Центральная Азия: возможна ли полноценная интеграция авторитарных государств?

В августе ожидается шестая Консультативная встреча лидеров Центральной Азии. На этой встрече будут подписаны очередные «прорывные» документы. Но пока президенты нашего региона обмениваются опытом по укреплению своих режимов, очень актуален вопрос – способны ли авторитарные страны добиться устойчивой интеграции? И как на это могут повлиять итоги выборов в США? Об этом exclusive.kz побеседовал с политологом Айдаром Амребаевым.

– В августе ожидается консультативная встреча глав государств Центральной Азии. Что такое «консультативная»? Обычно такого рода мероприятия называют саммитами.

– На самом деле, действительно, вопросов больше, чем ответов. Тот формат, о котором вы говорите, выглядит, как ни к чему не обязывающая форма взаимодействия. Как правило, саммиты или двусторонние встречи имеют крепкую институциональную основу. У глав Центральной Азии есть очень серьезные задачи, вызовы, риски, о которых нужно не только говорить, но и принимать решения. Поэтому я, в принципе, с вами согласен, что формат ни к чему не обязывающих консультационных встреч должен трансформироваться в какую-то серьезную институцию.

Сегодня Центральная Азия присутствует на самых разных международных площадках по формуле СА5плюс: плюс США, плюс Китай, плюс Россия, плюс Германия, Южная Корея и так далее. То есть внешние игроки настойчиво подталкивают наш регион к тому, чтобы интегрировано решать общие проблемы.

– Я думаю, главная причина, по которой наш регион, наконец, может объединиться, это последствия войны в Украине, а точнее, изоляция, в которой сегодня оказалась Россия. Запад заинтересован в альтернативных маршрутах, в альтернативном сырье и так далее. Всегда считалось, что центрально-азиатам всегда кто-то мешал объединиться: то турки, то европейцы, то арабы, то русские. Столетиями мир боялся реинкарнации Великого Турана. Как вы думаете, что изменилось? Можно ли говорить о возрождении Большой Игры в Центральной Азии?

– И да, и нет. Вы говорите про связь с сегодняшним кризисом в международных отношениях, но я бы не стал его связывать только с войной в Украине. Сегодня мы наблюдаем разнообразные коалиции, где переформатируется не только сам глобальный мировой порядок, но и региональный расклад сил. И в этой игре Центральная Азия тоже каким-то образом структурно присутствует. Причем, это не всегда происходит по нашей собственной воле, а именно благодаря воздействию извне.

Например, сегодняшняя ситуация в России, когда она исповедует стратегию «неоизоляционизма», а Китай пытается активно занять ее место в Центральной Азии, предлагая разнообразные выгодные проекты. Помимо этого, мы видим ситуацию в США, особенно в преддверии выборов, когда Трамп предлагает сконцентрироваться только на Америке и ее интересах. Это тоже такой американский «неоизоляционизм». В этой ситуации для нас есть и риски, но и возможности, связанные с поиском общих интересов. Вообще, любые интеграционные проекты возникают в ситуации общего дела и общих ценностей. Например, разрешение водно-энергетической проблематики. Еще Ислам Каримов говорил, что в Центральной Азии могут развернутся войны из-за воды.

Нужно понять текущую ситуацию, связанную с климатическими изменениями. Нужны какие-то совместные усилия по борьбе с наркотрафиком, который проходит через все наши страны. Нужны согласованные общие действия по строительству логистического коридора, связывающего емкие рынки Востока и Запада.

– Видите ли, все эти разговоры идут уже 30 лет. Но дело в том, что любая нормальная региональная интеграция прежде всего строится не только на интересах политиков, но и на интересах бизнеса и общества. Все наши пять стран, мягко говоря, авторитарны. Но возможна ли интеграция авторитарных государств? Я не имею в виду политический диалог на высшем уровне, а реальную интеграцию, которая подразумевает свободу передвижения людей, капитала товаров и услуг?

– Я думаю, это проблема Центральной Азии. Сегодня многие говорят о процессе модернизации политических режимов в нашем регионе, но на мой взгляд, он крайне не структурирован, а значит, может обернуться с обратным знаком, в сторону еще большей автократии. Мы наблюдали, например, трансформацию Кыргызстана из островка демократии в достаточно жесткие режимы. Аналогичные процессы идут и в других странах региона. Есть определенное разочарование в либеральных моделях.

