Боец ММА Куат Хамитов считает ЛГБТ-людей хуже собак

Exclusive.kz продолжает рассказ о том, как Казахстан упустил шанс сначала стать нефтяной державой, а потом и членом «ядерного клуба», а также о том, почему Джакишеву снятся «японские сны».

Итак, несмотря на все декларации о создании вертикально интегрированной компании замкнутого цикла, фактически все время, пока «Казатомпромом» руководил Мухтар Джакишев, все реальные действия были направлены на наращивание продажи урана на внешние рынки.

Мухтару Джакишеву при содействии на самом высоком уровне (явно не бескорыстном) удалось устранить все ограничения на торговлю казахстанским ураном на мировом рынке».
В своем интервью журналу «Экономические стратегии» Мухтар Джакишев признается: «В самом начале мы наметили цели и методично их выполняли: открыли рынки, в два раза снизили себестоимость, заняли третье место в мире по добыче урана, запустили производство топливных таблеток, бериллия, тантала. Мы реализовали все планы в 2002 году, и… стало скучно. Поэтому на очередном производственном совещании я предложил коллегам: «Давайте помечтаем. Какой может быть максимальная добыча?» Возникла живая дискуссия, где каждый начал строить планы на будущее, так появилась цифра 15 тысяч тонн урана в год».
О том, что на самом деле все усилия «Катомпрома» были направлены на продажи говорит тот факт, что незадолго до своего ареста он заключил контракт на поставку в КНР 25 тысяч тонн урана, то есть, по меньшей мере, два годовых объема добычи.
Зачем нужно было создавать избыточные мощности по добыче урана, в то время как Казахстан не имел своих АЭС? Зачем усиленно экспортировать ресурс вместо того, чтобы хотя попытаться производить из него продукцию с добавленной стоимостью, в десятки, а то и сотни раз дороже сырья? При этом нужно признать, что Джакишев заключал такие договоры, которые кроме как кабальными, назвать нельзя, о чем он косвенно в том числе признал в своем видеобращении после ареста. Амангельды Шабдарбаев в своем интервью exclusive.kz через несколько дней после освобождения Джакишева сказал, что тот хранит еще много тайн. «В свое время это дело было передано в суд, где мое влияние уже не распространялось. Возможно, меня убрали в том числе из-за того, что в деле Джакишева я мог зайти дальше, чем это было кому-то нужно. Я не ожидал, что он получит такое суровое наказание. Думал, ему дадут небольшой срок, во время которого мы используем его для того, чтобы он помог нам вернуть проданные за бесценок урановые месторождения. Но меня к тому времени вывели из игры. Единственный вопрос, который бы я хотел ему задать – куда делся казахстанский уран? Как он допустил, чтобы именно в период его руководства наши запасы были проданы за бесценок? Он знает ответ на этот вопрос». (http://www.exclusive.kz/expertiza/politika/118429/?dt=mp). На вопрос о том, что господствующая версия как раз в том, что экс-главу Казатомпрома посадили за то, что он сопротивлялся тому, чтобы казахстанские уран ушел под контроль зарубежных стран, от онветил: «Он сыграл в этом свою роль – на контрактах стоит его подпись. И до сих пор мало кто знает, кому, за сколько и почему продали наши месторождения».

Однако, источники, пожелавшие остаться не известными, сообщили, что сидя в тюрьме Джакишев все-таки сотрудничал с следствием и помог дезавуировать некоторые контракты, в результате чего какая-то часть денег вернулась в страну. Поэтому и условия его содержания в тюрьме были вполне приемлемыми, по крайней мере по сравнению с другими. Почему об этом не говорят вслух? Видимо, по той же причине, по которой топ-менеджер говорил, что он не мог заключать контракты такого масштаба самостоятельно. Вынести сор из избы – это значит, назвать слишком громкие фамилии.

