Конъюнктура и перспектива

– Вы недавно заявили на одной из встреч: «Как экономист, я глубоко убежден, что локомотивом экономики Казахстана, как и любой другой страны, должна являться прежде всего производственная сфера. Что это такое? Это труд людей, которые создают конкретные материальные блага – товары, услуги». В целом это достаточно очевидная вещь, нуждается ли она в дополнительной констатации?
– Практика показывает, что да. В этом вопросе у нас в последнее время наметился некоторый перекос – многие банки считают и даже заявляют это публично, что именно финансовый сектор – суть локомотив экономики Казахстана, поскольку банки обладают большими финансовыми возможностями. В парламенте даже было озвучено, что казахстанский банковский сектор уже превышает аналогичный сектор Турции по активам. На самом деле банки, финансируя ряд интересных производственных проектов за пределами Казахстана, например, строительство отелей и заводов, включая металлургические в России, тем самым демонстрируют то, что привлекательность кредитования отечественного, казахстанского производителя материальных благ не столь высока, как за пределами страны.
   Это должно заставить задуматься очень многих. И не только наших промышленников, но, думаю, и правительство, и руководство Национального банка. Естественно, никто не против больших активов банков и их роста. Мы против того, чтобы в будущем развивался в большей степени финансовый сектор и ущемлялся производственный.
   Что мы видим вокруг? В первую очередь бурный рост строительства жилья, которое кредитуется банками под залог этого же жилья, и достаточно слабо кредитуемое промышленное строительство. Не может не настораживать то, что банки, беря большие кредиты за рубежом и размещая их в республике, не имеют серьезного интереса к кредитованию промышленности.

– Очевидно, что это не результат «злого умысла»; очевидно, что существуют объективные факторы, делающие производственные проекты не столь интересными для банков. Тот же не емкий внутренний рынок, состояние инфраструктуры… 
– Вот последний пример – инфраструктура – на самом деле во многом из разряда субъективных факторов.
   Одной из причин, сдерживающих развитие производства в стране и рост его инвестиционной привлекательности, является то, что оно оказывается в реалиях очень рискованным делом. Для того чтобы создать производство, нужно, как минимум, приобрести землю – а она очень дорогая в Казахстане. Теперь об инфраструктуре. Вторым шагом для предпринимателя является получение различных разрешений на подключение к электричеству, воде, теплоснабжению. А это – проблема с большой буквы. Многие ли знают, что в ряде регионов акимы приняли решения о том, что предприятия должны платить за присоединенную мощность при подключении электроэнергии и тепла? В итоге получаются такие примеры: есть промышленные проекты, например, под Алматы, которые оцениваются в 3,5 млн. евро, а за присоединенную мощность в 1 тыс. квт нужно заплатить более 1 млн. евро.  Производитель еще ничего не успел даже построить, а уже вынужден заплатить огромные деньги! Причем сразу, они не принимаются в зачет в счет будущих выплат. То же самое с водой. А ведь промышленные предприятия имеют длительный срок оборота капитала; даже строятся некоторые из них до пяти лет.
Здесь есть о чем серьезно подумать правительству. Нужно разработать политику в области энергетики, которая должна бы строиться на следующем принципе: поднять цены на электроэнергию, но в ближайшие полтора-два года полностью отказаться от платы за присоединенную мощность, как это делается во всем мире. Мы в этом плане уникальны – везде энергоснабжающие организации сами заинтересованы в том, чтобы подвести электроэнергию на производство и получать плату по счетчику от стабильно работающего клиента.
Далее. Нужна иная философия правительства в промышленной политике. Например, в Китае при открытии новых производств налоги в течение 10 лет вообще не платятся. И если мы хотим развития своей промышленности, нам необходима также законодательно обоснованная практика освобождения от всех налогов на период строительства и до запуска предприятия. Производства с высокой добавленной стоимостью при нынешней системе налогообложения в Казахстане невыгодны, сколько бы ни говорилось о необходимости развивать более глубокие переделы. Вызовы в этом секторе экономики в наших условиях значительно выше, чем в коммерческом или финансовом.

— Производственники, и крупные, и представители среднего бизнеса, всегда говорят о системе налогообложения как о проблеме. Но справедливости ради вспомним:  сегодня налоги уже не те, что были в 1990-х. Например, НДС…
— Вот это — одна из самых главных проблемных тем. В Казахстане в прошлом году фактически прекратился возврат экспортерам НДС по нулевой ставке. Это кричащая проблема, это серьезное нарушение со стороны правительства Налогового кодекса. Кроме того, кстати сказать, сам кодекс, в который ежегодно правительством вносятся поправки, выстроен таким образом, чтобы как можно меньше возвращать НДС. На сегодняшний день из бюджета экспортерам не возвращено 144 млрд. тенге. Более миллиарда долларов! Это очень значительные средства, вымывающиеся из оборота предпрятий-экспортеров. Недополучая возврат НДС, они вынуждены обращаться в банки и кредитоваться под их высокие проценты. Фактически получается, что тем самым средства экспортеров перекачиваются в банковский сектор, причем при участии правительства. Этого категорически, на мой взгляд, нельзя допускать, потому что такое перекредитование искусственно раздувает финансовый сектор и сужает производственный. Пусть кто-то возразит, что это не так.

