанию. Их съедала коррупция и неэффективность. А это как раз влияние институтов.

– То есть все зависит не только от экономики, но и от других институтов, в частности, независимых судов, независимого парламента, независимых СМИ, зрелого гражданского общества и так далее?

– Да, мы все время говорим о нормативах, реже об обычаях и совсем редко о культуре. А на самом деле это все единое целое. Если общая культура населения будет низкой, независимого суда недостаточно. Нет простых рецептов. Все очень сильно взаимосвязано. Требуется определенный уровень культурного развития, определенный уровень законодательства, иные традиции и обычаи, иное отношение к самому себе, к семье, к общественному долгу, чтобы все это оказало положительный эффект. И настоящая экономика изучает влияние совокупности всех факторов.

Например, очень легко убедиться, что в тех обществах, где если не поощряется, то и не осуждается семейное насилие, экономическое развитие в целом хуже.

– Вы хотите сказать, что успех той же Кореи обусловлен тем, что они смогли перевести классические инструменты демократии на свой язык, смогли имплементировать их в ментальность корейцев?

– Можно сказать и так. Почему мы любим Корею? Потому что мы пытались повторить их успешный сценарий – государство обширно инвестировало в развитие промышленности через различные программы развития. Но все забывают, что Корея, как, кстати и Тайвань, активно развивали высшее образование и науку. А это предполагает свободу мысли. Без нее нет поиска научных идей, а уж тем более их внедрение. И эта свобода мысли перетекала из лабораторий в университетах в общество в целом.

И хотя Корею нельзя назвать страной с устойчивой демократией, там недавно была реальная попытка военного переворота, взаимодействие в обществе различных сегментов очень важно. Именно оно снижает или смягчает вероятность кризисов.

– Но ведь и в Казахстане формально созданы все институты – есть президент, правительство, парламент даже стал многопартийным, относительная по сравнению с другими свобода слова и судебная система. Почему это все не работает?

– Давайте я начну очень издалека. Как начинался Apple? В гараже. Возняк что-то придумывал, а Джобс был бездельником, но они посещали один кружок. Люди собирались, обсуждали всякие технические научные новинки. И вот как-то раз возникла идея персонального компьютера, объединяющего процессор, экран и клавиатуру. Этот кружок посещал хозяин небольшого специализированного магазина. Он сказал, что если идея будет реализована, он бы занялся продажами. Возняк послушал и ушел, а Джобс уговорил владельца магазина сделать достаточно большую предоплату поставку первых персональных компьютеров в его магазин. С этого начался бизнес. Возможна ли такая ситуация у нас? Теоретически – да. Но каковы шансы на то, что из таких кружков вырастет многомиллиардный успешный бизнес? А вот здесь как раз фактор влияния институтов.

Тут надо вспомнить другую очень важную работу Нобелевского лауреата об инновационности экономики. Что такое США начала 70-х? Это обширное движение за гражданское права, в том числе против войны во Вьетнаме, это борьба с расизмом, новая музыка, новые исполнители, новый Голливуд… То есть некий бульон, в котором варились идеи, часть из которых перерождаются Microsoft в другие компании, проекты и бизнесы. Вот у нас этого бульона нет. Почему? Потому что наши институты, законы и правила, обычаи подавляют общественную мысль, подавляя общественное развитие в конечном итоге.

– А не могут эту роль восполнить цифровые технологии или те же пресловутые соцсети?

– Вернемся к Джобсу и Вознику. Они жили в эпоху кружков, где можно было обсуждать, что угодно: технические достижения, бизнес-идеи, внутреннюю и внешнюю политику, культуру… Теперь представьте себе, что вы будете регулярно проводить дискуссии по общественно-политическому экономическому устройству Казахстана. Что с ним будет? Вам будут звонить и спрашивать, зачем вы это делаете? А если таких кружков будет много? Тогда начнут думать, а не пора ли их закрывать? С таких кружков началась демократизация Тайваня, где, кстати, тоже был авторитарный режим. Но стране нужно было развивать инновации, потому что Тайвань иначе не выживет. И тогда его руководство было вынуждено разрешить эти кружки, их становилось все больше и больше, а круг вопросов все шире и шире, вплоть до общественно-политического развития. В конце концов был объявлен курс на демократизацию. Поэтому вот такая кружковщина представляет собой реальную опасность власть имущих.

Соцсети не выполняют эту роль. Пост написал, набежали комментаторы, обменялись оскорблениями. На этом все. Формат соцсетей очень плох для обсуждения.

– А можно тогда предположить, что вне зависимости от качества наших многочисленных экономических программ, они не реализуются именно поэтому?

– Потому что они антинаучные. А значит, они не могут реализоваться в принципе. Они против всех достижений современной социальной, политической, экономической науки. Нельзя отрицать законы Ньютона, гравитация… Если писать научную программу про антигравитацию, то ее никто ее исполнять даже не будет. Потому что это чушь собачья.

– То есть, нам нужны не экономические программы и стратегии, а другая атмосфера в стране?

– В таких дискуссиях встречаются люди разных убеждений, разных взглядов. И надо помнить знаменитое утверждение Григорий Померанца о том, что зло рождается с пеной на губах ангела. То есть важно еще и уважение друг к другу. Из этого как раз и рождается культура политического общения. Мы любим говорить – дайте нам демократию. Но демократический процесс очень сложный и очень своеобразный. Он может привести процветающему обществу, а может привести в состояние длительного хаоса и возвращению к тоталитаризму. И чтобы этот процесс был устойчивым, надо учиться просто слушать друг друга. И такого рода дискуссии должны, конечно, менять среду. И это касается не обязательно вопросов экономики или политического устройства, но и литературы, кинематографии, музыки. Главное, нужны люди, которые могут что-то профессионально, содержательно высказаться, содержательно оппонировать. Это формирует благоприятную среду для возникновения того самого бульона, о котором я говорю.

– Есть гипотеза, что казахи, как восточная или азиатская нация, не склонны к демократии. Дескать, мы веками живем в иерархичной системе. С другой стороны, как раз казахи всегда жили в условиях кочевой демократии, как раз на востоке было больше свободы и взаимного доверия. Как вы думаете, влияет ли география на нашу способность свободно мыслить?

– Многие исследования выдающихся ученых доказали, что географический детерминизм вообще никакой роли не играет. А кочевая демократия ничего общего с нашим современным общественным устройством не имеет. Путь к демократии тернист и сложен и каждый народ его проходит по-своему. Рецептов нет. Есть некоторые важные компоненты, без которых нельзя обойтись. Если население бедно, то никакая кружковщина здесь не поможет. Бедное население вообще склонно к авторитарной власти. Поэтому в конечном счете нужно бороться за рост доходов населения и снижение разрыва в доходах. Говорить, что по каким-то ментальным свойствам души казахи не способны к демократии, это такая своего рода форма расизма.

• 48
• 21