Год без Дениса

Анализ отчётности НУХ «Байтерек» за 2018 год показывает, что эта государственная финансовая организация очень далека от лучшей мировой практики для «институтов развития». Холдинг представляет собой прямое продолжение госбюджета с директивными принципами управления, и он ограничивает развитие рыночных отношений в экономике.

В Казахстане есть два крупных нацхолдинга, которые изначально задумывались правительством как «финансовые институты развития», это — НУХ «Байтерек» и НУХ «Казагро».  В последнее время «Казагро» жестко критикуют, обвиняя его в «абсолютно неумелом руководстве» и убыточности, однако проблемы этой организации гораздо глубже и виновато в них не руководство холдинга, а принципы работы этой организации, устанавливаемые правительством.

«Байтерек» пока избежал такой же критики со стороны новых властей, но глубинные проблемы этой организации во многом схожи с ситуацией в «Казагро».  Поскольку аудированная финансовая отчётность «Казагро» за 2018 год еще не опубликована, а «Байтерек» на прошлой неделе опубликовал свою отчётность, то появилась возможность проанализировать деятельность этого института развития.

Каким стандартам должен соответствовать «Байтерек»?

«Байтерек» был образован как стандартный «институт развития», который должен соответствовать лучшим мировым стандартам. В своей текущей стратегии развития нацхолдинг приводит определение ОБСЕ по главной цели таких государственных финансовых организаций.  

«Основная цель институтов развития – преодоление так называемых «провалов рынка» для решения задач, которые не могут быть оптимально реализованы рыночными механизмами, для обеспечения устойчивого экономического роста и диверсификации экономики.»

То есть, Байтерек по определению должен действовать только в случаях, когда частные финансовые организации или фондовый рынок не могут выполнить свои основные функции по разным причинам. При этом институты развития должны выступать не конкурентами, а катализаторами рыночных механизмов финансирования экономики. Для того чтобы осуществлять государственное вмешательство в финансовом секторе, правительству прежде всего нужно обосновать, в чем именно состоят недостатки рынка, которые соответствующий институт развития должен исправить.

Обычно институты развития работают на рынках, на которых правила игры и риски еще не устоялись или присутствуют кризисные явления. В этом случае институты развития помогают снизить неопределенность как для частных кредиторов и инвесторов, так и для заемщиков, эмитентов и других получателей финансирования. Также важно помнить, что институты развития, это не благотворительные организации, и для своих учредителей они обязаны обеспечить разумную доходность.

С другой стороны, при создании институтов развития очень важно не мешать частным финансовым организациям и другим инвесторам осуществлять их ключевую функцию — выбор коммерческих проектов для финансирования. Общеизвестно, что государство очень неэффективно в этом. Чтобы соблюсти такое условие, институты развития должны не вытеснять частный сектор, а действовать в партнерстве с ним.

Давайте посмотрим, насколько Байтерек соответствует лучшим мировым практикам.

Байтерек ограничивает развитие рыночных отношений и конкуренции на рынке 

В сравнении с частными финансовыми организациями главной особенностью НУХ «Байтерек» является то, что, имея льготную финансовую поддержку от государства, он кредитует своих клиентов по ставкам ниже рыночных. Здесь очень важно отметить, что, в отличие от нашего правительства, у многочисленных международных исследований нет сомнений в том, что нерыночные процентные ставки, предоставляемые государством, «убивают» конкуренцию и рыночные отношения в финансовом секторе.

Выдавая кредиты своим клиентам по нерыночным процентным ставкам, Байтерек имеет конкурентное преимущество, которого в помине нет у коммерческих банков или у фондового рынка. Это связано с тем, что коммерческая (негосударственная) часть финансового сектора не может снижать свои процентные ставки на кредиты и долговое инвестирование из-за высокого уровня инфляции и кредитных рисков в экономике Казахстана. То есть, в отличии от нормальных институтов развития, Байтерек напрямую конкурирует с коммерческими банками и фондовым рынком.

Несмотря на то, что по сравнению с кредитным портфелем всей банковской системы государство субсидирует очень малую часть кредитов, такой подход приводит к тому, что все текущие и потенциальные заемщики считают процентные ставки банков несправедливыми и пытаются всеми силами выбить дешевое государственное финансирование. Это снижает рост кредитных портфелей банков, выдаваемых по рыночным ставкам, что в свою очередь снижает рост экономики.

