С 11 января иностранцев освободят от регистрации

И хотя со стороны эти авиапроисшествия кажутся несопоставимыми по масштабам и последствиям, редакция Exclusive взяла на себя смелость сравнить их по одному – весьма показательному, кстати, критерию – оперативности и эмоциональному градусу публичной реакции на произошедшее руководства авиакомпаний Bek Air и Международных авиалиний Украины (МАУ).

Итак, Алматы, 27 декабря 2019 года, 7:22 утра. Авиалайнер Fokker 100 авиакомпании Bek Air, выполнявший  плановый внутренний рейс Z92100 по маршруту Алматы—Нур-Султан,  при взлёте потерял высоту, резко принял вправо, пробил бетонное ограждение и врезался в жилой дом в районе села Гульдала близ аэропорта южной столицы… На его борту находились 98 человек (93 пассажира и 5 членов экипажа), погибли 12 человек. Первое официальное сообщение от имени авиакомпании было распространено только после полудня. Оно гласило: «Уважаемые казахстанцы,
От лица авиакомпании BEK AIR приносим искренние соболезнования в связи с трагедией.
В данный момент мы ожидаем официальную информацию от служб, которые работают на месте происшествия» — сказано в сообщении компании.

Кроме того, пресс-служба Bek Air попросила не реагировать на сообщения анонимной рассылки, так как «они могут носить мошеннический характер». Всего в день трагедии на сайте перевозчика появились четыре пресс-релиза – два из которых с выражением соболезнований – сначала родственникам «пострадавших», а затем – «в связи с трагедией». Еще одно сообщение касается возврата билетов на рейсы до 10 января. И, наконец, список пострадавших с указанием больниц, в которые они госпитализированы. Списка погибших на сайте авиакомпании нет до сих пор…

Первый брифинг руководства Век Air для прессы случился спустя три(!) дня после катастрофы – 30 декабря, уже после общенационального дня траура, который указом президента был объявлен 28 декабря. На вопрос журналистов, почему они встречаются с прессой только сейчас, глава Bek AIR Нурлан Жумасултанов ответил: «Были в шоке».

Национальный авиаперевозчик Украины, конечно, не идет ни в какое сравнение с маленькой компанией, обслуживающей исключительно внутренние маршруты. Разница – не только в масштабах авиапарков, географии маршрутов и объемах перевозок.

Судите сами: Тегеран, раннее утро 8 января. Авиалайнер МАУ Boeing 737-8KV, вылетавший из Тегерана в Киев, упал  в 15 км от аэропорта имама Хомейни… Погибли все находившиеся на его борту 176 человек — 167 пассажиров и 9 членов экипажа. Трагедия произошла в 6:10 утра по местному времени. В тот момент в Киеве было 7.40 утра.

Вскоре на сайте МАУ появилось первое сообщение на английском языке (рейс был международный, большинство пассажиров – иностранцы). ««МАУ искренне соболезнует родным и друзьям жертв», — говорилось в нем – Сегодня все наши мысли и молитвы с пассажирами и экипажем рейса Тегеран-Киев… Мы всегда будем помнить каждого, кто отдал свою жизнь в небе над Тегераном…». И ни слова об «анонимных рассылках мошеннического характера»!

 А через 2 часа 20 минут после падения самолета руководство МАУ практически в полном составе вышло к журналистам в Киеве.  Можно только представить состояние этих людей – хотя бы увидев плачущего перед медийщиками президента компании Евгения Дыхне…

Меньше всего хотелось бы сейчас предрешать вердикт суда, который должен определить виновных в катастрофе под Алматы (в тегеранском случае это уже ясно). Но кое-какие неутешительные для нас параллели с украинцами напрашиваются. К примеру, можно вспомнить, как некоторое время назад в видеоинтервью нашему изданию г-н Жумасултанов заявлял: его компания не готова «выбрасывать» полтора миллиона долларов на аудит авиабезопасности IOSA. «В разговорах с руководителями Комитета гражданской авиации я прямо задавал вопрос: «Для чего затеяна эта сертификация IOSA? Какой в ней смысл?» Они с большим трудом нашли на него ответ, который в сущности, сводился к соображениям безопасности и регулярности полетов… Но авиация требует точности, расчета и подсчета. В том числе, когда рассчитывают уровень безопасности полетов. И я скажу вам: по этим расчетам, по объективным критериям, уровень безопасности полетов «Бек Эйр» не хуже и не лучше, чем, у нашего флагмана – у «Эйр Астаны». Вообще, среди нас, людей, связанных с авиацией, ходит шутка, что 100-процентная безопасность есть, когда самолет стоит на земле, но тогда регулярность – 0%»- откровенно сказал он тогда. И добавил: «На данном этапе наша компания не стремится на международные маршруты, мы не собираемся глобализовываться, продавать билеты не только на свои, но и на чужие рейсы – ничего этого сейчас нет в нашей стратегии. Зачем же мы будем платить такие большие деньги?»

Плоды такой «бизнес-стратегии» налицо: основной версией крушения Fokker-100 на сегодняшний день считается обледенение крыльев. Безусловно, до окончания расследования пройдет еще очень много времени. Но вот мнение одного из авторитетнейших специалистов в гражданской авиации Дмитрия Душимова, высказанное Tengrinews: «Если не обработали крылья противообледенительной жидкостью — это может быть и самоуверенность, и халатность, и погоня за экономией денег. Халатность авиакомпании, у них насаждается идеология, что во всем нужно экономить. Все упирается в деньги».

 Эти слова ветерана определяют, пожалуй, ключевую разницу между украинцами и нашими. Одни покупают новый самолет прямо с конвейера «Боинга», который становится жертвой «непреднамеренной» ошибки иранского зенитчика.   Другие уверены: летая на старых-физически и морально — бортах с дешевыми билетами, можно не задумываться о мировых стандартах безопасности.  Такая логика авиаперевозчика ставит его на одну доску с «колхозным» водилой,  таксующим из Талгара  в Алматы  и обратно на ветхих «жигулях».   Для   обоих главное —  мухой слетать туда-обратно, а «глобальные» нормы безопасности —  не более, чем дорогое и бесполезное излишество.

И еще одно. На фоне реакции топ-менеджмента МАУ на трагедию с их Боингом особенно наглядно проявляется дилетантская беспомощность «головки» BEK AIR не столько в воздухе, сколько на земле. Этот нюанс сразу же подметили активные пользователи соцсетей.

— Victor Burdin: Мне кажется, конференция должна быть посвящена соболезнованиям, рассказу том, как авиакомпания помогает выжившим пассажирам и семьям погибших, рассказу о подготовке экипажа и техническом состоянии самолёта. А все превратилось в переводе стрелок, что было ужасно неуместно в те дни, когда люди хоронили своих близких

— Aida Dossayeva: Victor точно подметили.
Согласна с Вами. Это именно то, что хотела услышать аудитория.

— Сулушаш Магзиева: Victor Burdin и это должно было быть распространено в первые часы после трагедии. Я в шоке от отсутствия внутренней этики в людях, которые возглавляют компанию.

• 103
• 106