ЯРМАРКА ПРИВИЛЕГИЙ

В начале 1994 г. ССГПО было передано под управление фирме «Айведон», созданной только накануне заключения контрактов сроком на пять лет с подписанием соответствующего контракта с казахстанским правительством, британскими компаниями с сомнительными репутациями «Транс Уорлд Групп» и «Казахстан Минерал Ресорсиз» (KMR). Из зарубежной, российской и казахстанской оппозиционной прессы стало известно, что одним из руководителей TWG был некий Д. Рубен, который был связан с британскими спецслужбами и криминальными структурами, что за ней стояли братья Черные — магнаты российского алюминия. Д. Рубен неоднократно бывал в Казахстане и встречался с президентом Н. Назарбаевым. Владельцем другой компании — «Казахстан Минерал Рисорсиз», был не кто иной, как А. Машкевич, ставший впоследствии магнатом казахстанской черной металлургии. Он же является председателем наблюдательного Совета известного ныне Евразийского банка, который был создан одновременно с фирмой «Айведон» специально для осуществления всех финансовых операций «Айведона», а также других таких же официальных фирм — «Уайтсвен» и «Джапан Хром», также принадлежащих компаниям TWG и KMR. Немаловажно отметить, что, по данным газеты «Коммерсант-Дэйли», TWG является конгломератом российских и британских фирм. Это ведет нить снова к О. Сосковцу, присутствие духа которого в Казахстане было всегда заметно. Видимо, и фирма KMR А. Машкевича представляла аналог TWG, только на этот раз участником конгломерата могли быть фирмы, связанные с казахстанской металлургией. Эти две компании были владельцами по 50% фирмы «Айведон», которой было передано под управление ССГПО. После выполнения «Айведоном» своих обязательств по погашению долгов ССГПО в сумме 17 млн., пополнению оборотных средств на 56 млн. и обеспечению роста производства, как нетрудно было догадаться, в 1996 году 50% акции ССГПО были проданы ему за 49 млн. Но вскоре в 1997 году разыгралась комедия, участниками которой были президент АО ССГПО М. Баженов и TWG, владелец KMR и Евразийского банка А. Машкевич и власть Казахстана. Официальным поводом служило обвинение правительством владельца ССГПО в ухудшении финансовых результатов деятельности, в частности, в резком сокращении прибыли, в том, что продукция продавалась на внешнем рынке по заниженным ценам и т.д. Власть республики проявила недовольство тем, как TWG осуществляет руководство над ССГПО, тем, что большой куш снимают посреднические фирмы, создаваемые самой TWG. На стороне правительства Казахстана был А. Машкевич, представлявший фирму «Айведон», которой принадлежали 50,5% акции ССГПО, а 50% доля самой фирмы «Айведон» принадлежала компании KMR. Первый признак комеди-шоу состоит в том, что фирму «Айведон» представляли две противоборствующие силы — М. Баженов и А. Машкевич. Оба они имели доверенность «Айведона» на представление ее в Казахстане, только у А. Машкевича она была получена на два года раньше доверенности М. Баженова. Заявление (устное) руководства «Айведона» о том, что А. Машкевич не представляет ее, не возымело никакой силы, но фирма дальше не принимала никаких шагов, чтобы аннулировать доверенность на одного из двух своих представителей. Ни М. Баженов и ни А. Машкевич не пытались оспаривать в судебном порядке право другого представлять «Айведон». Разве это не странно? Другая часть комеди-шоу состоит в том, что и власть Казахстана не стала выяснять, кто представляет «Айведон», кто управляет ССГПО от ее имени. Не странно ли, что фирма «Айведон» год управляет ССГПО и еще год владеет 50% долей акций компании и продолжает управлять, а власть понятия не имеет, кто стоит за TWG, KMR и «Айведоном», кому она доверила управление, кому приватизировала предприятие с серьезными обязательствами. Премьер-министр Н. Балгимбаев, не моргнув глазом, заявляет парламентариям в 1998 г., что мы выясним, кто владелец «Айведона». Из этой же «оперы» следует рассказать о владельце хромового комплекса Казахстана, объединенного в корпорацию «Казхром», куда вошли Актюбинский и Аксуский ферросплавные заводы, и Донской ГОК – фирме «Джапан Хром», которая, оказывается, не имеет японского происхождения, и владельце АО «Мангистаумунайгаз», в котором, как свидетельствует народная молва, до сих пор так и не обнаруживается индонезийский след. Тут ли не редкий случай, когда никто не скандалит и не интересуется истинным владельцем компании. Все это печально, ибо, как пишет М. Тэтчер, «Общество, в котором есть сомнения по поводу того, кому что принадлежит, не может рассчитывать на продолжительное и успешное развитие»¹. Власть не могла и не должна была не знать реальных владельцев таких своих предприятий, как АО «Мангистаумунайгаз», ССГПО, «Карметкомбинат » и т.