Алматы и Астана – лидеры по безработице

Как сложится судьба пока молодого для нашей страны института судебной системы – суда присяжных? В Казахстане действует смешанная модель такого суда, когда голосует и принимает решение один профессиональный судья вместе с десятью присяжными заседателями. У такой модели есть явные пробелы.

Эта тема – одна из главных дискуссий, которая сегодня завязалась между парламентариями, правозащитниками и юристами.

Своим мнением о том, каким должен быть идеальный суд присяжных в Казахстане поделились с Exclusive.kz правозащитник Татьяна Зинович, адвокаты – Данияр Канафин и Искандер Алимбаев.

Татьяна Зинович, исполнительный директор Центра исследования правовой политики.

— Татьяна, в Казахстане действует смешанная модель суда присяжных, но, к сожалению, не все понимают, что это такое и как это работает. Чем же отличается наша модель от классической?

— Системы суда присяжных во всем мире типично разделены на две главные категории — классическая модель (“континентальная модель”) и смешанная модель. Классическая модель, основанная на английской юридической традиции, состоит из присяжных, которые решают вопрос факта и определяют вину подсудимого. Вопрос факта это собственно: виновен или не виновен обвиняемый в деянии? И хотя судьи обычно регламентируют судебную процедуру, например, допустимость доказательств, финальное решение принадлежит присяжным. За профессиональным судьей сохраняется роль ведущего процесса. Также на основании вердикта присяжных судья назначает вид и размер наказания в тех случаях, когда присяжные вынесли обвинительный вердикт. Классическая модель, например, действует в США, Великобритании и России.

Согласно классификации Джексона и Ковалева тремя типами смешанных судов являются — германская модель, французская модель и модель с экспертом-заседателем. Германская модель состоит из одного профессионального судьи и двух гражданских заседателей, как это было в СССР. Французская модель имеет большее количество заседателей по сравнению с количеством профессиональных судей. Например, уголовные дела рассматривают трое профессиональных судей и 9 присяжных. В модели с экспертом-заседателем граждане, обладающие соответствующим опытом, могут выступать в качестве заседателя по делу. Например, в Хорватии служащие могут выступать в качестве заседателя по делу о правонарушениях служащих, а учителя по делам несовершеннолетних. В итоге главным сходством различных смешанных систем является участие профессиональных судей в установлении фактов по делу. То есть судья/судьи принимают решение о виновности вместе с присяжными. В Казахстане действует смешанная модель, когда один профессиональный судья голосует и принимает решение вместе с 10 присяжными заседателями.

— Сторонники казахстанской модели утверждают, что нам подходит только она. Так ли это?

— Смешанные суды часто критикуют за то, что в этих моделях присутствует влияние профессионального судьи на принятие решений присяжных заседателей. По исследованию социолога Джозефа Бергера, характеристики статусов сильно влияют на взаимодействие группы. При групповом обсуждении часто предполагается, что лица, считающиеся имеющими высокий статус, вносят большой вклад. По этому поводу некоторые исследователи утверждают, что гражданские заседатели ожидают того, что судьи, как специалисты по юридическим делам, принимают лучшие решения. В свою очередь, присяжные заседатели в различных странах, имеющих смешанные суды, вносят меньше вклада в ходе обсуждений.

Но и это еще не все. Главный аргумент противников смешанной модели заключается в опасении, что судья может оказать давление на коллегию присяжных. Давление может быть выражено в самых разнообразных формах: 

Сторонники смешанной модели в Казахстане имеют свой аргумент: «Наши люди еще не готовы принимать решение о виновности обвиняемого лица самостоятельно». С нашей точки зрения этот аргумент не выдерживает критики. Наши люди могут, например, голосовать на выборах и таким образом принимать участие в судьбе целой страны. Почему же они не могут принимать участие в судьбе отдельного человека? Чем наши граждане хуже граждан США, Великобритании и России? Почему другие государства доверяют своим гражданам больше? Мы считаем, что уровень доверия к правоохранительной и судебной системам в нашей стране возможно поднять только благодаря максимальному расширению суда присяжных.

