Пережить проклятье перемен

Столь продолжительный и глубокий кризис, подобный нынешнему, не произошел бы, не будь серьезных структурных недостатков в экономических системах мира. Соответственно, некоторые страны имели больше слабостей и поэтому страдают больше других.
Если кто-то ранее считал, что мы живем в странах, которые полностью независимы друг от друга, то кризис рассеял иллюзию. Положение таково, что все экономические системы мира связаны между собой, мы выживаем на одной планете, и, в большей или меньшей степени, действия одной страны затрагивают жизнь людей в других странах. Эта демонстрация глобальной и взаимозависимой природы современной человеческой цивилизации должна быть первым уроком, который следует тщательно изучить.
Экономические кризисы, как правило, сопровож-даются периодом затишья, и только затем происходит рост. Здесь многое зависит от уверенности и доверия, поскольку когда они утрачиваются, никакого продвижения вперед ожидать не приходится. Вот почему кризисы можно рассматривать как периоды растущего недоверия и паники людей, которые пытаются найти что-нибудь или кого-нибудь, достойного доверия.
Что касается 2010 года, то мы, скорее всего, увидим постепенное восстановление отношений и намного более осторожный подход к инвестициям. Банки будут предоставлять меньше кредитов и займов. Однако меры, предпринятые различными государствами для преодоления кризиса, к сожалению, не коснулись устранения его главных причин. Текущий кризис может лишь объяснить причины и развить идею реорганизации некоторых из учреждений, в которых будет нуждаться глобальная экономика. Например, с точки зрения финансовых регуляторов стран, входящих в G20, должна появиться некая международная система регулирования – определенная структура, в которой могли бы работать все регуляторы. Но пока нет никакого конкретного движения, чтобы создать эту структуру на практике.
Мой прогноз таков: по мере восстановления экономики и ослабевания негативных последствий кризиса политические деятели и финансисты попросту забудут о необходимости этого самого глобального регулирования. Не исключено, что придется ждать еще одного кризиса, прежде чем такие институты фактически появятся.
Вместе с тем сам факт учреждения глобального финансового регулятора неизбежно приведет к появлению глобальной валюты и повлечет за собой гораздо более глобальную, чем сейчас, координацию экономики. Но это, в свою очередь, потребует, чтобы политические элиты ослабили свою власть в собственных странах. Полагаю, что это – только вопрос времени. Прежде чем мы сможем увидеть единую глобальную валюту, глобального регулятора, а в итоге более глобальное сотрудничество, может пройти несколько десятилетий.
С точки зрения СНГ и Казахстана кризис показал, как далеко разошлись республики постсоветского пространства. На все из них катаклизм воздействовал по-разному. Из трех самых больших экономических систем в СНГ Казахстан раньше всех столкнулся с замораживанием международных кредитных рынков. И хотя прогнозы международных рейтинговых агентств не внушали большого оптимизма, казалось, что к концу 2008 года Казахстан начал преодолевать последствия кризиса. При этом сами рейтинговые агентства потеряли большую часть своего авторитета в течение 2007-го. Поэтому к тому времени, когда они начали понижать рейтинги, в частности России, инвесторы уже мало доверяли их оценкам. Да, Россия была затронута как международной реакцией на ее военные операции в Грузии, так и крахом Lehman Brothers. Однако российская банковская система оказалась более сильной, чем предполагали многие западные аналитики. Даже в случаях, когда отдельные банки потерпели неудачу, ни один кредитор не потерял деньги. Более того, банкам, у которых имелись массивные иностранные заимствования, власти помогли возместить ссуды (например, «Банк Русский Стандарт»). Что касается Украины, то она находится в середине экономического кризиса, кстати, во многом созданного самой же Украиной. Иногда складывается впечатление, что в этой стране – дефицит политических деятелей, всерьез заинтересованных защитой и процветанием своих граждан. Они, кажется, более предрасположены заниматься внутриполитическими играми. А глобальный кризис только усугубил ситуацию.
Возвращаясь же к Казахстану, следует заметить, что, несмотря на меры по обузданию кризисных явлений в конце 2008-го, страна сильно пострадала от последствий национализации «БTA Банка». Сегодня имеется два объяснения поглощения этого банка государством. Официальная версия сводится к тому, что БTA использовался недобросовестными лицами для переправки денег в собственные предприятия. «Политическая» же версия заключается в том, что люди в правительстве просто хотели таким образом избавиться от бывшего топ-менеджера БТА Мухтара Аблязова. Нравится ли правительству вторая версия или нет, но это объясняет многие факты, сопровождавшие поглощение крупнейшего казахстанского банка и последовательность событий. Ясно, что Казахстан серьезно пострадал от необдуманных решений.
Если официальная версия все же верна, то сразу возникает несколько вопросов: как могло произойти, что регуляторы и аудиторы были не в состоянии обнаружить признаки мошенничества, о которых теперь заявляют? Да, мелкое мошенничество, может, и проходит, но как можно проглядеть столь масштабные злоупотребления? Если признано, что регулирующая система не смогла вовремя выявить настолько серьезные нарушения, значит, она очень далека от совершенства. Тогда почему инвесторы должны доверять заявлениям о том, что система развивается?