Конечно, наивно было бы полагать, что наличие богатых урановых запасов означает автоматическое право на значительную часть по переработке и обогащению урана. Для этого Казахстан должен был стать членом «ядерного клуба», поскольку обогащенный уран может быть использован для изготовления ядерного оружия. Обогащение урана — этот тот «потолок» в формировании ядерного топливного цикла в Казахстане, который Казахстан не смог бы пробить даже если бы и захотел. И Джакишев, очевидно, отдавал себе в этом отчет. Поэтому превращение «Казатомпрома» в компанию, производящую атомные реакторы, остается не более, чем «мечтой» по сей день.

В качестве промежуточной меры для доступа неядерных стран к ядерным технологиям и атомной энергетике была предложена концепция создания Международных центров по обогащению урана (МЦОУ) на базе крупных обогатительных комбинатов, на которых неядерные страны могли бы закупать необходимое ядерное топливо. Но самом деле, это означало только закрепление полного контроля членов «ядерного клуба» над мировой атомной энергетикой.

Не мог не понимать Джакишев и того, что мировой ядерный бизнес — это не просто продажа топлива, оборудования и услуг. В одном из своих интервью он так и говорит: «Вообще, урановый рынок небольшой, игроков на нем немного, и все друг друга знают. Здесь мнение о стране составляют по руководителям компаний. Большую роль играют личные симпатии и антипатии, и очень важно знать, кто с кем и против кого дружит. Это что-то вроде клуба: должно пройти время, чтобы о тебе составили определенное мнение и приняли тебя в члены».
Но здесь ответственность «громких фамилий» в том, что Казахстан, имеющий официальный безъядерный статус страны, вполне мог бы добиться значительно больших привилегий и возможностей в ядерном бизнесе. Безусловно, добиться этого было бы непросто, но огромные открывающиеся перспективы того бы стоили.

И дело не только в том, что Джакишев не сумел (или не успел?) обеспечить долгосрочное и перспективное развитие казахстанской атомной индустрии. Он создал типичную постсоветскую компанию, торгующую промышленным полуфабрикатом, пугающе повторив судьбу нефтяной отрасли. В итоге Казахстан недополучает миллиарды доходов и в этом, пожалуй, самое большое преступление его руководства. Теперь, когда обвал нефтяных цен сделал практически бессмысленной нефтепереработку, то же самое может произойти и с нашим ураном, о чем, кстати, Джакишев тоже говорил уже будучи задержанным в своем видеообращении.

Да, мировой ядерный бизнес замешан на большой политике, но законы в нем правят вполне уличные. У Казахстана не хватило даже не столько компетенций, сколько амбициозности хотя бы заглянуть в эту дверь. Эксперты считают, что мы вполне могли бы попытаться решать такие стратегические вопросы, как развитие атомного машиностроения, обогащения урана, регенерации топлива. Те страны, которые сейчас диктуют нам свои условия, просто однажды решили вести себя как лидеры, а не называть себя ими. Мы же до сих пор остаемся носителями постколониального мышления и первые тридцать лет истории современного Казахстана – это цепь упущенных возможностей.

P/S:

Через несколько дней после своего освобождения Джакишев рассказал в социальных сетях о своих планах: «Строить предприятия, связанные с развитием энергетики, и создавать рабочие места. В общем, делать то, что до меня никто не делал, запускать то, что до меня запущено не было…

…Мне однажды приснился сон, где я разговаривал со своим бывшим коллегой, заместителем министра энергетики, промышленности, индустрии и торговли Японии Харуфими Мочизуки. Он мне жаловался на проблемы с концепцией развития энергетики в своей стране. Первая мысль – странный сон, а потом я за два дня написал своё видение того, что необходимо сделать для того, чтобы получить устойчивое развитие энергетики Японии. Особенно в рамках трагедии, связанной с АЭС Фукусима… Как ни странно, то, что я написал, нашло своего адресата. Бывший замминистра (сейчас возглавляет компанию Hitachi) передал его в министерство, где еще помнят меня. Правда, те, с кем я общался 11 лет назад, были тогда многообещающими молодыми сотрудниками, а теперь это достаточно крупные чиновники. Я считаю, что за атомной энергетикой огромное будущее. В Европе она наверняка получит второе дыхание после включения в перечень источников, которые не дают выбросов, загрязняющих окружающую среду. Но у нас люди, от которых зависит судьба энергетики, принимают решения без опоры на полноценную информацию. Они говорят, что атомная энергетика — это страшно опасно.

