Они украли наши голоса!

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подписал указ о создании Национального совета общественного доверия при президенте РК. Общественность восприняла эту идею, прямо скажем,  без восторга. . Одни считают это очередным выбросом денег налогоплательщиков на ветер (советов создавалось немало, но КПД от них почти нулевой). Другие — попыткой имитировать диалог власти и общества,взять под контроль общественное мнение.

Чужие здесь не ходят

«Такие советы уже создавались. В 2004 году, это была, например, Национальная комиссия по вопросам демократии и гражданского общества (НКВД). Правда, этот НКВД никто уже и не помнит. Сейчас у нас в каждом министерстве и акимате имеются общественные советы, осуществляющие” связь с народом”. Про них тоже мало кто знает, —  написал своей страничке в Фейсбуке известный политолог Казбек Бейсебаев.

Остановимся на   Общественных советах (ОС) подробнее. О том, что они из себя представляют, рассказывает бывший член ОС Алматы первого созыва Асхат Асылбеков.

— В принятом в ноябре 2015 года законе «Об общественных советах РК» заложено много хорошего, — говорит он. —  Во-первых, акимы всех уровней раз в год должны отчитываться перед Общественным советом о проделанной работе. Во-вторых, ни одно постановление акимата и маслихата не может быть принято без положительной резолюции этого органа.   

Но что мы имеем на самом деле? Приведу пример. Через год работы Общественного совета Алматы представитель департамента юстиции, отчитываясь перед нами, его членами, по итогам года, заявила, что ОС одобрил около 100 постановлений акимата города, рассмотренных в маслихате и в Общественном совете. Мы с недоумением переглянулись: на самом деле обсуждалось не более 10-15. Когда мы попросили дать нам список якобы прошедших через нас постановлений, то выяснилось, что руководство ОС и председатели комиссий рассматривали их, не ставя в известность рядовых членов совета и не утруждая себя привлечением к обсуждаемому вопросу специалистов-экспертов.

Должен сказать, что «чужие» в Общественный совет, если и попадают, то по чистой случайности. Я как раз из этих – нечаянно попавших туда. Меня пригласило управление внутренней политики, которым тогда руководил профессиональный политолог Саясат Нурбек. Меня вызывали на беседы к секретарю маслихата и заместителю акима города, где проверяли на лояльность. Поскольку для всех я был безобидным издателем специализированных журналов и биографического справочника, то селекцию прошел достаточно быстро. Тем более, что Рабочая комиссия по формированию состава ОС никаких программ у нас не спрашивала, хотя и было предложение заслушать программы кандидатов. Обошлись тем, что проголосовали за наши резюме.

Первый состав совета состоял из 37 человек. Полгода мы привыкали к своему статусу, то есть вели себя достаточно тихо, а потом стали активно вмешиваться во многие принципиально важные для города вопросы, начиная от отлова бродячих собак, защиты деревьев, оралманов и т.д. Через год я был избран председателем комиссии №7 (всего их было 8), которая отвечала за ЖКХ и КСК, за инновации, градостроительство и т.д.

У нас еженедельно проходили встречи с гражданами на местах и в общественной приемной, мы проводили собрания в районных акиматах, в КСК, встречались с представителями местного самоуправления, заслушивали отчеты монополистов… В общем, активно работали. Когда летом 2017 года комиссии сдавали отчеты (я сдал в сентябре),  секретариат ОС Алматы выдал мне справку, согласно которой на комиссию №7, где работало вместе со мной еще два человека, пришлось 97% документооборота. Я был удивлён, потому что мне казалось, что другие комиссии работают гораздо больше нас, а мы, хотя и активные, закрываем не более 20% рассматриваемых вопросов.

Акимат не мешал нам до тех пор, пока мы не стали вступать в битвы с ним, когда он пытался провести через нас непопулярные решения. В такие моменты вдруг активизировались те члены Общественного совета, которые до этого не появлялись на наших собраниях. Их оказалось неожиданно много: когда вопрос ставился на голосование, у них было большинство голосов.

