К чему привели три года правления Токаева

Прошло ровно три года, как Казахстаном правит второй президент после 30 лет бессменного Елбасы. С первых дней Токаеву пришлось принимать сложные решения, последним из которых стало проведение референдума. Теперь у страны есть, как минимум, три варианта развития событий. Какой из них будет реализован?

Референдум как продолжение #Қаңтара

Оптимисты считают, что первая и самая причина главная поправок в действующую Конституцию – ДЕНАЗАРБАЕВИЗАЦИЯ как органичный, давно назревший и слишком затянувшийся процесс самоочищения Системы, выздоровления общества и выхода страны из неосоветского периода.

Но на поверку уже достаточно доказательств, что не «#реҚаңтаризация» стала основной причиной референдума.

Во-первых, примечательно, что изначально не было стремления убрать упоминания статуса Назарбаева в Конституции. Напротив, отдавалась привычная дань ему в виде «основателя государства». Лишь под давлением общественного мнения в самый последний момент авторы убрали этот верноподданический фон с обещанием «утраты силы» одиозного закона о «01». Тем не менее, «осадок остался». Как и имя столицы.

Во-вторых, легенду о «деназарбаевизации» косвенно опроверг сам Назарбаев в своём неожиданном и странном интервью, где он почти пообещал или благословил арест родственников и ближайших сподвижников. Обращает на себя внимание и сам формат в форме якобы телефонного интервью политологу Данияру Ашимбаеву в его скромном телеграмм-канале. Прежний «богоподобный VIP» как «простой пенсионер» дал понять, что торг уместен по формуле роли Мао Дзэдуна в Истории: 70 % заслуги, 30% ошибки.

Таким образом, Январь был одной из причин референдума, но не главной. На самом деле, этот плебисцит вызван в первую очередь войной в Украине. Токаеву нужен был кредит доверия прежде всего для противодействия Кремлю и лично Путину. Особенно учитывая общественные подозрения о том, что нынешние власти в Ақорде это ставленники Кремля.

В нынешнем прифронтовом, по сути, положении Казахстана в качестве «заложника» своего неадекватного соседа-изгоя референдум на четвертом месяце войны выглядит вынужденной, но необходимой мерой. К слову, это объясняет и поспешность, и странности проведения этого акта.

В этой связи не стоит забывать, что Указ о назначении референдума вышел аккурат за 11 дней до юбилейного совещания ОДКБ 16 мая, куда был вынужден слетать Токаев.

Аналогичный ход сделал Назарбаев в феврале 2014 г., когда он по пути в Сочи (место встречи с предкрымским Путиным) вбросил атырауским аксакалам идею Қазақ елі. Это вызвало патриотическую бурю, которая, впрочем, довольно быстро сошла на нет, выполнив свою миссию.

Таким образом, важно было не столько содержание референдума, сколько факт его проведения. Это была более эффектная форма, чем обычный механизм парламентского голосования.

Тем же самым объясняется отсутствие в законодательных поправках действительно назревших кардинальных решений: о статусе русского языка, о выходе из ЕАЭС, закрытия иностранных военных полигонов и т.д.

Две принципиальные причины, которыми действительно можно объяснить успех референдума: депутинизация Токаева, деназарбаевизация страны. И все это несмотря на скрытый бойкот старых элит.

Как начиналась легенда?

Что бы лучше понять запутанное происходящее и, особенно, его перспективы, полезно придерживаться методологического правила позднесоветского философа Б.Ф. Поршнева: «Хочешь что-то узнать – узнай, как оно возникло».

При внимательном и критическом изучении трудовой биографии Токаева выявляются несколько совершенно разных этапов его карьеры.

Первый, самый длительный – Касым-Жомарт кадровый дипломат союзного уровня как предел мечтаний для казахского парня тех лет. Учёба в МГИМО (1970-75 г.г.) ещё при динозавре А. Громыко, стажировка в посольстве СССР в КНР (1974-75) под самый конец «культурной революции» 1966-76 г.г., за два до смертью Мао Цзэдуна; работа китаистом в посольстве СССР в Республике Сингапур (1975-79), в самый разгар знаменитых глубоких реформ Ли Куань Ю, стажировка в Пекинском лингвистическом институте (1983-1984) уже при реформаторах Ху Яобане и Дэн Сяопине; работа в МИД СССР (1984-85) при во времена Черненко и раннего Горбачёва; работа в посольстве СССР в КНР (1985-1991), т.е., накануне, во время и после «студенческих демонстраций 1986 г.» и «бойни на площади Тяньаньмэнь» 1989 г. при Ху Яобане и Цзянь Цзэмине; учёба в Дипломатической академии МИД РФ (1991-92) после «августовского путча» и раннем Б.Ельцине; МИД РК (1992-1999): зам., первый зам, министр иностранных дел при Т. Сулейменове, К. Саудабаеве, А.Кажегельдине, Н.Балгымбаеве.

