Казахстан ждет системный инфраструктурный кризис

В столице перебои с питьевой водой, ошибки с управлением жилищным фондом признал уже даже президент, в регионах то и дело возникают проблемы с энерго и теплоснабжением. Похоже, предстоящей зимой нас ждет системный инфраструктурный кризис. Но каковы его глубинные причины?

В Астане в этом обвинили так некстати растущее население и перманентно «внезапную» смену сезона: то непрошенное лето, то досадная зима. Ну а если серьезно, то специалисты бьют тревогу о чудовищном износе основных фондов уже не один десяток лет, но правительство не меняет стратегию тушения пожара, когда он уже начался.

Да, постепенный ремонт и замена доставшейся в наследство инфраструктуры идет, но крайне медленно и хаотично. Даже по данным официальной статистики, степень износа основных средств предприятий в 2021 году по республике составила 47,2%, коэффициент обновления – 7,5%, а в реальности, как всегда, дело обстоит гораздо хуже.

Но у правительства нет целостной концепции решения это весьма сложной задачи. Разрозненные и бессистемные меры съедают огромные средства при весьма скромном результате. Казалось бы, пусть и болезненной, но логичной мерой может стать повышение тарифов для преодоления инфраструктурной отсталости. Но тарифы растут, пусть и постепенно, практически каждый год, но тут возникает вопрос о том, куда уходят эти средства? В сочетании с въевшейся в нашу систему управления коррупцией эффект от этих мер оказывается ничтожным. К тому же, правительство боится одномоментно и резко поднять тарифы, опасаясь роста пресловутой социальной напряженности. Оно могло бы это сделать в случае роста реальных доходов населения и снижения инфляции, но и эта задача им не под силу, поскольку предполагает кропотливый труд и профессионализм. А что это такое за прошедшие 30 лет все основательно подзабыли.

При этом, увы, надо понимать, что наш народ может глухо роптать по поводу преследования политических оппонентов власти, но точно выйдет на улицу, если вода так и не появится, а зимой члены их семей будут мерзнуть в своих домах. В этом и парадокс системы – люди не доросли до политических требований, но точно не простят невыполнения своих самых элементарных потребностей. А потребности их, надо признать, достаточно скромны – работа, еда, тепло. И очень симптоматично, что даже эти элементарные вещи становятся не доступны в самом привилегированном городе Казахстана, куда ушли чудовищно огромные средства государственного бюджета, и где живут в своей основной массе люди, которые его распределяют.

Дорогая моя столица…

На днях Наталья Годунова, глава Высшей аудиторской палаты на пленарном заседании мажилиса озвучила шокирующие цифры. Ее главный вывод не менее шокирующе точен.

«Мы так и не научились привязывать расходы бюджета к поставленным стратегическим целям. В результате – распыление больших ресурсов на мероприятия, никак не влияющие на достижение общенациональных задач. Не успели разработать национальные проекты, на второй год реализации ставим их на утрату. И вроде все исполнялось, но эффект сомнителен. Рабочие места создаются тысячами, а минтруда прогнозирует рост безработицы. Экономический эффект по реализации инвестиционных проектов отложенный. Расширение и выход на проектные мощности запланирован через три – пять лет. Это понятно, это производственный цикл любого инвестиционного проекта. А дальше это уже никем не контролируется. В большинстве своем проекты снимаются с мониторинга сразу по завершению реализации. Отдельные попытки оценить эффект есть, но это больше исключение, чем правило, – рассказала Наталья Годунова.

Она отметила, что работа госорганов является непрозрачной, поскольку ее непросто оценить. По ее словам, статистические данные по 37% целевых индикаторов за 2022 год до сих пор не были сформированы, а имеющиеся не дают целостного представления о результатах. К тому же, показатели корректируются под факт исполнения, а изменения объемов финансирования не влияют на их значения.

Годунова подтвердила, что Казахстан до сих пор задействовал далеко не все резервы в части пополнения бюджета.

