Санкции против России продлили еще на год

25 июня, 2019

845

Кто виноват в этом? Сами представители средств массовой информации или обстоятельства развернулись таким образом, что противостоять им было уже невозможно? «В своих проблемах любому человеку, а уж журналистам тем более, надо прежде всего винить себя, — говорит наш знаменитый земляк Михаил Полторанин, инициировавший в свое время демонополизацию СМИ в СССР, упразднение цензуры и оказание помощи независимым СМИ. — Беда казахской журналистики в том, что она потянулась за Россией. Когда в 1991-1992 годах мы принимали свои законы, казахи стали подгонять их под свои условия. Поэтому участь российской и казахстанской журналистики сегодня одинаковая: и здесь, и там ждут позыва от властей».

Почем свобода слова?

— Когда я был депутатом Верховного Совета СССР, а потом Российской Думы и министром печати и информации России, то инициировал в июне 1990 года Закон «О печати», — вспоминает Михаил Никифирович. — Он, запретив цензуру и давление властей, юридически обеспечил формирование свободных СМИ. А в декабре 1991 года кальку этого закона приняли для России «Если хотите, развивайте свои собственные средства массовой информации», — сказали мы журналистам. Понятно, что для этого нужны деньги. Поэтому был подготовлен закон «О государственной поддержке независимых СМИ». Он давал журналистам ряд преференции. Освобождал, например, от налогов, в том числе на здания и на землю. С помощью созданного в 90-х национального фонда развития СМИ мы собирались создавать банки, которые давали бы беспроцентные ссуды на приобретение полиграфического оборудования, бумагоделательных заводов и фабрик. Забрав у министерства обороны 40-метровые телевизионные частоты (это ведомство держало их в кармане так, на всякий случай), отдали их бесплатно крупным областным и краевым центрам, чтобы те могли создавать независимые общественные телекомпании, способствующие появлению демократического общества.

Но журналисты – они ведь такие же проститутки, как и артисты. Им не свобода была нужна, а деньги. Телевизионщики продали частоты олигархам, а руководство «Известий» (этому изданию деньги отпускались десятками миллионов рублей) стало искать покупателя для здания редакции. Я пытался остановить Игоря Голембиовского, главного редактора газеты: «Что вы творите? Вы же убиваете демократию». Но он, поведясь на запах денег, отмахивался: «Да ладно!». «Труд» и «Правда» тоже пошли по этому пути. Когда я ушел из министров, Кремль тут же создал «Медиасоюз» — альтернативный Союз журналистов во главе с телевизионщиком Александром Любимовым (один из создателей независимой телекомпании «ВИД», вице-президент Академии российского телевидения. -Ред.). Попав в Думу, он заявил, что журналистам не нужны преференции: «Чем мы лучше учителей, врачей и шахтеров? Будем, как все, платить налоги». Эти ребята, получив по миллиону баксов (Любимов, по моему оценочному убеждению, приватизировал часть телецентра Останкино), продались за чечевичную похлебку. Такие, как он, были обычными попами гапонами, внедрившимися в журналистику. Они — как трава белладонна: запад идет хороший, а принюхаешься – и отравишься.

То же самое, один к одному, имеет место быть и в Казахстане. Понятно, когда это происходит в Туркмении: ханство там как было, так и остается, демократией и не пахнет. Но Казахстан всегда был передовой республикой. Отсюда в центр уходили лучшие кадры — министры угольной промышленности, черной и цветной металлургии СССР… А потом раз — и Казахстан стал закрываться. Россия, куда в начале нулевых пришел тоталитаризм, а сейчас страна стоит на пороге фашизма, — тоже. Журналистское сообщество спохватилось к концу 90-х, но близок локоть, как говорится, да не укусишь: силы были уже не те, чиновничество закрепилось во власти и потеряло страх перед правдой.

Обманутый народ

— А разве исправить что-то уже нельзя?

— Теперь это можно сделать только революционным путем, а журналисты на это уже не способны. Во-первых, они (чиновники) стали беспредельно наглыми от безнаказанности. Во-вторых, объединившись в волчьи стаи, скопом набрасываются на оппонента. Сейчас они разделили и Россию, и Казахстан на сферы влияния. И теперь ни здесь, ни там государства фактически нет: организованные преступные группировки и корпорации растаскивают все.