На фондовый рынок обычно выходят инвестиционно-привлекательные компании, готовые прозрачно вести свою деятельность. Однако, при наличии дешевого кредитования от государства у них нет стимулов к выходу на фондовый рынок и все на рынке просто ждут подарков от государства.

Также, раздача ограниченных государственных денег по низким процентным ставкам создает благоприятную среду для коррупции и создает необходимость расширять государственный контрольный аппарат, который ничего не производит и не приносит другой выгоды для экономики.

Директивные кредиты и инвестиции Байтерека (осуществляемые по решениям чиновников) очень часто создают неэффективные и нерыночные коммерческие проекты, которые никогда не станут интересными для частных банков и фондового рынка. После этого, правительство и Байтерек, чтобы скрыть свои провалы, вынуждены продолжать дешевое государственное финансирование, чтобы поддержать эти проекты на плаву.

Крайне высокая доля финансирования сырьевого сектора и госкомпаний

В стратегии Байтерека первой из пяти ключевых задач идет — «Развитие несырьевых секторов экономики». Напомню, что к сырьевой экономике относятся не только добыча, а также первый передел сырья (например, нефтепереработка, производство металлов, и так далее).   

По консолидированной финансовой отчетности Байтерека, если из кредитного портфеля всей группы убрать ипотеку, то 68% оставшегося портфеля относится к нефтегазовой, горнодобывающей, металлургической промышленности и минеральным ресурсам.  То есть, более чем 2/3 корпоративного кредитования Холдинга идет на финансирование добычи природных ресурсов и первого передела сырья. Спрашивается, зачем государство в лице Байтерека предоставляет льготные кредиты в сырьевую экономику?

И второй вопрос в этом же контексте. Зачем давать льготные государственные деньги на высокодоходные коммерческие проекты в сырьевом сектор, которые сами могут и должны искать деньги на рынке?

Например, зачем Байтерек, вместо коммерческих банков, финансирует отечественные нефтеперерабатывающие заводы?  Во всем мире, нефтепереработка является рентабельным бизнесом с очень хорошими залогами. Нефтеперерабатывающие заводы являются очень привлекательными клиентами как для частных банков, так и для инвесторов фондового рынка. В чем здесь провал рынка, который должен исправить Байтерек? Возможно ответ заключается в том, что наши НПЗ неэффективны и они находятся в руках государства, то есть госсубсидирование позволяет держать их на плаву. 

Другой негативный пример, это финансирование компании KAZ minerals на реализацию проекта расширения Актогайского горно-обогатительного комплекса на сумму в $900 млн. Данная компания является частной и имеет большой опыт привлечения денег за рубежом, как на фондовом рынке, так и у банков. Какую задачу решал Байтерек финансируя данную чисто сырьевую компанию? Лучше бы эти деньги были направлены на развитие МСБ.

Другой большой проблемой является то, что если из кредитного портфеля всей группы убрать ипотеку, то почти 50% портфеля выдано государственным компаниям (см. раскрытие по кредитованию связанных сторон). Эту цифру трудно проверить, но по-моему мнению она существенно занижена.

Такая практика льготного кредитования госкомпаний со стороны Байтерека не поддерживает задачу по сокращению участия государства в экономике и очень часто таким образом субсидируются неэффективные и провальные госкомпании. В стратегии Байтерека ставиться задача, что к 2023 году доля госсектора в кредитном портфеле должна достичь 20%. Исходя из текущей ситуации, вряд ли холдинг сможет когда либо выполнить этот показатель.

Здесь снова возникают те же вопросы. Зачем государство, в противовес частным компаниям субсидирует госкомпании? Может лучше продать эти госкомпании частным эффективным собственникам и потратить кредитные субсидии на реально нужные вещи, например, на развитие человеческого капитала и инфраструктуры в стране?

В целом можно отметить, что согласно финансовой отчетности холдинга главными получателями выгод виде льготного финансирования от государства являются сырьевые и государственные компании, что полностью противоречит главной цели институтов развития. При этом суммы государственного субсидирования просто громадные. 