Манера, в которой была разрешена ситуация с БТА, демонстрирует плохую позицию, даже учитывая официальную версию. Если регулятору к концу 2008 года было ясно, что имело место мошенничество в БTA, то более разумным было бы подождать, пока результаты расследования не будут ясны всем инвесторам и кредиторам. Если бы банк прекратил платить по международным обязательствам, то кредиторы сами обратились бы к правительству с просьбой вмешаться и спасти их. Вместо этого правительство вошло в БTA и приняло всю ответственность на себя. В результате когда ссуды не могли быть возмещены, оказалось виновато правительство, а не бывшие владельцы БTA. А те самые кредиторы, которые на коленях просили бы правительство вмешаться и были бы счастливы получить хотя бы малый возврат инвестиций, теперь обвиняют правительство в своих бедах.
То, что случилось с «БTA Банком» (после приобретения государственным фондом «Самрук-Казына»), отразится на всех оценках рисков в будущем. Всего лишь один пример: у американского инвестиционного банка Morgan Stanley имелось приблизительно полмиллиарда долларов долгового инструмента, выпущенного «БTA Банком». В то же самое время американцы перестраховали свой риск на сумму $100 млн. В итоге к концу 2008 года Morgan Stanley имел 100 миллионов причин для того, чтобы казахстанский банк не выполнил своих обязательств, вынуждая его поступить именно так. Дело в том, что страховка, которой обзавелся Morgan Stanley, была в форме нового финансового инструмента, который называется кредитный дефолтный своп (CDS) и является, по сути, страховкой от дефолта. Да, в прошлом было нормально, что у всех кредиторов компаний с экономическими рисками был интерес к тому, чтобы компания оставалась на плаву и продолжала свою деятельность. Владельцы могли потерять свои акции, менеджеры – рабочие места, но компания продолжала бы работать. Но сегодня эта схема больше не работает, потому что никто не знает, насколько кредиторы застраховали себя. В этих условиях банкротство компании может быть для кредиторов более выгодным, чем ее дальнейшая деятельность.
Возникает еще несколько небезынтересных вопросов. Если CDS – форма страховки, то с юридической стороны ясно, что у человека, который застрахован, не должно быть возможности создания страхового случая. Ведь не может же человек, который застраховал свой дом от огня, требовать страховки, если сам поджег этот дом? Точно так же человек, застраховавший жизнь, должен быть лишен страховки, если совершает самоубийство. Так как же стало возможным, что Morgan Stanley имеет влияние на создание ситуации по страховому случаю в БTA, более того, против желания всех других кредиторов? Возможно, это именно тот случай, который Правительство Республики Казахстан вправе и должно поднять в суде США. На мой взгляд, совершенно уместно потребовать возврата Казахстану $100 млн, которые получил Morgan Stanley в качестве компенсации.
Естественно, никто из казахстанцев не хотел бы, чтобы запасы страны ушли в карманы безнравственных инвесторов и банкиров. Это может даже быть формой правосудия, если на банкиров наложат большие штрафы. Ведь выдача кредитов Казахстану считалась рисковым предприятием, так почему они удивляются, видя потери? Однако это не долгосрочный аргумент, а исключительный случай и разовый инструмент, который заемщик должен когда-либо использовать.
Несмотря на все причины, приведшие к слабости «БTA Банка» (включая возможное преступное поведение со стороны его менеджеров), правительство самостоятельно, без принуждения выбрало вариант с принятием всей ответственности за этот банк на себя. Теперь это стало делом чести казахской нации и государства – выполнить обязательства БTA перед остальным миром. Конечно, нет ничего неблагоразумного в попытках изменить условия выплат, в том числе по пролонгации задолженности. Но такие условия должны быть предложены кредиторами, а не заемщиками.
Такова, в общем-то, наша позиция, которую мы заняли после падения суверенного рейтинга Казахстана в апреле 2008 года. И пока мы не изменили эту пуб-лично объявленную позицию. Учитывая глобальный кризис и обеспеченность Казахстана нефтью, можно было достигнуть удовлетворительных для Казахстана результатов без неуместных потерь. Но этого не произошло. Если бы правительство заплатило по всем текущим обязательствам и последовательно провело переговоры с остающимися кредиторами, чтобы гарантировать сохранность их инвестиций, оценка его кредитоспособности среди инвесторов осталась бы высокой в течение многих десятилетий. Данные действия принесли бы Казахстану пользы намного больше, чем деньги, потраченные на возмещение долгов того же БТА. Вместо этого правительство захотело реструктурировать все долги так, чтобы минимизировать выплаты наличными, и вынудило кредиторов зафиксировать потери на своих инвестициях. Это инвесторы будут помнить очень долго, и, безусловно, это негативно отразится на способности казахстанских компаний привлекать инвестиции в будущем.
Несомненно, рано или поздно иностранные инвесторы вернутся, так как Казахстан обладает огромными запасами нефти и минеральными богатствами. Однако процесс возврата доверия Казахстану на прежний, докризисный, уровень будет очень длительным.

• 72
• 59