Выживет ли казахстанский легпром под импортным гнётом?

Казахстанские производители одежды сталкиваются с мощным давлением одновременно со стороны дороговизны импортного сырья и со стороны дешевизны товаров на китайских маркетплейсах. Почему местное производство оказывается неконкурентоспособным, как государственная политика влияет на отрасль и есть ли шанс изменить ситуацию в пользу отечественных производителей, – об этом в интервью Exclusive.kz рассказала основатель бренда ADILI, член Ассоциации предприятий лёгкой промышленности Индира Адил.

– Как бы вы описали текущее состояние лёгкой промышленности в Казахстане? Какие главные вызовы сейчас стоят перед предприятиями?

– Наша отрасль всегда была и по-прежнему остаётся низкомаржинальной, в связи с чем крупный бизнес в неё редко заходит. Как следствие, лёгкую промышленность у нас представляет в основном малый бизнес и, к сожалению, около 75% производства отрасли завязано на тендерах. Полноценного местного рынка лёгкой промышленности в Казахстане практически нет. Большинство предприятий работают на государственные заказы, а независимых, ориентированных на рыночные потребности брендов, – таких как наша компания, – очень мало, их можно пересчитать на пальцах. 

Сложностей в нашей деятельности очень много. Пожалуй, главная – это огромная зависимость от импорта. В отличие от других отраслей, где ещё хоть как-то возможно производство из местного сырья (например, пищевая промышленность, слава богу, более-менее обеспечивается развитием сельского хозяйства), в лёгкой промышленности в Казахстане совершенно нет своих ресурсов. Сырьё, необходимое для нашей деятельности, у нас практически не производится. Ткани, нитки, пуговицы, оборудование для шитья – это всё привозное. Такая ситуация отражается на себестоимости продукции, делая её высокой и, к тому же, зависимой от любых колебаний валютного курса. Помимо этого, нас, конечно, как и всех сейчас, сильно беспокоят вопросы налогообложения. 

Все эти проблемы мы постоянно обсуждаем в рамках Ассоциации. Ещё в 2016 году была разработана программа развития отрасли, которая представляла собой большую аналитику: что представляет из себя отрасль, как в ней распределено соотношение производства одежды, спецодежды и обуви, сколько налогов уплачивают разные компании и так далее. Но, к сожалению, комплексных решений для развития лёгкой промышленности так и не было принято, – хотя не раз вопросы поднимались и в сенате, и в мажилисе, и на уровне министерств, в детали существующих проблем никто не вникал. 

Я не знаю почему, но нет такого понимания, что состояние лёгкой промышленности – это, на самом деле, такой же вопрос безопасности страны, как и состояние пищевой. Хотя ситуация во время пандемии, когда из-за закрытых границ невозможно было купить маски, потому что попросту не было сырья для их шитья, наглядно это показала.

– Какие страны, по вашим ощущениям, являются сейчас главными конкурентами для местного производства одежды?

– Если брать наших ближайших соседей, это Кыргызстан и Узбекистан. В Узбекистане сейчас бум лёгкой промышленности. Эта отрасль там признана системообразующей и имеет чёткую государственную политику поддержки, конкретные правила оперирования на рынке, в эту сферу привлекают большие иностранные инвестиции. Всё это обеспечивает рост. Кыргызстан же стал большой фабрикой для России. Там также предоставляют много налоговых льгот и государственной поддержки, что делает производство выгодным. 

– А как же Китай? Ощущается ли конкуренция с его стороны?

– Безусловно, Китай – отдельная история. Это одна большая фабрика, с которой конкурировать практически невозможно. Причём, если раньше всё же существовали некие условные барьеры влияния Китая на наш рынок, то сейчас, с появлением таких маркетплейсов как Temu, которые за копейки привозят всевозможную продукцию, они практически исчезли. 

Конечно, в условиях, когда футболку с китайского маркетплейса могут привезти за 500 тенге, а у местных производителей одна только себестоимость раза в три выше, говорить о какой-либо конкуренции очень сложно. Мне кажется, с ними не способны конкурировать даже те, кто возил товары контрабандой. 