Как видим, Токаев по своему бэграунду и международным связям уже тогда выгодно отличается от всех топ-агашек, полуграмотных и доморощенных кадров из узкореспубликанского партхозактива. В том числе и от самого Назарбаева-выходца из самых низов с заочным образованием. Как известно, противоположности притягиваются, поэтому впоследствии их судьбы будет постоянно и тесно переплетаться. Но, что также важно, Токаеву «везло» быть свидетелем тектонических изменений, проходивших на каждом этапе его карьеры в разных странах и с разными по психотипу людьми. Возможно, отсюда и его знаменитая осторожность или, по выражению критиков, половинчатость в решениях.

Второй этап можно условно назвать как подготовительный на пути «преемника» Н.Назарбаева:

– зам. премьер-министра РК Н.Балгымбаева (март-октябрь 1999 г.);

– премьер-министр РК (октябрь 1999-2002) после «азиатского кризиса» 1998 г. и при демарше младотюрков кон. 2001-нач.2002 г.г.;

– госсекретарь-министр иностранных дел (2002-2007) при премьер-министрах И.Тасмагамбетове, Д.Ахметове;

– председатель Сената (2007-2011) до и после саммита ОБСЕ 2010 г.;

– работа в ООН: зам. генерального секретаря, гендиректор отделения ООН в Женеве (2011-13) при генсеке Пак Ги Муне;

– председатель Сената РК (2013-март 2019) во времена Барака Обамы, Д. Трампа и Си Дзиньпина.

Как видим, человек долгих 20 лет ждал обещанного «звёздного шанса», терпеливо выжидая «часа Х» и тщательно скрывая тайные амбиции. Затем его кандидатура транзитного «преемника» постоянно согласовывается со всеми «внешними обкомами» в Москве, Бэйджине и Вашингтоне.

Хотя, скорее всего, поначалу фигура респектабельного дипломата рассматривалась как подстраховочный вариант. Но уже с 2007 года его, как «персону прикрытия» вписывают в пресловутый «проект «Суперхан» как элемент династийной передачи верховной власти внутри Семьи Назарбаева. Правда, этот проект постоянно трансформировался на фоне

внешних обстоятельств: цветные революции в Киргизии, Грузии и Украине, кризис-2008, «арабская весна» 2010 г., аннексия Крыма-2014.

Анализ всех этих этапов показывает: несмотря на то, что Токаев всегда разный, но есть и общая черта по Конфуцию: «Кто мягче ступает, тот дальше идёт».

Третий этап транзитного двоевластия наиболее известен, но и он таит в себе «двойное дно». Итак, Токаев «обложен» со всех сторон: в парламенте Даригой Назарбаевой и Нурланом Нигматуллиным, в правительстве премьером Аскаром Маминым, в партии власти – Байбеком, в экономике – Есимовым, но главное, главой СовБеза-хозяином «Библиотеки».

Как говорят злые языки, по замыслу Назарбаева уже осенью-2019, после парламентских выборов должна была провозглашена «парламентская республика» во главе с Даригой Назарбаевой и премьером Маминым при «техническом президенте» Токаеве для внешнеполитических сношений и церемониалов.

Но, как это часто бывает, что-то пошло не так. То независимые наблюдатели и самострел Косанова (июнь 2019), то ЧП при пандемии КВИ (март 2020), и наконец, январское восстание и, конечно, начавшаяся так некстати война в Украине.

Кто вы, господин Токаев?

Итак, предстоящие два года покажут, кто же Токаев на самом деле: «подсадная утка» или же кандидат на второй президентский срок? Впрочем, первый вариант вовсе не исключает второго. Дьявол, как обычно, в деталях, и довольно серьезных. А именно, в его взаимоотношениях с тремя главными акторами: Путиным, назарбаевским кланом и

демократическими и либеральными силами.