 Здесь нужно пояснение. Все атомные электростанции, которые работают на сегодняшний день (та же Фукусима) построены в 70 годах прошлого века. Брать их в качестве образца — это всё равно, что как ездить сейчас на машине, произведенной в 30 годах. Новые атомные электростанции, которые приходят на смену функционирующим, достаточно безопасны. Противники атомной энергетики утверждают также, что не решены проблемы, связанные с радиоактивными отходами. Но на самом деле они могут стать источниками сырья для атомных электростанций нового поколения. Это фактически уже не радиоактивный отходы, а бесконечная энергетика. В идеале атомная энергетика будет выделять тепло, которое в переводе на деньги будет исчисляться триллионами долларов. К примеру, получаемый от работы атомной электростанции бесплатный водород может стать не загрязняющим окружающую среду топливом для автомобилей. Вот этой идеей я и поделился в своём письме к господину Харуфими Мочизуки.

Стоит ли строить АЭС в Казахстане? Я могу говорить об этом, опираясь на знания, которые были у меня 11 лет назад. Многие угольные энергетические станции были построены еще при Советском союзе. Срок их действия около 25-30 лет. Сейчас большинство из них имеют предельный срок эксплуатации. Когда возникал недостаток электроэнергии, этот вопрос решали путем транспортировки с севера на юг линии электропередач. Но в таких случаях, во-первых, идут потери электроэнергии. Во-вторых, необходимы так называемые поддерживающие мощности. Когда наша страна столкнулась с этим, то периодически стал подниматься (а потом также закрываться) вопрос о строительстве атомной станции на Балхаше. Мы тогда (11 лет назад) столкнулись с одной простой проблемой. Большинство апробированных атомных станций имеют мощности в 1000 мегабайт. К сожалению, из-за того, что мы живем на большой территории с небольшой плотностью населения, расстояния между нашими линиями электропередач не такие плотные как, допустим, в Европе. В случаях, когда атомную электростанцию надо останавливать на перезагрузку топлива (а это происходит раз в год), теряемый объем электроэнергии необходимо компенсировать из зарезервированных источников. Но иметь атомную электростанцию мощностью 1500 мегабайт – это слишком много. Если же отключить атомную электростанцию совсем, то можно обрушить энергосистему. Говоря проще, с точки зрения атомной энергетики, большие мощности тяжело вписывается в нашу энергосистему. Так было по крайней мере 11 лет тому назад. Словом, атомные электростанции в Казахстане, безусловно, нужны. Они гораздо лучшим угольных, дающих огромные золоотвалы и, следовательно, — засорение экологии. Поэтому надо построить атомную электростанцию мощностью не более 300 Мб, а таких электростанций (по крайней мере до моего ареста) в мире не было. Одна из западных станций взялась разрабатывать такой вариант. Создав совместное с россиянами предприятие, мы тоже его рассматривали 11 лет назад.

 По идее на Балхаше нам необходимо построить три работающие с оптимальной нагрузкой атомные электростанции общей мощностью 1000 Мб. Служить каждая из них будет не менее 60 лет. С их появлением мы сможем решить вопрос с дешевой электроэнергией…»

Похоже, что Джакишев, этот, безусловно, талантливый человек, не связывает свою судьбу с Казахстаном. Его «японские сны» — это меседж, который он отправил в страну восходящего солнца. Вероятно, он понимает, что в Казахстане ему уже не удастся реализовать свои мечты. Но и выехать из страны ему тоже вряд ли позволят. Он слишком многое знает. Местом его нового пожизненного заточения станет родина.

• 99
• 98