Еще один аргумент сторонников нашей модели, что присяжных можно подкупить. Но задайтесь вопросом, кого легче подкупить? Одного человека? Или 10, 12? Мы знаем массу фактов, когда и профессионалов обвиняют в коррупционных правонарушениях!

Третий аргумент сторонников казахстанского суда присяжных, что наши люди не разбираются в юридических тонкостях, что влияет на качество принятия решений. Этот аргумент противоречит сути суда присяжных. Присяжные и не должны быть специалистами юристами. В классической модели они принимают решение лишь в отношении вопроса факта, опираясь на те доказательства, которые представили в суде обвинение и защита. Решать вопрос о назначении наказания они не могут.

Более того, результаты исследований доказывают, что, с точки зрения процесса принятия решений, судьи и присяжные заседатели не так сильно отличаются друг от друга (Robbennolot, 2005). Согласно исследованию, проведенному в 1967 году в США Калвеном и Зейселем, обнаружен высокий уровень согласия между судьями и присяжными заседателями. В 3576 уголовных делах 78% опрошенных судей согласились с решениями присяжных, а в 4000 гражданских делах 78% судей также приняли аналогичное решение. Последние исследования показали аналогичные результаты, то есть согласие судей с мнением присяжных составляет 73% (Heuer&Penrod, 1994) или 75% (Eisenbergetal., 2004). Все эти исследования также утверждают, что такое большое количество случаев соглашений происходит в делах различной фактической и юридической сложности.

Некоторые специалисты также отмечают, что главным преимуществом классической модели перед смешанными моделями является концепция “совещательная демократия”. Согласно теории о совещательной демократии участие граждан в общественных дискуссиях усиливает демократические ценности. По данным исследований в США присяжные заседатели, участвовавшие в уголовных делах, чаще голосуют на ближайших выборах, чем лица, которые не были присяжными (Hans, 2008). Доминирование профессиональных судей в суде не способствует более активному гражданскому участию среди граждан, как это происходит в классической модели суда присяжных.

Данияр Канафин, адвокат

— Суд присяжных – уникальный юридический институт, позволяющий простым гражданам, не обладающим специальным юридическим образованием, не просто оказаться в зале судебного заседания, но стать полновластными хозяевами в нем — самим вершить правосудие, защищая закон и справедливость, охраняя права человека и интересы общества.

Уровень свободы и демократичности любой страны определяется степенью участия народа в осуществлении государственной власти. Последняя в правовом государстве делится на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную, которые взаимодействуют между собой с использованием системы сдержек и противовесов. Это не просто юридическая казуистика. Идея разделения государственной власти на три независимые ветви, была выстрадана человечеством за века тирании и абсолютизма, когда все рычаги управления были сконцентрированы в руках одного человека или замкнутой группы лиц, которые, пользуясь всей силой публичного принуждения в своих узкокорыстных целях попирали свободу, преследовали инакомыслие, путем обмана и жестокой эксплуатации тружеников присваивали большую часть национального богатства.

Разделение властей оберегает общество от произвола, препятствует тому, чтобы власть в стране была узурпирована не подконтрольными народу субъектами. Однако эффективным этот механизм может быть только при наличии равного баланса сил между этими тремя властями, когда, например, Правительство не нарушает права граждан, потому что на их страже стоит Парламент, но, если Парламент принимает противоречащие Конституции или здравому смыслу законы, их не применяет, и, тем самым, дезавуирует объективный и справедливый Суд.

Конечно, в действительности система сдержек и противовесов гораздо сложнее, но самая главная черта, обеспечивающая ее эффективность – это подконтрольность ветвей власти народу. В правовом демократическом государстве представители всех трех ветвей избираются населением, или непосредственно рекрутируются из него.

В нашей стране народ выбирает законодателей, Президента, но почти лишен возможности каким-либо образом участвовать в отправлении судебной власти.

Абсолютное большинство дел в нашей стране разбирается профессиональными судьями, назначаемыми главой исполнительной власти. Расширение полномочий суда присяжных приведет к развитию гражданского участия в отправлении судебной власти, гуманизации правосудия, повышению его справедливости, честности и открытости.