Более того, наши национальные операторы почтовой связи в лице «Казпочты» подключились и фактически теперь являются основным провайдером, логистом этих маркетплейсов по доставке из Китая. Честно говоря, складывается такое ощущение, будто бы их основная миссия – добить местный рынок, окончательно уничтожить казахстанских производителей, которые и так на ладан дышали. 

– Можно ли говорить о том, что активное распространение иностранных маркетплейсов сильно повлияло на ваш бизнес и кардинально изменило расстановку сил на рынке?

– У меня нет точной аналитики о том, как именно иностранные маркетплейсы повлияли конкретно на наш бизнес. Я думаю, здесь действует целый комплекс факторов. Дело в том, что у нас собственный бренд и есть определённая уникальность, есть шанс выделиться на рынке. 

Но если бы мы работали в формате стандартного масс-маркета, конкуренция была бы гораздо ощутимее, так как у нас не было бы имени и узнаваемости. В серийном производстве футболок, нижнего белья и подобных товаров, конкуренция, действительно, высокая. 

Однако, чтобы объективно оценить ситуацию на рынке, необходимо полноценное исследование. Нельзя просто гадать, нужны конкретные данные об объемах продаж и их динамики. В Казахстане эти показатели практически не отслеживаются, и это большая проблема. Никто в нашей стране точно не знает, сколько денег уходит в Китай из-за того, что люди заказывают товары на китайских маркетплейсах.  

При этом, очевидно, что с их появлением жители Казахстана стали на внутреннем рынке меньше покупать вещей, – хотя бы по той причине, что покупательская способность населения в 2024 году снизилась. Денежная масса в экономике сократилась, бюджетный дефицит растёт, это оказывает влияние на все сферы, включая бизнес. В конечном итоге, любое сокращение финансовых потоков в стране сказывается на каждом её гражданине.

– Получается, местные и иностранные игроки в лёгкой промышленности находятся в неравных условиях? 

– Однозначно в неравных. Государство, в теории, должно защищать свои интересы, поддерживать местные компании и граждан. Но, по крайней мере в сфере лёгкой промышленности, мы этого не видим. Возможно, в других секторах, – например, в аграрном, – ситуация иная, но к нашей отрасли это точно не относится. На сегодняшний день никакой протекционной политики со стороны государства не существует.  

Протекция – это когда местных производителей ставят в более конкурентные условия, создавая для них преимущества. У нас же таких преимуществ нет вообще. Всё сырьё – импортное, себестоимость высокая, плюс налоги. В результате конкурировать с импортной продукцией практически невозможно. Одежду, привезённую тоннами из Бангладеша, Китая и других стран, продают по значительно более низкой себестоимости. Единственные расходы таких поставщиков – это таможенные пошлины и, возможно, НДС (если он вообще применяется).

А у нас? Уже на этапе закупки сырья мы оплачиваем все эти налоги, плюс дополнительное удорожание. К этому добавляется и уровень заработных плат. Конечно, у нас он выше, чем в том же в Бангладеше и даже в соседнем Кыргызстане. К тому же, средняя зарплата в Казахстане продолжает расти, но не потому, что люди стали зарабатывать больше, а потому что цены растут. В итоге получается замкнутый круг, где высокая себестоимость и отсутствие поддержки со стороны государства делают конкуренцию практически невозможной.

– Как раз-таки в связи с этими проблемами предприниматели в последние годы часто говорят о том, что необходимо регулировать импорт дешёвой продукции, вводить дополнительные заградительные пошлины и так далее. Как вы считаете, это поможет?

– Необходим в первую очередь контроль за ввозимыми в страну товарами. Проблема «серого» импорта из таких стран как Китай и Турция ни для кого не секрет, – все о нём знают и говорят десятилетиями, но он по-прежнему существует. А с заградительными мерами существует вот какой нюанс: даже если пошлины будут вводиться и как-то ужесточаться, они ведь по итогу коснутся только официально ввезённой продукции. Тем временем, «серый» импорт, включая те же самые товары с иностранных маркетплейсов, так и будет продолжать поступать без каких-либо преград. В итоге те, кто работает «в белую», вынуждены будут нести дополнительные издержки, а «серый» рынок так и останется нетронутым. 