Напомню: закон, кроме активистов-общественников, предусматривает в составе ОС не менее трети чиновников (в первый состав ОС входило 6 начальников управлений и секретарь маслихата). Другая часть ОС состояла из уважаемых пенсионеров. Одни из них, как, например, Шмидт Ильясов и Майра Сагимбекова, ответственно относились к возложенной на них миссии, другие занимали пассивную позицию, а третьи  – это, как правило, заслуженные агашки, которых включили в качестве морального поощрения после того, как они не попали в маслихаты. Их мы вообще не видели на собраниях. Были еще среди нас известные люди – интеллектуалы-политологи, которые где-то что-то пишут, но в работе Общественного совета действенного участия принимали мало.

Словом, по-настоящему активных людей, работающих на полную катушку, было всего 6-7 (в их числе и я). Мы всей душой отдались этой работе, потому что закон «Об общественных советах» реально позволяет противостоят любому произволу со стороны местных властей. Но я понимаю коллег, которые не хотели иметь проблем с акиматом: они в той или мере зависят от него. Именно поэтому в феврале 2019 года в Мажилисе общественных советов в Астане, куда меня пригласило Министерство общественного развития (спасибо им за это), я и поднял вопрос о том, чтобы те, кто получает гранты от акимата, не работали в ОС.

Мы выступали против многих непопулярных решении акимата Алматы. Возьмем, к примеру, вопрос, связанный с введением карточек «Онай».Мы добились, чтобы в метро не поднимали цену до 150 тенге, если не используется эта самая карточка. Отдельного разговора заслуживает проигранная общественным советом битва против внедрения платных парковок в Алматы. Все знают, что работы по укладке асфальта, ремонту бордюров и арыков делались за счет городского бюджета. Компания «Алматыпаркинг», оператор платных парковок, ни одну свою копейку на это не потратила. Максимум, что она сделала, – доставила в город свои же аппараты- паркоматы, собирающие деньги с автолюбителей, и развесила билборды: «Вы въезжаете в зону платной парковки». Но при этом доходы с дорог, относящихся к муниципальной собственности, снимает в свой карман именно она. Когда мы выступили против этого, нам сказали, что 30% доли в компании «Алматыпаркинг» владеет акимат. Это действительно было так, но доходов акимат с этого почему-то имел мало. Когда компания «Алматыпаркинг» летом 2017 года проводила презентацию паркоматов, то назвала гигантские суммы: на 8 тестируемых аппаратов за месяц поступило 300 миллионов тенге (!). Сейчас по городу таких паркоматов сотни. Несколько месяцев назад акимат продал этой компании свою долю за сумму, которая окупается в считанные дни, — за 75 млн.  тенге. Это вообще юридический парадокс: компания частная, а штрафы за неправильную парковку, которые тоже поступают частникам, выписывает государство в лице органов внутренних дел…

Или ещё один случай. Мне поручили рассмотреть в срочном порядке (за два часа) вопрос по строительству мусороперерабатывающего завода. После жесткого разговора с заместителем акима города Султанбеком Макежановым, я отказался это делать без изучения вопроса (по закону на это отводится 10 дней). Он не нашел ничего лучшего, как выставить меня из кабинета, тем самым снова нарушив закон «Об общественных советах». В ответ я, досконально изучив экономическую сторону вопроса, подверг сомнению расчеты, поданные компанией АО «Тартип». В итоге на заседании ОС, попросив журналистов выйти из зала, рассматривали этот вопрос последним. Напирая на экономическую нецелесообразность строительства завода, я трижды останавливал голосование. Увы! Проиграл… И теперь, начиная с лета 2018 года, плата за вывоз мусора поднялась на 62%.

Вот так очень скоро я стал неугодным акимату. Коллеги «по цеху», призывая голосовать за «нужные» решения, увещевали: «Так надо. Неужели ты не понимаешь?». Когда я отвечал, что нужно работать по закону, а не понятиям, то на меня смотрели как на наивного человека, мало что понимающего в этой жизни.