Так в примечании 25 к финансовой отчётности холдинг отразил в качестве государственных субсидий сумму выгод, предоставленных посредством низкой ставки вознаграждения по государственным средствам. На конец 2018 сумма государственных субсидий составила 411 млрд. Однако это не вся сумма государственных субсидий, полученных Байтереком за все время своего существования, поскольку по мере выдачи льготных кредитов заёмщикам данная сумма уменьшается. По моим грубым расчетам общая сумма субсидий прошедших через Байтерек с момента его создания приближается к одному триллиону тенге.

Это просто громадная сумма! Для сравнения, в республиканском бюджете на 2019 год на «обеспечение доступности качественного школьного образования» государство собирается потратить 280 млрд тенге. На какой уровень можно поднять наше школьное образование, если бы правительство не транжирило государственные деньги на кредитные субсидии тем более, что они мешают развитию рыночных отношений и конкуренции на финансовом рынке.

Льготное государственное финансирование Байтерека продолжает расти

В стратегии холдинга ставится задача, что доля негосударственных источников заимствования в общей структуре заимствования Байтерека к 2023 году должна достичь 80%. То есть правительство и сам Байтерек должны планомерно сокращать государственное финансирование данного института развития, и по максимуму полгаться на рыночное. Однако в 2018 году все происходило с точностью наоборот.

Согласно аудированной финансовой отчётности холдинга в 2018 году он получил от государства льготных средств по процентной ставке около нуля (0,01% — 0,15% годовых) на сумму примерно 215 млрд тенге (включая 110 млрд от ФНБ «Самрук-Казына»). При этом чистое погашение коммерческих займов от банков и прочих финансовых институтов составило 278 млрд тенге. То есть финансирование деятельности холдинга по рыночным ставкам замещалось фактически бесплатным государственным, что является прямой прибылью Байтерека.

Получив льготные государственные деньги, группа Байтерек не сразу передает их тем, кому правительство запланировало передать. То есть холдинг в целом, на пустом месте, хорошо зарабатывает, получив эти громадные средства по 0,1% годовых и размещая их в банках и в государственных бумагах по ставке от 7% и выше. В таких тепличных условиях, когда правительство дает дешевые средства и само в основном решает кому давать кредиты — зачем Байтереку заботиться о своей эффективности?

В целом можно отметить, что без льготного финансирования со стороны государства и так довольно слабые финансовые показатели Холдинга были бы намного хуже. Это подтверждается международными рейтинговыми агентствами, которые отмечают, что без учета потенциальной поддержки от государства собственная кредитоспособность консолидированной группы «Байтерек» на несколько ступеней ниже текущей оценки, и находится на уровне низком даже в сравнении с отечественными коммерческими банками.

Нерыночное размещение денег в коммерческих банках

По консолидированной финансовой отчетности за 2018 Байтерек раздал коммерческим банкам по различным государственным программам в виде депозитов и кредитов сумму в 477 млрд тенге. При этом в отношении депозитов и кредитов «Цеснабанку», холдинг в течение 2018 года признал убыток в размере 48 млрд тенге. В 2017 году Байтерек признал убыток на депозитах и кредитах Delta Bank и Bank RBK на сумму 35 млрд тенге.

Однако такие громадные потери денег никак не связаны с «неумелым руководством» в холдинге. Все эти убытки произошли только из-за того, что Байтерек фактически сам не принимает решения, а выполняет директивные указания правительства в рамках различных государственных программ. Аналогичная ситуация и в ЕНПФ (я писал об этом), и в Казагро. Такой подход правительства в конечном итоге очень негативно сказывается на качестве кредитного или инвестиционного портфеля этих организаций. 

Проблем много, а решений нет

Помимо упомянутых выше, у Байтерека есть еще ряд крупных недостатков. Из-за ограниченности размеров статьи я не буду на них останавливаться. У всех этих проблем Байтерека есть одна черта – по ним правительство до сих пор не предлагало никаких кардинальных решений. Все решения, предлагаемые ранее, носили чисто косметический характер.

В такой ситуации целиком и полностью виновато только правительство. Во-первых, правительству надо срочно поменять свои подходы по нерыночному госфинансированию экономики Казахстана в целом. Во-вторых, оно оказывает подавляющее влияние на Байтерек и использует данную организацию не как «институт развития», а как прямое продолжение бюджета с директивными принципами управления, которые никак нельзя назвать катализатором развития рыночных отношений на финансовом рынке.

Мурат Темирханов, FCCA, финансист/экономист

• 164
• 142