Поэтому возникает риск, что при введении новых заградительных мер ситуация ухудшится именно для официальных производителей. В общем, крайне важно, чтобы не получилось, как говорится у казахов, «попросили парикмахера постричь волосы, а он отрезал голову», – чтобы в итоге в борьбе с этой проблемой предпринимателям не пришлось платить ещё больше за сырьё, которое также импортируется.  

– И всё-таки, что, по вашему мнению, можно было бы сделать для защиты от «серых» поставок?

– Необходимы регулирование импорта и экспорта, сопоставление разницы между ввезёнными и вывезенными товарами и регулирование поставок с китайских маркетплейсов. Если ранее проблема заключалась только в открытых границах, что уже создавало сложности с серым импортом, то теперь дополнительно к этому появились новые каналы ввоза, с которыми нужно бороться. 

С одной стороны, как житель Казахстана, я понимаю, почему китайские площадки пользуются такой популярностью и осознаю, что покупать товары по более низким ценам многим кажется выгодно. Но при этом я точно также осознаю, что важно соблюдать разумный баланс. В развитых странах, таких как США или государства Европы, защита внутреннего рынка всегда была в приоритете. Там действуют строгие меры контроля. Например, чтобы выйти на европейский рынок, компании должны пройти множество сертификаций и доказать соответствие требованиям по экологии, условиям труда и качеству продукции. Без этого работать в Европе невозможно.  

В Казахстане же таких требований практически нет. Конечно, существуют определённые сертификаты, но они оформляются уже на границе, когда товар фактически ввезён в страну. Это формальность, не требующая серьёзных проверок. В отличие от зарубежной практики, у нас нет строгих барьеров для иностранных производителей, что делает наш рынок уязвимым для дешёвой импортной продукции.

– А какие механизмы, успешно реализованные в соседних странах, на ваш взгляд можно было бы адаптировать в Казахстане для развития отрасли и защиты отечественных производителей от остальных обозначенных вами проблем? 

– Пока проблема «серого» импорта продолжает существовать, необходимо создавать благоприятные условия внутри страны: освободить производителей от части налогов, возможно, создать специальный налоговый режим, предоставить льготы. Это действительно дало бы толчок развитию отрасли. В таком случае цены стали бы более конкурентными, а бизнес начал бы сам адаптироваться к условиям рынка. Возможно, это привело бы даже к открытию предприятий, производящих ткани, нитки, пуговицы и другие необходимые материалы. 

Как раз таким путём сейчас развивается Кыргызстан, создавая полноценную экосистему в лёгкой промышленности и предоставляя налоговые льготы по НДС, КПН, а также доступ к дешёвым кредитам. Ещё можно адаптировать опыт ГЧП, предпринятый в Узбекистане: государство на условиях льготного кредитования создаёт возможность для запуска фабрики и затем, если предприятие достигает определённого уровня экспортной выручки, списывает часть долгов, помогая тем самым покрыть инвестиционные расходы. 

Отмечу, что мы не просим у государства денег. Мы говорим: просто дайте нам возможность в щадящем налоговом режиме поработать хотя бы лет пять, и вы увидите, какой будет естественный рост. Госпрограммы, о которых часто говорят, – это, конечно, хорошо, но на самом деле государству самому было бы выгодней позволить бизнесу развиваться самостоятельно в рыночных условиях. Опыт показывает, что это работает. 

Однако в Казахстане лёгкая промышленность не считается стратегической или системообразующей, в отличие от соседних стран. Поэтому государство не видит необходимости поддерживать её на льготных условиях. Хотя, если взглянуть на экономику в целом, то лёгкая промышленность не приносит таких значительных налоговых поступлений, чтобы отказ от части сборов сильно ударил по бюджету. Никто не обеднеет, если предприятия отрасли будут работать на льготных условиях, – зато эффект от такой меры для экономики может быть значительным.

• 70
• 38