13 декабря 2017 года меня исключили из членов совета. Сделано это было снова с нарушением закона. В нем (спасибо за это разработчикам) есть лишь одно условие для этого — личное заявление. А я его не писал. В тот день многих коллег собрали за час до начала очередного заседания. Когда я появился на пороге зала,, все смущенно отводили глаза. Потом кто-то все-таки осмелился сказать: «Асхат, может, ты напишешь заявление?» — «Почему? Я же много работаю, мне нравится…». «Да, это так, но понимаешь…».

Когда в нашей стране принимался закон «Об общественных советах», у наших ближайших соседей, на которых мы всегда равняемся, уже появился Общероссийский народный фронт (общественное движение, созданное в мае 2011 года по предложению Владимира Путина). Активисты фронта проводили расследования на местах, по итогам которых многих губернаторов сняли с должности. А что сделал Общественный совет Алматы? Чтобы поставить в стойло своих слишком активных членов, он принял подзаконный акт с надуманными поводами для наказания. Один из них — «нарушение этики».  

В общем, меня обвинили в том, что я нарушил этику, назвав якобы в интервью одному изданию общественный совет «карманным», хотя на самом деле такого слова я не употреблял, а итоги голосования по всем резонансным делам имеются в протоколах.

Но повод, как говорится, нашелся, хотя причина была в другом. Председатель ОС Рахман Алшанов неоднократно говорил мне, что при упоминании моей фамилии у акима города «начинается аллергия». Он отечески просил успокоиться и вести себя потише. «Как — успокоиться?! – отвечал я. — Вы же сами даете мне задания, которые я должен добросовестно исполнять. Нанял даже за свой счет двух сотрудников, чтобы они помогали проводить экспертную работу и юридическую оценку по разным вопросам».

Сегодня я с полной ответственностью утверждаю:  власти на местах саботируют закон «Об общественных советах РК». Тем самым они, получается, выступают против политики, проводимой главой государства: раз Президент в 2015 году одобрил необходимость принятия этого закона, тем самым  фактически признав, признавал, что местные акимы, не чувствуя контроля за свои действия, ведут себя как удельные князьки.

В заключение могу сказать, что акимат Алматы, поимев дело с такими, как я, сделал выводы по кадровому составу ОС: многие активные члены из первого состава ОС во второй состав не попали.  

В общем, ойлан қазақ

— Упрощенно, схема работы Совета общественного доверия будет выглядеть примерно так: члены Совета в лице представителей гражданского сообщества будут давать предложения по модернизации страны, а власть прислушается, — говорит политолог Казбек БЕЙСЕБАЕВ. —  Просто и понятно. Однако, возникает вопрос: кто даст гарантии, что предложения Совета будут реализованы властью? Власть может сказать так: вот это мы возьмем, а вот это нет.

То есть, чтобы реализовать свои планы, надо обладать правами и полномочиями. Согласно нашему законодательству, реформы можно инициироватьв виде законопроектов только в мажилисе . Следовательно, для того, чтобы представители гражданского общества смогли инициировать предложения и их реализовывать, им самим надо быть в мажилисе, а не в совете общественного доверия,. Там можно много чего предлагать, но право реализации остается за другими. Поэтому прямо скажем, Совет —  это не более,чеь клапар для выпуска пара.

Таким образом, у  представителямей гражданского общества, желающих  модернизации страны, остается только один путь – парламент. И сейчас надо требовать от властей проведения досрочных выборов в законодательный орган. — пока еще свеж запал общественной активности Прошедшие выборы показали, что граждане могут главное -проконтролировать процесс голосования. Всё остальное — советы, площадки, диалоги, коалиции и прочее — всего лишь имитация демократии. Қазақша айтсақ, далбаса. В общем, ойлан қазақ.

• 77
• 67