Самая главная угроза – гипотетическое объединение всех этих контрсил. Вторая опасность – комбинация путиноидов с проназарбаевцами. Третий же риск – союз неоимперцев с демократической общественностью – #қаңтарцами представляется наименее вероятным, поэтому пока он вне рассмотрения.

Противодействию с этими противниками был и будет посвящен весь постянварский период вплоть до выборов 2024.

Так, начиная с 10 января был фактически «заморожен» ожидаемый диалог с обществом ради выявления зачинщиков заговора сверху. Но из-за этого попытка внутриэлитных разборок силами самой власти (методом «пчёлы против мёда) закономерно была половинчатой и формальной. Тем более, после 24 февраля перед лицом новой, еще более грозной, опасности.

«Будущего нет. Оно создаётся нами» – верно сказал один мыслитель прошлого. Точнее, есть два вида завтрашнего дня. Один – стихийный результат коллективных страхов властей перед народными массами, жадности элит, зависти низов и т.д. Второй – плод интеллектуальных усилий мыслителей и созидательного творчества визионеров-практиков. Поэтому «Мы призваны быть архитекторами будущего, а не его жертвами» (Ричард Бакминстер Фуллер).

От возможных комбинаций трех названных контрсил исходят три базовых сценария.

Сценарий первый: «ВАТНАЯ АННЕКСИЯ»

По сути она давно уже, говоря бюрократическим языком агашек, «имеет место быть».

Во-первых, это военные полигоны России, оставшиеся у нас с советских времён – 7 полигонов на арендованных 11 миллионах гектаров. Договоры этой аренды, автоматически пролонгируемые каждые 10 лет, составлены на кабальных условиях: 2 доллара за гектар, причём расчёт ведётся не валютой, а поставками подержанной военной техники.

Во-вторых, это всем известный космодром Байконур, с одноименным городом, живущим по российским законам. Занимает 6717 кв. км. Экономическая польза от этого полигона сомнительна, экологический вред – давно очевиден всем.

В-третьих, неравноправные союзы: ЕАЭС, Таможенный союз, ОДКБ, работающие фактически на принципах неоколониализма;

В-четвёртых, свободное и повсеместное вещание российских СМИ с их ныне токсичной пропагандой войны и неоимперской политикой «русского мира» и реставрации границ СССР;

В-четвёртых, растущая иммиграция россиян в Казахстан и релокация оттуда коммерческих предприятий, в обход санкциям Запада по отношению к РФ. Так, по данным российской стороны, только за первый квартал 2022 г. из РФ в РК выехали 204 947 человек. 34 960 граждан России получили казахстанский ИИН в период с 24 февраля по 17 мая, а за первый квартал 2022 года около тысячи россиян подали заявку на получение вида на жительство в Казахстане.

В-четвёртых, зависимость от российской стороны всей структуры стратегической нефтегазовой сферы. По сути, вся она завязана в буквальном смысле «на одну трубу». Фактически порядка 80% экспорта нефти в Евросоюз, который является нашим крупнейшим рынком, осуществляется через КТК.

В-пятых, Россия является основным партнером Казахстана в товарообороте, и наиболее всего – по продуктам питания. Так, из общего объема импорта продовольствия в Казахстан в размере $4,9 млрд на российские приходятся $2,6 млрд. А Казахстан, в свою очередь, продает России продукты на $500 млн.

И таких фактов фатальной зависимости страны от экс-метрополии не перечесть, не говоря уже о рекордной протяжённости сухопутной границы в 7598,8 км.

Кстати, симптоматично в рамках данного сценария нынешнее желание экс-ЕБ наведаться к Путину.

Сценарий второй: «АГАШКИН БЛЮЗ – «РЕСТАВРАЦИЯ»

Понятно, что проназарбаевцы «проиграли сражение [#Қаңтар], но не войну». Крысиная возня за сохранение наворованной за застойные 27 лет собственности перешла в другие, более скрытые и хитромудрые формы и схемы.

Не менее очевидно, что завтра в «Нью-KZ» эта войнушка переместится уже на электоральные фронты, поначалу за депутатские мандаты в мажилис-маслихаты, а позже – выборы акимов районов-городов и областей.

Отсюда следуют два закономерных шага. Первый – консолидация агашкистов-заклятых союзников против «второреспубликанцев» Ақорды с одной стороны. А с другой – вынужденная коалиция старых элит с не очень щепетильной «профессиональной оппозицией». Признаки этого союза можно разглядеть уже сегодня, как и выдвижение своих «одномандатников» в маслихаты-мажилис.

