Рубль крепнет, а тенге заметно крепчает

Если бы народный артист РК Раимбек Сейтметов не подался в актеры, то, возможно, сегодня не было бы и Асанали Ашимова: провалив экзамены в сельхозинститут, тот всерьез раздумывал: уж не утопиться ли, чтобы не возвращаться с позором в аул? 

В Государственном Академическом Театре драмы имени Мухтара Ауэзова прошел республиканский фестиваль драматических театров Казахстана, посвященный 20-летию Астаны. Кроме популяризации театрального искусства в Казахстане, этот фестиваль еще и дань памяти народному артисту РК Раимбеку Сеитметову, сыгравшему в «Материнском поле» младшего сына Толгонай так, что, как признавались театралы, сколько бы они не смотрели этот спектакль, всегда хотелось посмотреть его еще раз. А ведь он вообще-то (также, как и его однокурсник по актерскому факультету Алматинской консерватории имени Курмангазы Анасали Ашимов) собирался быть животноводом.

— После школы я мечтал выучиться на горного инженера, — рассказывает Асанали-ага. — В Кентау, со множество его рудников, это была самая модная профессия. Поэтому поначалу документы я подал в горно-металлургический институт. Но там огромный конкурс, среди поступающих – почти сплошь отличники, а у меня с математикой нелады. И я, не начав еще сдавать экзамены, «перекинул» документы на агрономический факультет сельскохозяйственного института. Не поступил. Пришлось возвращаться в Кентау. Год был младшим рабочим в геологоразведочной партии. Если бы мать, сама не знавшая ни слова грамоты, не уставала повторять: «Учись, балам», я бы, возможно, и не поехал никуда, остался бы в Кентау или вернулся в аул и пас бы там баранов. Но мать, экономя гроши, начала собирать меня в дорогу еще с зимы.

В 1955-м мы с Раимбеком Сейтметовым, который тоже «срезался» в зооветеринарном, снова засобирались в столицу. Первый свой абитуриентский год мы болтались по разным общежитиям – то в КазПИ, то в зоовете, то в сельскохозяйственном, а в этот раз кто-то из аульных сунул нам записку с адресом своих дальних родственников. Это оказалась семья покойного министра легкой промышленности. Его вдова с тремя детьми и каким-то родственником-студентом жила в самом центре — в одном из знаменитых «косых» домов, построенных в свое время для столичной элиты. Их соседями были Куляш Байсеитова, Ахмет Жубанов, Абдильда Тажибаев, министр здравоохранения Каримбаев… Но нам до хорошо одетых мужчин и женщин (имя той же Куляш Байсеитовой ни о чем мне тогда не говорило), которых мы видели каждое утро, дел не было. Мы с книжками в руках бежали готовиться к экзаменам в парк. Тургангуль-апай, хозяйки приютившей нас квартиры, давно уже нет в живых. Я очень жалею, что не успел, вернее, не догадался поблагодарить ее за то, что ее дом стал для нас стартовой площадкой в чужом городе.

Понятия о гостеприимстве у нас с Раимбеком были чисто аульными, и мы, простецкие парни, два месяца не только жили в ее квартире, но и без всяких угрызений совести садились за стол.

Документы я снова отнес в сельскохозяйственный. Экзамены сдал не так уж и плохо – на четверки, но опять же надежд было мало. А я до дрожи в коленках боялся возвращения домой. Позор был подобен смерти, да и очень уж хотелось «зацепиться» в Алма-Ате. Она и мне, и Раимбеку понравилась. Все здесь было в диковинку – горы с растущими у подножия елями, множество людей на улицах…. Однажды, когда я горестно размышлял, куда податься, если не поступлю (уж не утопиться ли сразу?), шел по улице и увидел объявление: «Актерский факультет консерватории готовит актеров драмы и кино». «Разве кино тоже учатся?» — мелькнуло в голове. Первым в консерваторию поступил Раимбек Сейтметов, провалив экзамены в зоовет. Молодой в ту пору режиссер Аскар Токпанов, по инициативе которого и открылось в консерватории актерское отделение, был от моего земляка в таком восторге, что называл Райымбека будущей надеждой казахского театра. А узнав однажды, у кого он живет, напросился в гости. И шустрый Сейтметов устроил «прием» для него. Добрейшая Тургангуль-апай была столь тактична, что предоставила свою квартиру в наше распоряжение, а сама ушла к знакомым.

В перерывах между питием шампанского, которым мы угощали Токпанова, он вдруг заметил меня: «Это что за парень?» И без перехода: «А не хочешь пойти учиться на актера?»
— Не знаю… Я вообще-то приехал учиться на агронома.
— Ничего страшного не произойдет, если в Казахстане будет одним агрономом меньше.

И, не спрашивая моего согласия, велел Раимбеку готовить меня к вступительным экзаменам на актерский факультет. У меня выбора не было – в сельскохозяйственный я явно не проходил по конкурсу. А мать подвести я не мог. «Какую угодно, пусть хоть собачью, но ты должен приобрести профессию», — твердила она. И как в воду глядела. Я и в самом деле нашел себе «собачью» профессию. Актеры ведь тоже всю жизнь сдают экзамен на верность театру, тоже ищут, вынюхивают, пробуют на зуб тот образ, с которым должны выйти к зрителю.

Раимбек, первый в моей жизни режиссер, готовил со мной клятву Олега Кошевого. Как же мы с ним жестикулировали и кричали! И вот он повел меня на экзамен. В маленькой комнатке за столом сидело несколько человек. Я, нещадно бия себя в грудь, стал выкрикивать: «Я! Олег! Кошевой!»…

Наш курс получился самым отборным за всю историю существования актерского факультета консерватории. Из 35 поступивших до дипломного спектакля дошли только девять человек, и все впоследствии стали народными артистами. Среди них и мы с покойным другом Раимбеком Сейтметовым.

Каким он был актером? А таким, что «Материнское поле», где он играл Жайнака, младшего сына Толгонай, шел на сцене Театра имени Ауэзова больше 30 лет..

Фотографии предоставлены музеем Театра имени Ауэзова

• 94
• 97