– Конечно, республиканский бюджет по сравнению с 2017 годом увеличился очень значительно. Но те резервы, которые есть и которые налоговые органы должны взыскивать многие остаются вне действия Закона. Это теневая экономика, как минимум 3-4 трлн. тенге налогов в госбюджет ежегодно. Плюс неучитываемые в течение десятилетий налоговые льготы, которые и дальше продолжают действовать. Порой для процветающего финансового бизнеса. В стране действуют и другие льготы и преференции, объем которых вообще никем не оценивался. Аудитом ВАП установлено, что 64 налоговые льготы не учитывались ни Министерством национальной экономики, ни Комитетом государственных доходов, а это потери бюджета только за 4 года (период аудита) порядка 10 трлн тенге. В результате хронический дефицит бюджета, то есть жизнь в долг. При этом расходы на погашение Правительственного долга и его обслуживание отнимают 25% от чистых доходов бюджета или 2,9 трлн. тенге, – отметила глава Высшей аудиторской палаты.

Она добавила, что нерациональное расходование бюджетных средств все больше осуществляется через подрядчиков и поставщиков. Также отмечается, что в планах развития министерств и их бюджетных программах практически нет конечных показателей, связанных с изменением качества жизни населения (за исключением социального блока – здравоохранения, образования, министерства труда и социальной защиты).

– Финансирование не только бюджетных организаций, но и отраслей экономики (через любые инструменты) должно давать мультипликативный эффект в виде новых рабочих мест и повышения заработных плат. А у нас финансирование отраслей экономики растет, а населению от этого не на много лучше, – негодует  Годунова.

В нормальной стране такое выступление стало бы сенсацией и привело бы не только к отставке целой плеяды чиновников, но и каким-то усилиям для решения проблемы. Но у не у нас. Болевой порог, похоже, еще не преодолен.

А ведь бывший счетный комитет не добрался еще до одной огромной, но скрытой от нескромных глаз общества статьи расходов. Как мы уже писали, речь идет о  внебюджетных госфондах, где накоплены громадные деньги. При этом исполнительная власть распоряжается ими вне парламентского или общественного контроля, а отчётность этих фондов ведется по принципу «междусобойчика». 

Напомним, речь идет оНациональном фонде (28,6 трлн тенге на конец 2022 года), ЕНПФ (14,7 трлн тенге), Государственный Фонд Социального Страхования (1,3 трлн тенге), Фонд социального медицинского страхования (примерно 700 млрд тенге). Таким образом, общая сумма активов этих внебюджетных фондов составляет 45,3 трлн тенге.

Помимо внебюджетных фондов, под прямым контролем правительства и президента находятся следующие крупнейшие национальные холдинги: ФНБ «Самрук-Казана»  (активы 30,3 трлн тенге на конец 2021 года (нет отчётности за 2022), НУХ «Байтерек» – активы 9,9 трлн тенге на конец 2021 года (нет отчётности за 2022). Общая сумма активов этих национальных холдингов составляет 40,2 трлн тенге.

Для сравнения, ВВП Казахстана в 2022 году составил 103,6 трлн тенге, а расходы республиканского бюджета, утверждаемые парламентом Казахстана, в 2022 году составили 18,5 трлн тенге. Таким образом, исполнительная власть в Казахстане без какого-либо серьезного контроля со стороны парламента (а значит и всей общественности) управляет активами по размеру близкими к ВВП страны!

Чтобы не было больше таких манипуляций с финансовой отчетностью всех государственных внебюджетных фондов достаточно просто немедленно перевести их на стандарты МСФО, а также включить их в консолидированный государственный бюджет, который должен утверждаться парламентом. Это совершенно техническая задача, которая, на первый взгляд, никак не затрагивает существующую политическую систему. Но, видимо, только на первый взгляд. Громоздкая и раздираемая внутренними противоречиями система госуправления становится крайне мобилизованной и эффективной в случае появления общей угрозы. И имя этой угрозы – здравый смысл.

Именно поэтому деньги в стране есть, а воды – нет.

А пока страна перебегает мелкими шажками от одного локального кризиса к другому и кажется, что так будет всегда. Но плотины тоже не прорываются в одночасье. Все начинается с мелких прорех, потом их становится все больше, а потом – настолько много, что рушится вся стена и тогда строить насосные станции уже поздно.

• 321
• 135