Рубль крепчает

Наш собеседник -в прошлом вице-министр сельского хозяйства, замакима Астаны, а ныне – успешный предприниматель и одна из ярких звезд Facebook.

— То, что случилось в Арыси, многие расценили как проверку на прочность для новой власти. В частности, неготовность к реализации других масштабных проектов властей, например, строительства АЭС?

— Я согласен с такой аналогией. В целом в странах, основанных на строгой вертикальной иерархичности власти, риск сокрытия правды от общественности и коррупции очень высок. Поэтому народ не верит, что при строительстве АЭС будут строго соблюдены технические нормы, а ее эксплуатация будет прозрачной. Тем более, что по первоначальной договоренности, достигнутой во время визита г-на Токаева в Москву, обслуживать станцию будут российские специалисты.

Хочу оговориться, что лично я являюсь сторонником строительства атомных электростанций и сторонником продажи земли в частную собственность иностранцам, как это происходит во всех развитых цивилизованных странах. Однако вот эта оговорка: «в развитых цивилизованных странах» является ключевой. Думаю, что эти вопросы можно решать на всеобщих референдумах, но только после установления в нашей стране по-настоящему народной выборной власти.

— Ну, в таком случае, власти имеют временную фору, чтобы построить еще три АЭС: даже если они нас «спросят», можно не сомневаться в «ответе»…Но давайте вернемся к ЧП в Арыси. Может ли эта трагедия стать неким пусковым механизмом новой волны протестов или поводом для закручивания гаек?

— Теоретически, это событие, как и любое чрезвычайное происшествие, может стать поводом для обострения политической ситуации. Все теперь зависит от самих властей. Своими действиями они могут еще больше разозлить общественность, а могут, наоборот, использовать это событие для объединения народа вокруг себя.

 — Какие действия могут разозлить народ, а какие могут объединить?

— Замалчивание проблемы, сокрытие жертв и истинных масштабов трагедии, препятствование гражданской инициативе – вот стандартный набор действий авторитарных властей, ведущий к ухудшению обстановки и к большему падению доверия к ним со стороны народа.

Наоборот, быстрое реагирование на события, открытость и публичность действий, содействие гражданским активистам, а в последующем принятие жестких мер к виновникам аварии – это то, что повысит рейтинг властей и лояльность общества И надо сказать, что Касым-Жомарт Токаев, прилетев в Арысь лично (а не послав вместо себя, скажем, премьера Аскара Мамина, значительно укрепил если и не рейтинг власти в целом, то уж точно – свой собственный. .

— Это ему сейчас явно не помешает… Скажите, как Вы в целом расцениваете будущее нынешней власти? Сохранит ли она свою силу и даже некую сакральность в глазах народа?

— Не берусь делать прогнозы. Слишком много неизвестных. Но понятно одно:  в эти дни наверху ведутся очень активные консультации и поиск лучшей модели поведения. Думаю, что небывалая активность граждан в последние месяцы внесла серьезные коррективы в первоначальные планы. Невооруженным глазом видны явно спонтанные шаги властей. Сначала они позволили людям пройти маршем по улицам Астаны и собраться в центральном парке Алматы, потом они начали задерживать активных участников акций, потом увидели, что не справляются с таким количеством задержанных, и начали отпускать людей. Или, например, то, о чем мы с вами уже говорили: в город Арыс неожиданно прилетел президент страны. Такого раньше не было. Видно, что власть экспериментирует, щупает дно и пытается найти оптимальный вариант поведения, чтобы не показать слабость, но и не вызвать гнев народа избыточной демонстрацией силы .

— Иначе говоря, пытается в шахматной партии с народом продемонстрировать, что отдает должное сопернику? А кто играет на стороне народа?

— В том-то и дело, что у оппозиции сейчас нет единого явного лидера. Она разрознена и концентрируется вокруг нескольких наиболее активных деятелей. А иногда на сцену врываются совершенно новые лица. Все это мы с вами видели и накануне выборов ,и после.

С одной стороны, разрозненность оппозиции на руку властям. Неорганизованная толпа не способна ставить перед собой конкретную цель и добиваться ее. Но, с другой стороны, разрозненность народных масс не даёт властям вести переговоры с кем-то конкретно. В последние дни администрация президента пыталась наладить сотрудничество с отдельными лидерами мнений, но ни один из них не пользуется поддержкой абсолютного большинства, поэтому сама попытка вступить в переговоры была осуждена многими противниками этих лидеров.

— Марат, скажите честно: кто для вас Токаев –полноценный президент или слабая транзитная фигура?

— Изначально я, как и многие наблюдатели, относился к господину Токаеву, как к транзитной фигуре для передачи власти другому лицу. Однако я допускаю, что в связи с последней политической активностью народных масс и возросшей рискованностью поспешной передачи поста президента его роль, временной фигуры может быть пересмотрена.

— Вам не кажется, что политические тяжеловесы, демонстрирующие сегодня лояльность власти, на самом деле лояльны только одному человеку и после его ухода начнут свою игру?

— Если в ближайшее время в государстве не будут предприняты меры по децентрализации власти, то есть, по передаче значительных полномочий от президента к законодательной и судебной власти, от центра – на места, то риск дворцовых переворотов и прихода к власти не всенародно избранного лидера, а темной лошадки из «ближнего круга, очень велик. Такой сценарий опасен не только для народа, но и для самих элит. Я имею в виду для тех группировок, которые окажутся не у власти. Поэтому считаю, что сейчас в общих интересах произвести постепенную контролируемую децентрализацию полномочий президента.

— Многие считают переход к парламентской республике единственно возможной панацеей против охлократической революции или прихода к власти диктатора. Они возлагают большие надежды на будущие парламентские выборы. Ваше мнение?

— Сама по себе парламентская форма правления не является панацеей от наступления анархии или, наоборот, от прихода к власти диктатора. В истории имеется немало примеров, когда авторитарные премьер-министры концентрировали власть в своих руках.

В то же время в мире немало президентских республик, в которых процветает демократия.

Однако я соглашусь с большинством политологов, что в переходный период от авторитаризма к демократии парламентская форма правления более безопасна.

• 93
• 100