Очевидно, что активное участие представителей народа в отправлении правосудия воспринимается не однозначно. Народные судьи по-настоящему свободны от ведомственного, корпоративного влияния, равнодушны к мнению вышестоящей инстанции и вершат правосудие, руководствуясь представлениями о справедливости обычного порядочного человека. Всех присяжных нельзя уговорить, трудно подкупить, почти невозможно запугать. Они представляют собой маленькую часть гражданского общества, которая судит от имени каждого из нас, при этом руководствуется не только законами государства, но и житейским опытом,  гуманизмом, моралью и нравственностью. Вердикты присяжных, как правило, суровы к преступникам и милосердны к оступившимся. И самое главное – они действительно вынесены независимым и беспристрастным судом.

Искандер Алимбаев, адвокат

— Начнем с того, что в Казахстане сейчас нет суда присяжных. Действующую модель, которая введена в 2009 году, можно отнести к форме отправления правосудия с народным представительством, но она не является судом присяжных. Главное отличие от суда присяжных заключается в том, что в нашем суде коллегия представителей от народа в количестве 10 человек заседает совместно с профессиональным судьей, и в этом он противоречит принципу, по которому функционирует подлинный суд присяжных. А принцип этот основан на том, что каждый имеет право быть судимым такими же гражданами, как он сам, то есть судом равных, и заключается он в том, что коллегия присяжных заседает отдельно от профессионального судьи и разрешает только вопросы факта, вынося при этом вердикт. Уже потом, профессиональный судья на основе вердикта присяжных разрешает правовые вопросы, которые требуют специальных юридических знаний, юридического образования.

Лично я, как и большинство адвокатов, являюсь сторонником классической модели суда присяжных.

— Можете объяснить, почему классический суд для нашей страны предпочтительнее?

— Причин много, но  основная, по общему мнению, заключается в следующем. Как показала сложившаяся в нашей искаженной модели практика, совместное заседание профессионального судьи и присяжных заседателей практически всегда приводит к тому, что первый, так или иначе, оказывает влияние, давление на присяжных заседателей, пользуясь при этом своим авторитетом и властью судьи. Все это приводит к определенному обесцениванию главного преимущества суда с участием присяжных, который признается даже инициаторами последних планируемых реформ – независимости такого суда.

Считаю нелогичным, что в действующей казахстанской модели на непрофессиональных заседателей фактически возложена обязанность разрешения сложных юридических вопросов. К примеру, как надлежит правильно квалифицировать то или иное деяние, какое наказание следует назначить, как может влиять на это наличие судимостей, чем необходимо руководствоваться при оценке смягчающих и отягчающих обстоятельств и т.д.

Всему этому учатся сначала несколько лет в университете, а потом в академии судей. Этому невозможно научиться в течение тех нескольких месяцев, пока люди участвуют в деле.

Народные заседатели зачастую чувствуют себя растерянными, так как не знают этих вопросов, но при этом понимают, что от них зависит судьба человека.

Поэтому вполне объяснимо, что в этой ситуации профессиональный судья занимает доминирующее положение, склоняя присяжных к принятию нужного, по его убеждению, решения.

— У вас есть конкретные примеры такого давления со стороны судьи на заседателей?

— Таких примеров немало. Как-то по одному делу об убийстве, потерпевший, прежде чем был убит, изнасиловал одну, а до этого дня долгое время, на протяжении месяцев, глумился над другой женщиной, отобрав у нее ребенка, чтобы она не ушла от него, а также деньги, которая та зарабатывала. Когда производили осмотр трупа, на теле убитого насчитали более семидесяти ножевых ранений. Нанесены они были как раз в тот момент, когда убитый предпринял очередную попытку насилия над женщинами, одной из которых было 18, а второй 24.