д. В любой демократической стране такое правительство немедленно было бы отправлено парламентом в отставку и конкретные лица, осуществлявшие приватизацию, привлечены к суду, если нет, это был бы неизбежный парламентский кризис. Получилось «рука руку моет», правда, у нас удивляться нечему. У нас такая специфика, которая делает невозможным становление Казахстана как демократической страны (в общественном смысле), а потому и можно не знать владельцев собственности, если даже она представлена такими крупными предприятиями, как ССГПО, Кармет, АО «Мангистаумунайгаз», и мн. др. На самом деле очень похоже, что это был розыгрыш, спектакль, поставленный в комедийном жанре, по заранее продуманному всеми его участниками сценарию. Очевидно, что М. Баженову нужно было уехать в Россию с нажитым добром — без суда и следствия, а А. Машкевичу сменить его, чтобы наживать свои миллиарды долларов. Чтобы это было правдоподобным, разыграли трагедию: М. Баженов — владелец «Айведона» не пускал на комбинат А. Машкевича – тоже владельца «Айведона» с представителем госимущества РК, который пытался взять бразды правления в свои руки. После этого в казахстанских СМИ пошла война компроматов между М. Баженовым и А. Машкевичем, показавшая истинное лицо и достоинства иностранных владельцев казахстанской жизненно важной собственности. На самом деле не показала, а лишь подтвердила то, что говорилось в прессе и кулуарах о них, какие они на самом деле, какие они сомнительные дела разворачивают в Казахстане. Все дело завершилось в конце 1997 г. отзывом правительством 39% госпакета акций ССГПО из «Айведона» и снятием с должности президента М. Баженова. На его место был назначен И. Едильбаев, пенсионер, бывший работник ЦК КП Казахстана. В конечном счете ССГПО перешло в руки А. Машкевича. Этот скандальный сценарий стал широко распространенным. Вначале предприятие отдавалось под простое управление какой-либо иностранной компании, которая вскоре приобретала контрольный пакет акций. Затем объявлялся тендер, победителем которого становилась, как правило, другая иностранная компания. А спустя некоторое время контракт расторгался и владельцем казахстанского предприятия становилась уже третья иностранная компания. Таким образом, происходила приватизация АО «Балхашмыс», АО «Казахалтын», АО «Атырауский нефтеперерабатывающий завод», угольного месторождения «Шубаркульский разрез», АО «Целинный горнохимический комбинат», АО «Химкомбинаты фосфорного комплекса Казахстана» и многих других крупных предприятий. Удачно, без скандалов приватизированных компаний были единицы. Это не случайно, потому что тендеры, как правило, проходили конфиденциально, не прозрачно, проводились они без тщательного изучения состояния приватизируемых предприятий. Как-никак они были крупными производственно-хозяйственными комплексами с огромным имуществом. Правительство порою не знало реальной ситуации с распределением акций предприятий между акционерами, в том числе собственной государственной доли. При этих условиях объявление о выставлении объекта на тендер и проведении тендера нередко проходило чуть ли не в один день. Правительство применяло к приватизируемым объектам не единый подход. Одни предприятия продавали с очищением от долгов, а другие — нет, причем зачастую это зависело и от того, какой компании объект продавался. При этом оно, меняя управляющих трастовых компаний, меняя новых владельцев предприятий, мало что знало о том, что собой представляют эти фирмы, кто за ними стоит, какова их репутация на мировом рынке, опыт в отраслях, кому принадлежат приватизируемые объекты и т.