Юрист Жангельды Сулейманов: Отменить тендер на аренду земли в Иле-Алатауском нацпарке на 49 лет

Пока вся страна борется с эпидемией коронавируса, в это время в Большом Алматинском ущелье идет успешная реализация проекта экологического развития Иле-Алатауского национального парка. Его автор — Александр Гужавин, глава компании «Туранга Групп». Раньше она называлась «Култау и К». В ущелье полным ходом идет строительство визит-центра. Правда, рабочие и строители в ущелье говорят, что это «сборка», «монтаж», а не стройка, потому что у этой «точки сборки» нет капитального бетонного фундамента. Домики здесь будут стоять на «курьих ножках», то есть на винтовых сваях, или так называемых геологических шурупах. Но сути дела это не меняет. Ради этой «сборки» уже уничтожили несколько соток растительного слоя земли. Тем временем 8 июля в Бостандыкском суде Алматы началось рассмотрение иска юриста Жангельды Сулейманова к нацпарку и Александру Гужавину. Он считает, что нарушено его конституционное право свободного передвижения на тех участках нацпарка, которые арендовал Гужавин, и его законный интерес в сохранении природных богатств.

Журналист Вадим Борейко взял интервью у Жангельды Сулейманова.

—  Жангельды, расскажите, пожалуйста, как прошло первое предварительное заседание?

— Оно было оперативным, на него ушло 3 минуты. Судья Гайде Мезгильбаева спросила, подавали ли мы досудебные претензии нацпарку и «Туранга Групп». Мы сказали, что нет, потому что в законе этого нет. Судья ушла в совещательную комнату и вышла через минуту, сказав : «В связи с тем, что нами нарушен досудебный порядок урегулирования спора, дело прекращается». Это незаконно.

— Почему незаконно?

— В Гражданском процессуальном кодексе четко сказано, что досудебный порядок предусмотрен либо законом, либо договором. У меня нет договора ни с «Туранга Групп», ни с нацпарком. Ни одна статья закона этого не предусматривает. В Трудовом кодексе сказано, что все стороны должны решить конфликт через договор с работодателем, потом можно идти в суд.

— Вы привели более десяти доводов в пользу отмены тендера. Давайте коротко остановимся на каждом, и вы их поясните. Первый довод: на тендер были выставлены 34 участка единым лотом. Вы пишете в иске, что, исходя из смысла данной нормы и Правил туристкой и рекреационной деятельности, каждый из 34 участков должен был выставляться на тендер как отдельный лот. А в Правилах есть запрет на то, чтобы выставлять несколько участков одним лотом?

— В Правилам четко написано, что речь идет об одном участке, то есть в единственном числе. В тендерной документации была большая ошибка, поскольку там говорится, что это взаимосвязанный комплекс объектов. Но каким образом, условно, смотровая площадка в Тургене имеет отношение к участку в Каменке? Между ними расстояние в 100 километров. Это коррупционная схема. Смысл тендера — разделить 3-4 участка и посмотреть, кто бы дал лучше условия. А зачем всё «Туранге Групп» отдали?

— Второй довод: вы пишете, что в тендерной документации не указаны требования по строительству объектов. Что вы имеете в виду — нет технической спецификации?

— Верно, нет технической спецификации, площади, размеров и т. д. Ничего нет. Ни одного слова нет даже про этажность, хотя это предусмотрено в самих Правилах, о которых мы говорим. В Правилах это есть, а в тендере — нет.

— Вы также оспариваете то, что под объекты предоставляются гораздо большие участки, чем площадь самих объектов. Приведите примеры.

— Мы выяснили, что 300 кв. м идет под глэмпинг, но это 0,03 га, а под него отводится 8 гектаров. Это абсурд! Объект занимает 300 кв. м — и земли под него нужно отвести 300 «квадратов». И всё!

— Вы пишете, что тендерная документация не основывается на генплане Иле-Алатауского нацпарка.