Сегодня почти вся журналистика ушла в Интернет. Крошечные бумажные тиражи остались у «Ведомостей», «Московских новостей», «Комсомольской правды». Про аналитику уже начинают забывать. Расследования вроде бы есть, но этот жанр ушел в разные социальные сети, где не брезгуют и фейком. В России, например, сейчас вовсю орудует банда троллей «повара Путина» Евгения Пригожина. Эти ребята, на корню давя нормальные ростки, занимаются всякой пакостью.

Есть еще блог большого политика Алексея Навального, которого путинская шпана боится, как огня. Когда нет больше других каналов для выхода важной информации, люди идут к нему. Навальный и его команда, где есть профессиональные юристы, по сути взяли на себя то, чем должны заниматься официальные российские СМИ. На сегодня самые глубокие и взрывоопасные расследования проводят именно они.

Профессиональным блогером я считаю и Владимира Милова, бывшего замминистра энергетики. Он в своем личном блоге аргументировано рассказывает, как разворовываются деньги из бюджета.

Раньше, в 80-е, таким просветительством занимались мы, журналисты. И народ, поверив нам, пошел за нами. Когда в 1989 году избирали депутатов в Верховный Совет СССР и РСФСР, то туда пришла масса журналистов. Почти весь коллектив «Аргументов и фактов», телевизионщики, я сам пришел в правительство из журналистов. Но многие коллеги (тот же Саша Любимов), попав в Думу, вдруг заговорили по-другому. Они не стали скрывать, что пришли сюда ради депутатской неприкосновенности и других благ, и что рвать попу ради какого-то народа не будут. Такие дешевки и помешали журналистике стать четвертой властью. Кстати, это мое выражение – «четвертая власть». Когда я запустил его, то Хасбулатов, председатель Верховного совета России, заорал, — да какая вы, мол, власть?! А я ему: «Да, мы четвертая, а может, даже и вторая власть». Не любил он нас. Телевидение специально делало фокус такой – камеры спускали на его каблуки, а они у него как на женских туфлях – высокие. Хасбулатов бесился как медведь в клетке, и кричал, что это все проделки Полторанина. Когда он пытался прессовать нас и не утверждать разработанные министерством печати законы, я шел к Ельцину. Вот так , маневрируя между Верховным советом и Президентом России, я и пробивал нужные нам законы.

Сегодня я разочаровался во многих своих бывших коллегах. Сильно ошибся, например, в Михаиле Федотове. Когда я стал министром, шла борьба между Россией и союзным центром, и люди побаивались идти ко мне – черт его знает, что будет дальше. А Федотов сам пришел с несколькими девицами из Всесоюзного юридического заочного института, где он тогда работал. Я его замом своим сделал. После моего ухода его поставили министром, но он так ничего и не сделал для развития СМИ: ни одного закона или постановления в пользу СМИ уже не вышло, все идет только на удушение. Сегодня Федотов у Путина возглавляет совет по правам человека, который тоже ничего не делает. И вот такая аморфная масса уничтожает все.

В том, что народ сейчас стал другой – безразличный к своей судьбе, напоминающий отару овец, виноваты мы, журналисты. В конце 80-х и начале 90-х в душе у каждого загорелся факел, все стремились к лучшей жизни. А потом смотрят – журналисты стали продавать свое дело и принципы, и народ, послав нас куда подальше, закрывал в свою скорлупу и стал уходить во внутреннюю эмиграцию. И теперь все горит синим пламенем и в России, и в Казахстане.

…Трусость – беда сегодняшней журналистики. Я неправильно ответил в прошлом интервью («Резонанс»: «Сегодняшняя журналистика делает из людей быдло», 09.08. 2018), когда сказал, что родился в глухой таежной деревне в Восточно-Казахстанской области, а потом вдруг раз — взлетел до самой Москвы и оказался в кресле первого вице-премьера России! При любом режиме, при любой власти нужно делать свое дело. Когда журналист, увидев боль в душе у человека, выносит ее на суд общества через свои СМИ, то люди откликаются сразу. По моим материалам приходили письма мешками, редакции звали к себе наперебой. И вот так я и шел: честно делал свое дело и жизнь сама вытащила меня наверх.

Слияние власти и криминала

— А зарубежные коллеги смогли дистанцироваться от власти?