— Вы говорите об экспортерах. Но ими казахстанская промышленность не исчерпывается. 
— Казахстан – страна с большой территорией, но не значительным внутренним рынком. И каждый бизнесмен, если он хочет занять серьезную нишу и выйти на приличные объемы производства, должен производить продукцию такого качества, чтобы продавать ее не только в Казахстане. И тут-то он и столкнется с проблемой невозврата НДС и вытекающими отсюда последствиями.
   Я понимаю, налоговики в ответ могут возразить, что есть соображения контроля на предмет лжепредпринимательства. Но НДС-то не возвращается крупным компаниям, которые отслеживаются Налоговым комитетом по мониторингу крупных налогоплательщиков. То есть их деятельность прозрачна и постоянно открыта для налоговых органов. Более того, у многих предприятий экспортные контракты подписаны на десятилетия. Эти компании не имеют и не будут иметь дел с лжепредпринимательскими структурами. Они работают на международном рынке с компаниями, имеющими мировые имена. И именно эти наши компании не получают основного возврата НДС!     
    Может быть, невозврат НДС выгоден и минфину тоже? Ведь суммы невозврата искажают доходно-расходную картину бюджета. Все время в казне есть огромный профицит!
   Сейчас товаропроизводители и экспортеры подняли вопрос о необходимости возвращать НДС в текущем режиме. Кажется, дело сдвинулось. Но что будет с 1 января 2007 года? Есть идея возвращать крупным налогоплательщикам 70% НДС сразу, а 30% – потом, после проверки. Но мы ставим вопрос, чтобы это соотношение было 90% и 10% для крупных компаний, которые мониторятся Налоговым комитетом. В принципе, если говорить откровенно, то НДС должен возвращаться сразу. А если кого-то поймают на нарушениях, то у государственных органов всегда есть возможность через суд получить причитающееся. Как это делается во всем мире.
    Задержка возврата НДС ведет даже к тому, что некоторые компании уменьшают свой экспорт. А ведь уже есть мнение, что этот налог вообще не надо возвращать! Хотя возврат НДС – не казахстанская выдумка, это мировая практика. 
Кстати сказать, среди 30 прорывных проектов минэкономики очень мало таких, что были бы связаны с технологически емкими сферами; там в основном представлены проекты, связанные с добычей природных ресурсов и экспортом их.

– Вы не думаете, что ваши оппоненты наверняка скажут, что экспортеры, среди которых в подавляющем большинстве представлены сырьевики, пользуются удачной конъюнктурой на мировых рынках, получают сверхдоходы и «еще что-то требуют»?
– Во-первых, конъюнктура – она и есть конъюнктура и она имеет свойства изменяться. А Казахстану при любом ее изменении в обозримом будущем жить за счет экспорта сырья. Горно-металлургическая отрасль, например, дает 22% ВВП страны. А это очень капиталоемкая отрасль… Во-вторых, налоговая политика должна формироваться с учетом долгосрочных приоритетов развития всех секторов экономики, а не по соображениям текущего фиска. А видим ли мы это? Хорошо, посмотрим на другой пример, не связанный с «удачной конъюнктурой» мировых цен.
   Чтобы ожидать серьезного развития промышленности, любого ее сектора, нужны реальные преференции для строящихся объектов. Это касается и платы НДС на импортируемое оборудование. Казахстан не является его производителем. Для того чтобы на наших производствах внедрялись новые технологии, нам нужно покупать оборудование за рубежом. У нас от общего ВВП машиностроение, занимает 3 – 4%. А казахстанский предприниматель, начиная производство, построив цех, вынужден платить НДС 14% с приобретенного оборудования. Государство здесь ведет себя не как рачительный хозяин. Естественно, это снижает привлекательность развития производственного бизнеса.
   Ну и, наконец, насчет того, что экспортеры «чего-то требуют». Мы требуем лишь соблюдения закона – ни больше ни меньше. Раз Налоговый кодекс говорит о возмещении НДС, то это надо делать.

— Нетрудно предположить, что те поправки в Налоговый кодекс, которые разработаны минэкономики, и должны быть внесены в парламент, вас не радуют…
— Конечно. Они не учитывают реалий крупных проектов промышленной ориентации, как правило, исходят из чисто фискальных целей. Я полагаю, что эта тема требует широкой дискуссии. Иначе многие из новаторских прорывных проектов могут не состояться.
Например, АГМП считает, что в  статью 138 кодекса нужно наряду с действующими инвестиционными преференциями включить НДС. Это позволило бы не допустить замораживания оборотных средств предприятий, направленных на оплату НДС, и инвестиций в период создания новых производств при импорте товаров. Вопросы у нас и к статье 183, касающейся особенностей исчисления и уплаты налога на доходы от прироста стоимости при реализации ценных бумаг. Предлагаемая отмена ряда льгот, в частности по доходам от реализации бумаг на открытых торгах фондовой биржи, в том числе международных акций и облигаций из официальных списков, приведет к тому, что от потенциальных инвесторов потребуются налоговые обязательства перед Казахстаном в будущем. Это снизит привлекательность акций, размещаемых казахстанскими предприятиями на международных фондовых биржах, и более того – увеличит их стоимость. То есть рыночная стоимость казахстанских акций за счет этого будет искусственно завышена.

• 54
• 56