Сценарий третий: «ПРИЛЁТ ИНОПЛАНЕТЯН»

Пока это самый нереальный формат совместных действий Кремля с антитокаевской оппозицией благодаря военным успехам ВСУ и растущей с каждым днём доли проукраинских симпатий в казахстанском обществе. Но ближе к предстоящим выборам его реалистичность будет расти.

И опыт, сын ошибок трудных

Итак, об очевидных ошибках политтехнологов Ақорды. Во-первых, борьба с каждой вышеуказанной контрсилой по отдельности при верной в принципе тактике, но с характерной для «нью-KZ-тян» половинчатости, похоже, стала пагубной привычкой. Например, когда тактически верно восстановили три упразднённые прежде области, но оставили за бортом Торғай. Тут могут, конечно, опять сослаться на благую экономию денег, но стратегическую необходимость реказахизации Северного Казахстана никто не отменял. И даже если к этому неизбежно вернутся перед президенскими выборами-2024, «осадок обиды» и фактор «потерянного времени» всё равно останутся.

Да, конечно, нейтрализация и противодействие поодиночке этих трём конкурентам принесла отдельные и общеизвестные достижения, но их очевидно маловато как для 100 дней войны в Украине, так и для 5 месяцев после #Қаңтара (не говоря уже про трехлетие первого президентского срока).

Второй иллюзией идеологов Ақорды является попытка сотрудничества/создания контрблоков:

а) Ақорда & путинисты. Дружба с террористами – это соучастие в преступлениях. Дело неизбежно окончится репутационными потерями, вторичными санкциями и долгой реабилитацией;

б) Ақорда & проназарбаевцы. Раскол в стане противников дело полезное, но «Боливар [власти] двоих не вывезет». То же самое касается передела монополизированной собственности: со слабым противником никто добровольно делиться не будет – только под давлением силы. Пока же единственное достижение – некие договоренности с Назарбаевым и его командой. Но битому лису доверять – себе вредить.

Конечно, есть ожидания ускорения деназарбаевизации в политике и экономике после референдума, но в реальности это в полной мере произойдёт лишь после ухода Путина, а это случится не скоро. Да и силы Ақорды явно не равны перед полчищами проназарбаевцев-реваншистов, включая ближайшее окружение Токаева. А это означает как потерю времени и возможностей, так и новую усталость общества от теперь уже другого президента.

в) Ақорда & оппозиция #Қаңтара. Самый желательный, оправданный и долгожданный альянс, имя которому: «Гражданский диалог-общенациональное примирение» наподобие знаменитого «Пакта Монклоа. Но у такого сценария есть как субъективные, так и объективные препятствия.

Во-первых, страх перед Кремлем и проназарбаевцами, из-за которого в том числе пока не раскрыта вся правда о #Қаңтаре. Видимо, она слишком неприглядна. Высока вероятность возникновения той самой оказии, когда «как бы в процессе следствия на самих себя не выйти».

Что касается нашего варианта Пакта Монклоа, то Токаев и его нестройная команда прекрасно понимают, кому они на самом деле обязаны своим приходом к власти – тем, кто выходил на митинги в Маңғыстау, Атырау, Семее и Алматы… Иначе, еще долгие годы им пришлось бы жить под доброжелательным, но неусыпным оком Библиотекаря.

Знают они и то, что у этих протестов на самом деле не было явных лидеров и координирующих структур, с кем сейчас можно было бы вести диалог. Как нет и консолидации в пестром и разобщенном оппозиционном поле на сегодняшний момент.

Но в этой безысходности есть и намек на выход. Как говорит выдающийся американский философ, инженер-изобретатель, дизайнер и поэт Ричард Бакминстер Фуллер: «Ты никогда ничего не изменишь, если будешь бороться с существующей реальностью. Если хочешь что-то изменить, создай новую модель, чтобы старая просто устарела.»

Суть такой «новой модели» можно лаконично выразить двумя словами: «+ пятый элемент» (в дополнение к ныне имеющимся политическим игрокам-акторам: имперцы-путинцы, проназарбаевцы, гражданские активисты-оппозиционеры, Ақорда от Токаева и Ко).

Имя ему – отечественный бизнес патриотической направленности, который внесёт и до выборов и во время их столь необходимый сейчас свежий импульс-катализатор в политику и не только. Как это будет происходить – тема отдельного и предметного разговора.

• 182
• 148