Представители крупного и среднего бизнеса не оказывают влияния на политическую жизнь республики

— По вашему мнению, как общественное сознание воспринимает крупный и средний бизнес в Казахстане?
— Сейчас ситуация меняется. Власть, по крайней мере, становится более лояльной к крупному и среднему бизнесу. Что касается общества, то оно из разных слоев состоит. В бизнес-сообществе, например, существует уважение к крупному бизнесмену, особенно если он создал свой капитал относительно самостоятельно. Со стороны другой части общества отношение к бизнесу было крайне негативным, что, к сожалению, поддерживалось большинством политиков. Сейчас ситуация кардинально изменилась.

— Если общественный образ бизнеса негативный, с чем это в первую очередь связано?
— Основная причина — разница в доходах.

— Как вы можете охарактеризовать отношения крупного и среднего бизнеса с властью?
— Как терпимые. Государство доминирует при установлении правил игры с бизнесом. Но если будут соблюдаться демократические принципы, то тогда будет другая ситуация. В принципе в Казахстане выстроены площадки, где бизнес может общаться с властью. Нас, по крайней мере, уже слушают.

— Насколько государство заинтересовано, чтобы весь бизнес был прозрачный, так как есть связь между крупным бизнесом и нашей элитой?
— У нас уже прошла вторая волна легализации, власть поумнела и в принципе понимает, что нечего бояться. Есть капитал, который требует прозрачности, инвестиций, финансирования. А без прозрачности этого добиться невозможно. Элита уже выросла до определенного уровня, это видно по списку миллиардеров в журнале Forbes.

— Но если власть хочет, чтобы бизнес был прозрачный, значит, нужно сокращать коррупционную кормушку, чего чиновники не собираются делать. О какой прозрачности может идти речь?
— В любом бизнесе есть переходный период, то есть он сразу стать прозрачным не может. Власть понимает, что в принципе если мы хотим быть конкурентоспособными, если мы хотим правильно двигаться, то нам нужна прозрачность. Хотя, к сожалению, квалификация наших чиновников не на всех уровнях соответствует идеологии этой прозрачности.

— Кстати, как вы относитесь к административной реформе, предложенной правительством Карима Масимова?
— Корпоративные стандарты управления в принципе разработаны для бизнеса, то есть это действия, которые связаны с извлечением дохода и со справедливым распределением этого дохода между участниками бизнеса. Конечно, у бизнеса конечный результат — это занять свою долю рынка и соответственно заработать больше денег. В политике вопрос так не стоит. Но то, что вводится корпоративное управление, в этом нем ничего плохого. Это даст больше открытости и больше энергии.

— Какие могут сложиться отношения между бизнесом и властью в краткосрочной перспективе, скажем, на ближайшие пять — десять лет?
— Бизнес заинтересован в стабильности и в дальнейших демократических реформах, так как они повышают наши шансы стать нормальным обществом. Когда ты сможешь прийти в суд и доказать свою правоту. И это должно восприниматься нормально. При этом гарантом стабильности является президент, который всегда поддерживал бизнес и понимал, что средний класс — основа цивилизованного бизнеса. Хотя в отношениях президента и бизнеса были как взлеты, так и падения.

— Насколько возможен новый конфликт с участием семьи президента и бизнес-элиты? Семья-то останется и никто не даст гарантии, что в будущем, когда уйдет основной гарант стабильности, для бизнеса не начнется переломный этап?
— Это будет действительно не простой период. И многое зависит от политических реформ. Мне кажется, что и глава государства, и власть в целом к этому очень серьезно готовятся. Значит, там, наверно, есть какие-то свои сценарии. Мы понимаем, что власть будет передана, потому что слишком много интересов. Но для бизнеса важно, чтобы не было никаких потрясений. И, честно говоря, в основном бизнесу по барабану кто там будет, главное, чтобы принципы свободной экономики сохранялись.

— Значит, пока будет проходить этот период, бизнес займет больше выжидательную позицию и будет просто смотреть, как выстраиваются демократические принципы без его участия?
— Это не задача бизнеса участвовать в политическом устройстве страны, организовывать свою партию, чего-то там добиваться.

— В перспективе общество сможет встать на сторону бизнеса, рассматривая его как очень важного игрока, который действительно заботится о его интересах в случае каких-то проблем, конфликтных ситуаций. Бизнес может опираться на общество как на базового помощника или вы будете как-то конфликтовать с властью?
— Вряд ли. Бизнес-сообщество политически не активно. Но зато политики могут натравливать электорат на бизнес, пытаясь перевести на него стрелки.

— Сегодня представители крупного и среднего бизнеса оказывают или не оказывают влияние на политическую жизнь в нашей республике?
— Не оказывают.

— Какую основную миссию бизнес должен выполнять в государстве, в экономической и социальной сферах?
— В первую очередь это чисто экономическая миссия плюс социальная ответственность. Мы должны платить налоги, а их справедливым распределением должно заняться государство. Наш бизнес должен стать прозрачным и конкурентоспособным. Мы должны вырастать из казахстанских штанишек и двигаться в другие страны. Мы политически не активны, но, с точки зрения экономики, мы должны быть активны, потому что сегодня есть колоссальные возможности. Есть проблема активности самого бизнеса.

— Перечислите, пожалуйста, основные проблемы, которые существуют внутри казахстанского бизнес-сообщества?
1. В целом бизнес пассивен. 2. Кроме этого у крупного бизнеса есть проблемы, связанные с принадлежностью к тем или иным элитным группировкам. 3. Средний бизнес в основном разобщен. 4. Нет уверенности, нет понимания того, как использовать то, что есть. Как использовать те возможности бизнес-ассоциаций. Неуверенность порождает коррупцию.

— Какие меры нужно предпринять, чтобы вот эти проблемы внутри бизнес-общества решались?
— Развивать механизмы защиты своих интересов через создание различных ассоциаций, отраслевых, региональных, промышленных палат, специализированных юридических компаний. Необходима реформа судебной системы. Повышение ее прозрачности и справедливости. Все это можно быстро решать. В течение трех-пяти лет. Но здесь нужна поддержка со стороны государства.

• 56
• 61