Большая забота Бакытжана Сагинтаева

Недавно развернулась любопытная полемика между министром информации и коммуникации Дауреном Абаевым и представителем ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Арлемом Дезиром, заявившим на одной из медиатусовок в Астане, что никакой гласности в Казахстане нет, ровно, как и ни в одной из других республик Центральной Азии.

«Зачастую в регионе мы наблюдаем, что журналисты работают под давлением, работают в страхе, не хватает доступа к информации, особенно публичной информации, которая должна предоставляться властями. Они боятся сообщать о конфиденциальных, чувствительных вопросах, коррупции, высказывать некоторые взгляды. А если они это делают, зачастую сталкиваются с проблемами. Многим журналистам пришлось уехать за критические высказывания относительно государства. Я видел, что людей звали на допросы, штрафовали по Административному кодексу просто за лайки, репосты или комментарии в социальных сетях. Закон об информации был использован для того, чтобы обвинять журналистов, которые рассказывали о коррупции и говорили о современных проблемах общества», — сказал г-н Дезир.

Обычно на подобные медиатусовки приглашают проверенных людей, стандартный набор от Познеров до Швондеров, но в этот раз что-то пошло не так. И Абаев чуть ли не до сих пор оправдывается, выступая по госканалам и доводя свое мнение через различные сайты, что проблем нет.

«Нет, не согласен. Я пример привел господину Дезиру, он является гражданином Франции. У них такая же статья – «Разжигание вражды» тоже имеется, насколько я знаю. Буквально месяц назад был достаточно серьезный скандал во Франции: рэп-группа, которая разжигала ненависть и призывала к убийству, к примеру, белого населения. Это вопрос разжигания вражды? Разжигание вражды. Это вопрос, наверное, определенных ценностей и трактовки поправок, законов», — пояснил Даурен Абаев.

Получилось в классическом советском стиле: «А у вас зато негров линчуют!».

А если строго по факту – с чем же все-таки не согласен Даурен Абаев. Итак, давайте посмотрим. В 2018 году Казахстан в международном рейтинге свободной прессы от «Репортеров без границ» оказался на 158 месте в мире, еще две позиции и начинается список стран, где ситуация характеризуется как невыносимая.

Казахстан был отнесен к числу стран, где ситуация «сложная». В докладе говорилось, что казахстанских журналистов часто арестовывают, а интернет плотно контролируется: власти ограничивают доступ к новостным сайтам, социальным сетям и мессенджерам.

«Законодательные поправки, вступившие в силу в конце 2017 года, усугубили ситуацию, подорвав правовую основу следственной отчетности и доступ к государственной информации», — отметили «Репортеры без границ».

Конечно, можно произнести стандартную мантру, что составители рейтинга не объективны, не могут понять нашего уникального пути и имеют место «двойные стандарты». Но у казахстанских чиновников довольно любопытный подход, когда те же международные организации ставят страну, например, в рейтинге легкости введения бизнеса на какие-то высокие позиции, они никогда не сомневаются в объективности рейтинга.

Может г-н Абаев не согласен, что в Центральной Азии арестовывают, пытают и сажают журналистов?

За эти годы были убиты десятки журналистов, в их числе Алишер Саипов, Геннадий Павлюк, Саят Шулембаев, Игорь Ларра, Сергей Гребенюк и этот список можно продолжать крайне долго. Сегодня в тюрьмах по региону томятся десятки журналистов, в их числе, например, Ярослав Голышкин.

Как отмечают «Репортеры без границ», в 2013 году в Казахстане были закрыты последние оппозиционные газеты, а электронные СМИ переживают не лучшие времена. Можно вспомнить хотя бы судебный иск против портала Ratel.kz и Forbes.kz.

По традиции в качестве аргумента приводится, что растет число электронных СМИ, газет, каналов, а что есть сказать про качество, сколько среди всех этих СМИ достойных? Мы помним времена, когда в стране был действительно качественный рынок СМИ, была конкуренция, Казахстан в мировых рейтингах прессы занимал куда более высокие позиции. Куда все это ушло? Не интересно ли г-ну Абаеву, например, полемизировать с г-на Дезиром по этим вопросам?

Все замеры показывают, что казастанцы смотрят не местное, а российское телевидение. Страна плотно живет в чужом информационном пространстве. Не беспокоит ли этот фактор руководителя МИК? Мы же понимаем, к чему это может привести и что такое мощное оружие может в любой момент быть развернуто и против нас самих же.

А отчего вдруг казахстанцы не смотрят родное ТВ? В эфире бесконечные «Тамаша-шоу» и фрик-шоу с расчлененкой, на ТВ почти пропали интеллектуальные передачи, игры на эрудицию, обстоятельные качественные дискуссии без криков и воплей, не говоря уже о хорошем политическом контенте.

По данным центра «Стратегия», 52% казахстанцев не верят казахстанскому телевидению. При этом согласно TNS Central Asia с 2013 по 2017-ый год казахстанцы стали на 43% реже смотреть телевизор и еще на 12% телесмотрение упало в 2018-м по отношению к прошлому году. С 2013 года рейтинги казахстанских передач уменьшились на 22%. 

Нас уверяли, что как только появятся программы на казахском языке, то произойдет прорыв и вся страна прильнет к экранам. И где же этот прорыв?

Даурен Абаев, как известно, оптимист. Когда ему предложили оценить уровень свободы слова по десятибалльной шкале, он оценил ее на 8. Но от того, что мы постоянно говорим «халва» казахстанские СМИ лучше не станут. И, пожалуй, было бы уместно, если бы министр полемизировал с представителем ОБСЕ именно об этом – а выживет ли вообще казахстанский рынок медиа, ведь одна за другой с рынка уходят газеты, закрываются сайты. Почему казахстанцам не интересна их родная страна и к чему приведет большая увлеченность чужой жизнью?

• 74
• 81