— Она смогла уберечь себя. Когда я бывал США, то приходил прямо на заседания редколлегии таких больших газет как «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон-пост». Там у каждой газеты свое направление. И если Трампа, допустим, поддержат какие-то СМИ, то «Нью-Йорк таймс» и другие издания, отстаивая принципы демократии, хлещут его не жалея. Благодаря этим уважаемым изданиям рядовой американский избиратель всегда знает, что происходит в его стране. А у нас телевидение и другие СМИ, если и дают информацию, то все про Украину, Венесуэлу, да США. А о том, кому, например, принадлежит корпорация «Сургутнефтегаз», которая накопила на своих депозитах 3,5 триллиона рублей (это примерно,полтора бюджета Москвы), — ни слова. Ходит слух, что это личный карман Путина. Если бы у нас была нормальная пресса, то разве глава государственной нефтяной компании «Роснефть» Игорь Сечин летал бы чартерным рейсом за счет государствана выходные на Майорку, в Сардинию и Мальдивы? Некоторые СМИ пытаются писать об этом на уровне стеба и слухов, но ведь СМИ мы создавали не для того, чтобы журналисты ерничали и выкаблучивались на телеэкранах чуть ли не до раздвижения ног. СМИ — это вообще-то открытая площадка для разных, часто противоположных мнений.

Ну хорошо, приближенные к Путину «Известия» не дают никакой информации, но ведь есть же другие, более самостоятельные издания. Почему они не освещают? Ответ лежит на поверхности: чтобы быть относительно самостоятельными, нужны независимые финансы. Но сегодня независимого бизнеса нет ни в России, ни в Казахстане: он объединился с властью и криминалом. Так что мы влипли. Как говорят, не беда, что оказались в ж..пе, а беда в том, что мы тут начали обустраиваться.

— Вы, конечно, внимательно отслеживаете события, которые происходят в Казахстане. Вот у нас Назарбаев ушел в отставку…

— То, что ушел, — молодец, он и должен был уйти (Путину следовало бы сделать то же самое). Видно же было, что экономика начинает валиться на бок, авторитет и рейтинг падают. Самое главное, Назарбаев выдвинул своего человека из своего же рода. За этим в Казахстане представители разных родовых кланов строго следят. Когда началась горбачевская перестройка и генсек стал выдавливать Кунаева, Старший жуз боялся, что власть перейдет к другому клану. И разыграли такую комбинацию, что будто бы Назарбаев выступает против Кунаева. Горбачев клюнул на это. Естественно, и Токаев тоже из Старшего жуза, поэтому будет продолжать линию Назарбаева. А вы думаете, он — бессребреник и демократ, который, чтобы развивалось государство, начнет двигать других, более умных людей, даже если они его оппоненты? Да нет же! Сейчас такие во власти перевелись.

— Но у него хорошее образование, он интеллигентной семьи и т.д.

— У нас был такой Егор Гайдар. Языки знал — и английский, и испанский, и интеллигент вроде бы тоже, но не дай бог никому такого застр…ца во власти. Во-первых, он работал под непосредственной командой американца Джеффри Сакса. Во-вторых, обогащался сам и обогащал своих друзей, пустив их на панель по продаже отечества. Кто такой вообще интеллигент? Это человек, который не позволяет себя пачкать. А на последних президентских выборах в Казахстане, насколько я знаю, была фальсификация: реальные результаты одни, а в протоколах – другие. И если бы Токаев был интеллигентом, разве он согласился бы на предлагаемую комбинацию: если пойдешь президентом, то имей в виду, дышать будешь, когда я тебе скажу, и топтаться будешь по той тропе, по которой я ходил? И он через свою предвыборную программу пообещал, что все будет так, как надо.

P.S. Разговор о судьбе казахстанской журналистики не закончен. В следующих выпусках Exclusive.kz на эту тему рассуждают главный редактор Informburo.kz. Михаил Дорофеев, главный редактор и учредитель медиа-портала Kazakhstan 2.0 Ирина Петрушова, редактор-обозреватель Центральной службы новостей радиокорпорации «Свободная Европа» — «Радио «Свобода» Мирхат Шарипжанов, получивший политическое убежище в США казахстанский журналист Бекжан Идрисов, бывший главный редактор «Казахстанской правды Григорий Дильдяев.