По моему убеждению, эта была необходимая оборона у одной подсудимой, а также состояние аффекта у другой. Тем более, что все признаки, подтвержденные заключением специалиста в области психиатрии, для этого имелись. Как стало известно впоследствии, об этом же говорили и присяжные заседатели. Однако председательствующий по этому делу судья сказал присяжным, что, если они признают необходимую оборону или состояние аффекта, девочкам придется дать намного больше, чем, если их признают виновными в убийстве со смягчающими обстоятельствами.

Ни у кого не возникло сомнений, поверить ли суду, и присяжные проголосовали «за убийство», в итоге одна получила 5 лет, вторая 4 года. Да, им дали ниже того, что могут дать за убийство, но, здесь вопрос правильности квалификации, почему никак не были учтены обстоятельства, при которых потерпевшему была причинена смерть?

При надлежащей квалификации дела, которую присяжные, будучи введенными в заблуждение, не могли, а суд не хотел давать, девочек можно было освободить от уголовной ответственности.

Это было достаточно давно. Судья, который рассматривал дело, ушел в отставку, что стало с присяжными и девочками неизвестно.

Другим примером является рассказ одного из присяжных, как во время совещания судья убеждал их, пользуясь своим авторитетом, что действия подсудимого надлежит квалифицировать именно так, как говорит он и никак иначе.

История про то, как судья в Караганде после отказа заседателей принять навязываемое им мнение, просто распустил коллегию, а впоследствии, эти люди еще и были привлечены к ответственности, известна на всю страну, так как широко освещалась в СМИ.

Вот отрывок из той истории в виде интервью одной из присяжных: «Судья … пришел к нам в комнату с урной и бюллетенями и заявил: “Если на первые три вопроса вы ответите положительно, то я дам подсудимому два года, и в ноябре он сможет выйти на свободу… Мы стали заполнять бюллетени. По всем имеющимся там вопросам написали, что вина подсудимого не доказана. (Судья – прим.) собрал бумаги и некоторую их часть кинул в урну, а еще несколько листков зачем-то положил в свою книгу. Когда мы обратили на это внимание, он сделал вид, что ошибся, и все-таки забросил бюллетени куда следует. При этом возмущенно спрашивал: “Вы что, хотите совсем его отпустить?”. Затем он вернулся в комнату для того, чтобы сообщить о роспуске коллегии.

Примечательно, что в той истории люди проявили принципиальность, поскольку понимали, что речь идет о судьбе человека, а затем даже пошли в СМИ заявить об оказанном на них давлении. Одна из заседателей так и сказала: «Мы — 12 человек — не только время тратили, но и душу свою вкладывали. Хотелось, чтобы все по справедливости было…».

Но что было бы, если представители народа поверили бы суду?

Ситуация в целом, не только в рассматриваемых случаях, осложняется также тем, что присяжные заседатели фактически безмолвны, так как они не могут никуда обратиться с жалобой на оказываемое давление. Тайна совещательной комнаты не позволяет им сообщить о неправомерных действиях со стороны профессиональных судей. Однако, тайна совещательной комнаты для этого и была принята много столетий назад, чтобы оградить присяжных от возможного влияния извне … Но в наших реалиях, поскольку изначально была введена искаженная модель судопроизводства с участием присяжных заседателей, то и его фундаментальные особенности были искажены и сейчас действуют не во имя, а вопреки независимости суда.

— Выходит, что влияние профессионального судьи на заседателей может носить репрессивный характер?

— Да, и это подтверждается статистикой.

Если в судах классической модели присяжных процент оправданий примерно соответствует общемировому, около 20%, то в судах с участием народных представителей, который действует в Республике Казахстан, он колеблется в районе 7-8%.

В принципе уже неплохо по сравнению с плюс-минус1-м % в судах общей юрисдикции, но влияние со стороны суда, тем не менее, считаю показательным.

Всё это приводит к тому, что основная цель, с которой суд, называемый у нас судом с участием присяжных заседателей, вводился в Республике Казахстан, а это обеспечение подлинной независимости суда при отправлении правосудия, фактически нивелируется. Поэтому, для полноценного функционирования института присяжных нам, конечно, нужна классическая его модель.

• 86
• 81