– Как может разочаровать то, чего не было?

– Ну, по крайней мере, в первые годы после обретения независимости практически все страны Центральной Азии декларировали, что будут формировать демократические режимы. Но пути к этим целям были совершенно разные. И результаты тоже оказались совершенно разными. Казахская экономика оказалась более открытой, более соответствующей либеральным принципам. Но сегодня мы можем сказать, что лидеры стран Центральной Азии активно обмениваются опытом в укреплении своих автократических режимов и он крайне полезен для них уже 30 лет.

– Недавно мы публиковали исследование о том, как на самом деле взаимодействуют страны Центральной Азии. Выяснилось, что в основном это контакты президентов наших государств, которые чаще всего носят церемониальный характер. Меньше контактов между премьер-министрами, министрами, ведомствами. И совсем мало бизнес-контактов. И все еще очень низко взаимодействие наших обществ. Как вы думаете, что нужно сделать для того, чтобы мы стали интересны друг для друга на уроне общества, чтобы мы чувствовали себя жителями единого региона, как в свое время, например, СССР?

– Эта чудесная декларация в самом деле является предметом забот и рассмотрения экспертных площадок в нашем регионе. Надеюсь, предстоящая консультативная встреча 9 августа как раз ставит задачу разработки своего рода общей стратегии развития до 2040 года.

Я бы предложил начать с создания постоянно действующего органа по аналогии с Европейской комиссией. Внутри такой центрально-азиатской комиссии могут работать подкомиссии по каким-то конкретным актуальным темам. Например, завершение процесса демаркации границ между Кыргызстаном и Таджикистаном, где возникают регулярные конфликты. Есть водно-энергетический вопрос, который тоже нужно решать на уровне межведомственных структур разных стран и пр. То есть нам нужно научиться решать свои проблемы без внешнего давления, которое часто привносит как раз элемент раздора и каких-то интриг. Такова традиционная имперская стратегия: разделяй и властвуй.

Третий кейс связан с инвестиционными проектами. Сегодня наблюдается определенная конкуренция между странами за инвестиции. Но давайте сделаем так, чтобы не мы дрались за эти инвестиции между собой, а сообща разрабатывали такие проекты, которые нужно решить за их счет. Например, мы говорим про продовольственный кластер, связанный с освоением китайского продовольственного рынка. Он практически необъятный и ни одна страна в отдельности не сможет, как бы она ни старалась, перекрыть его потребности. А значит, есть смысл создать какую-то интегрированную систему, в которой кто-то производит продукцию животноводства, кто-то комбикорма, кто-то на транспортировке и хранении и пр. То есть, это деятельность не президентов, а бизнесменов и отраслевых структур.

Думаю, важно создать фонд чрезвычайных ситуаций для Центральной Азии, из которого, в случае необходимости, можно в срочном порядке решать общерегиональные проблемы. И конечно, пора рассмотреть создание регионального Фонда развития. Этот механизм позволит сблизить наши экономические, банковские, транспортные, информационные пространства.

– В США нарастает интрига с предстоящими выборами. В Казахстане за ними следят больше, чем за своими. В чем их значение для Казахстана и Центральной Азии? Каковы сценарии?

– Я тоже с большим интересом наблюдаю за этим процессом и мечтаю о том, чтобы в наших странах был такой же яркий, активный, электоральный процесс. После дебатов Байдена и Трампа демократы пребывали в панике от признаков конца демократии в Соединенных Штатах. Но не тут-то было. Теперь как раз республиканский лагерь переживает панику после того, как Байден выбыл из гонки и представил вместо себя Камалу Харрис, которая в первый же день собрала почти 100 миллионов долларов в свой предвыборный фонд. Демократы воспряли духом. Я даже подумал, не является ли это все некой политической технологией, чтобы показать всю катастрофичность ситуации? В любом случае, это шоу. И теперь Трамп становится самым старым кандидатом в президенты США и пока сильно проигрывает Камале Харрис. Мы видим, как быстро на ее сторону переходит большая часть так называемых неопределившихся избирателей.

По опыту времени правления Дональда Трампа я могу сказать, что Центральная Азия была загнана в периферию интересов США. Я надеюсь, что победа демократов приведет к системному изменению мирового порядка. Он будет более стабильным, устойчивым, и это станет триггером реальной модернизации в самых разным регионах, включая наш.

• 49
• 28