д. Нередко официальные лица давали на такие вопросы не совсем достоверную информацию. Так, например, правительство, думается, преднамеренно давало такую несоответствующую действительности информацию как будто бы «Практика продажи объектов различным официальным компаниям широко принята в мире». Оно уверяло, что «все капиталы чистые, все проверено западными консультантами. Иностранные компании используют кредиты первоклассных западных банков². На вопросы, кто и чьи капиталы стоят за неизвестной иностранной фирмой GMR, приватизировавшей Шубаркульское месторождение, председатель карагандинского теркома по управлению госимуществом В. Розе, не моргнув глазом, ответил, что это первоклассная американская компания. А на самом деле эта фирма была зарегистрирована в Нью-Йорке накануне подписания контракта в Казахстане, точнее, в августе 1995³. Оценивая ход приватизации в нефтегазовой промышленности Казахстана, вице-президент «Казахойл» А. Кешубаев в 1997 г., говорил, что «складывается впечатление, что приватизация в нефтегазовой отрасли Казахстана происходит во многом хаотически. Продажа важнейших объектов проводится без тщательной подготовки, второпях. Информационный меморандум не разрабатывается, многие процедурные вопросы игнорируются. Госкомприват дает объявления в газете и тут же приступает к выявлению победителей. В итоге серьезные компании порой предпочитают не участвовать в подобных тендерах». Признанием таких ситуаций властью можно считать сообщение нового премьер-министра РК Н. Балгимбаева в феврале 1998 года, то есть через три месяца после своего назначения о том, что приостанавливается приватизация предприятий нефтегазового комплекса республики. «Нужно тщательно оценить обстановку на каждом нефтяном предприятии, определиться, в какие сроки и что Казахстан надеется получить, и только потом уже продолжить приватизацию». Сюда можно добавить только одно — все это можно отнести к предприятиям и всех других отраслей. Складывается впечатление, что власть интересовала не судьба экономики, не судьба важнейших для страны предприятий, а лишь определенная сторона иностранных компаний, претендующих на их приобретение. Тем не менее любопытно, что все скандалы, вся закулисная борьба между компаниями и правительством за редким исключением решались во внесудебном порядке. Видно громкое судебное разбирательство не было в интересах ни иностранных компаний, многие из которых были зарегистрированы в оффшорных зонах и подозревались в связях с криминальными структурами, ни власти Казахстана, действия которой в отношении таких иностранных компаний выглядели весьма подозрительными. Все участники скандалов не руководствовались законами, а старались наладить связи с президентом, премьер-министром и ведущими чиновниками госимущества РК. Придерживались стратегии решения проблемы в свою пользу, повлияв на них. Кому это удавалось, тот, как правило, добивался успеха. В этом преуспел больше всех А. Машкевич в борьбе с TWG и братьями Черными, а также корейская компания Samsung. Кстати, вокруг корейских компаний никогда не возникали подобные скандалы, какие случались практически со всеми компаниями из других стран. Более того, премьер-министр страны А. Кажегельдин был откровенен, заявив, что «мы намерены и далее втягивать Samsung в нашу экономику». Вроде бы корейские компании отличались большим опытом и достижениями в области производства в цветной металлургии. Сложившаяся практика приватизации собственности по индивидуальным проектам и решения споров между компаниями приводила, с одной стороны, к постоянному вмешательству правительства в финансово-хозяйственную деятельность предприятий, контрольный пакет акций которых перешел в руки иностранных компаний. Это сделало приватизацию крупных предприятий в Казахстане рискованной для иностранных инвесторов. И это не способствовало долгое время активному привлечению иностранных инвестиций в Казахстан. А, с другой стороны, это привело к вмешательству таких компаний в политическую жизнь страны, заметному влиянию на внешнюю, экономическую и кадровую политику государства. Сегодня невозможно скрыть влияние Евразийской группы и ее главы А. Машкевича