— Есть такое понятие, как алгоритм последовательности. Сначала идет корректировка, затем генплан. Генплана нет. На сайте нацпарка выходит только его корректировка. А должен быть генплан. Корректировка ложится, потом генплан вытаскивается. Пропущен важный шаг. Первое – корректировка, второе – занесение в генплан, третье — из генплана вытащить и лотами сделать. А они вытащили уже лоты, а самого генплана нет. То есть этот тендер основан не на генплане, а на каких-то непонятных лотах.

— В тендерной документации указано целевое назначение объектов – «глэмпинг», «караванинг», «этноаул». Что вас смущает?

— В Правилах нет понятия «целевое назначение». Там написано четко и ясно – «объект строительства». Произошла подмена понятий. Есть объект строительства — и есть целевое назначение. Напрример, объект строительства — четырехэтажное здание, а его назначение — гостиница, школа и т.д.

Кроме того, в законодательстве нет понятий «глэмпинг», «караванинг», «этноаул». Прежде чем участвовать в тендере, мы должны знать, куда мы идем. А здесь поставили лошадь впереди телеги. Сначала сделали непонятный тендер, потом под него подогнали договор и всю корректировку. А завтра на выходе получится двухэтажный дом в виде гостиницы либо коттеджа. Так нельзя делать.

— Ваша цитата: «все земельные участки были переданы в совершенно бесплатно, без какого-либо возмещения ущерба окружающей среде». С чего вы взяли, что это бесплатно?

— Да, в договоре речь об оплате идёт. Но договор должен быть всего лишь оформлением самого тендера. А ни в тендерной документации, и в протоколе итогов тендера ни слова не говорится об оплате.

— В протоколе итогов тендера нет подписей двух членов комиссии, которые участвовали в заседании. Это Спицын и Сембаев. Сергею я написал и задал вопрос: почему нет его подписи? Он мне ответил, что его в момент тендера физически не было в городе. Это считается серьезным нарушением?

— Бесспорно. Согласно Правилам, в протоколе тендера указываются лица, только физически присутствовавшие. Я думаю, тут причина другая. Это грубое нарушение, потому что в нем указаны  27 человек. Для меня они были, потому что стоят в списке протокола. А раз не подписали – значит,  протокол является недействительным.

— Для суда этого нарушения достаточно, чтобы отменить итоги тендера?

— Да, потому что полностью не подписан протокол. Суд напишет: «В связи с тем, что два лица принимали участие в заседании тендерной комиссии, как указано в протоколе, но его не подписали, он  недействителен».

— Вместо положенных 15 рабочих или 20 календарных дней комиссия оценила заявку в течение 15 минут, принимая во внимание, что 13 марта заседание началось в 11.30 и закончилось в полдень. Вы имеете в виду, что все 27 членов комиссии подмахнули протокол не глядя?

— Гужавин должен был представить на каждый объект порядка 100-200 страниц документов. Всего должно было быть 3-4 тысячи страниц. Необходимо порядка недели, а может и месяца два-три, чтобы их изучить. Выходит, сели 27 товарищей, и им дали по 3-4 тысячи страниц документов. И они изучили эскизы, техническую спецификацию, юридические документы за 15 минут. Это нереально. Заранее просмотреть документы нельзя. В 10 часов утра вскрыли конверты с документами, в 11.30 началось заседание, через полчаса оно закончилось. Можно же было хотя бы 15 дней выждать, а не за 15 минут такие решения принимать.

— Последний ваш довод: «К тендеру допускаются юридические лица без иностранного участия. В СМИ прошла информация, что Гужавин является россиянином». Но Гужавин на презентации говорил, что является уроженцем Шымкента и гражданином Казахстана.

— Я — юрист, словам не доверяю. Для меня только один документ будет иметь значение — это справка из российского посольства, что Гужавин не гражданин России. А то, что у него казахстанский паспорт, для меня ничего не значит.

— Каковы ваши дальнейшие действия?

— 9 июля я подал досудебную претензию «Туранге Групп», чтобы они отказались от тендера, также подал претензию нацпарку, чтобы они отменили тендер. Кроме того, я подал жалобу в Комитет лесного хозяйства и животного мира Минэкологии. То, что просил суд, я сделал. Теперь я выжду 15 дней по закону. И потом еще раз будет суд.

• 55
• 51