на многие стороны экономической политики, на кадровую политику. Его интересы лоббирует целая политическая партия, финансируемая Евразийским банком, которая ведет внутреннюю политическую борьбу в Казахстане в весьма в комфортных условиях. До него большое влияние на власть имела другая одиозная фигура в Казахстане, г-н Те, возглавлявший известный холдинг Крамдс и Крамдс-Банк. Видимо, А. Машквич принял у него эстафету. Наконец, сложившаяся практика крупномасштабной, беспрецедентно форсированной приватизации предприятий жизнеспособного сектора – сырьевого, занимающего доминирующее положение в экономике Казахстана, — породила коррупцию, по масштабу которую можно сравнить разве лишь с масштабом коррупции в латиноамериканских странах. По условиям коррупции Казахстан, по оценкам авторитетных международных рейтинговых институтов, до сих пор находится в числе самых коррумпированных стран, а это в свою очередь привело в последующие годы к разжиганию жесткой борьбы за передел собственности. Отметим, что хотя масштабы коррупции остаются большими, есть существенная разница между коррупцией, сложившейся в годы приватизации основных богатств страны, и сегодняшней коррупцией. В те годы основными участниками коррупции были те, кто входил в политическую элиту высших эшелонов власти. И самые приближенные к ним чиновники менее значимого ранга не могли повлиять на ход приватизации крупных казахстанских предприятий, тем более на выбор их владельцев в тех условиях. Слишком была высока цена дележа самого лакомого куска страны, чтобы допустить туда «кого попало». И делиться с ними, когда никакого труда и риска не составляло владеть ими самим без всякого дележа. Нынешняя коррупция зато является массовой, в нее включились практически все государственные чиновники. Они, зная, как уходил большой пирог перед их глазами, как организовывали коррупцию их «старшие братья», решили, что нечего бояться, надо ухватить свое везде, где это возможно, где позволяет их служебное положение. Преодоление этого будет трудным и долгим. Но удивляться не стоит: шла «распродажа столетия» на всем постсоветском пространстве. Нигде собственность, а тем более самое лучшее, так просто «за здорово живешь», не продается, тем более не отдается. Только обидно, что всегда в проигрыше остается народ. У нас он был в проигрыше и когда у него отобрали собственность после октябрьской революции, и когда раздали ее после развала Союза. На этом эпопея с приватизацией государственной собственности по индивидуальным проектам в сырьевом секторе завершилась в начале 1998 года, о чем сообщил президент Н. Назарбаев. Однако у государства все еще оставалось большое число контрольных пакетов акций предприятий этого сектора. По данным ВБ их число составляло 333⁴. Дальше их акции должны были бы продаваться населению на фондовых рынках. Для этого правительство приняло специальную программу, названную программой «Голубые фишки». Даже были определены госпредприятия и квоты на продажу госпакетов их акций. Согласно постановлению правительства от 6 июня 1997 года на фондовой бирже Казахстана должны были быть выставлены части госпакетов акций АО «Алюминий Казахстана»- 5%, «Казхром»- 2%, ССГПО – 2%, Усть-Каменогорский титано-магниевый комбинат — 4,5 %, Народный банк – 10%, выставочный комплекс «Атакент» — 10 %, Шымкентский свинцовый завод -39 %. Вообще предполагалось что контрольный пакет акций компаний, участвующих в программе «Голубые фишки», должен был продаваться эффективному стратегическому инвестору, и только оставшиеся акции планировалось выставлять на фондовый рынок. Однако торги с акциями «голубых фишек» на казахстанском фондовом рынке так и не пошли. Желающих купить эти бумаги на рынке на тот период не было. А в последующем эти акции вообще не выставлялись на отечественной торговой площадке. И это продолжается до сих пор. Как говорится, «голубых было много, а вот фишек не было». Мы – я и К. Турысов, председатель тогда комитета по экономике и бюджету мажилиса парламента РК, – дали в 1997 году свою оценку хода приватизации собственности и его последствия.

¹ М. Устюгов, А. Акишев и др. Трудно будет первые сто лет. М., 1994 , с 44.