От кого нужно спасать казахов в Казахстане

«Между уборщиком и президентом нет системной разницы. Группа граждан тратит некоторую часть своих доходов на оплату работ и того, и другого… И если не найдется никого, кто решится сказать, — парниша, бери свою священную тряпку и мой лестницу, тогда получится то, что в итоге получилось. Сами жильцы и виноваты», — так оценивает то, что происходит на его исторической родине, живущий сегодня в Австрии журналист, политолог и историк Андрей ШУХОВ.

Исторические аналогии

Народ обвиняет проворовавшееся правительство, которое, как выяснилось, держало на складах медпрепараты в то время, как больницы задыхались без них, а также «бездушных» врачей, не справляющихся с валом больных. Медики, в свою очередь, — население в отсутствии дисциплины и инстинкта самосохранения. Кто-то предрекает голод, потоп, Содом и Гоморру…

Это то, что происходит сегодня в нашей стране. В связи с этим вопрос: может, это наша национальная особенность – собраться с духом, выдержать немыслимые трудности, а потом все пустить на самотек? Так ведь было уже не раз. 300 лет назад, к примеру, казахи встали перед угрозой раствориться среди джунгар. Но случилась Анракайская битва, где малочисленные, плохо вооруженные степняки победили регулярную армию врага и отстояли свою независимость. В 90-е в Казахстане тысячи предприятии закрылись, инфляция 1000%, но с помощью шоковой терапии вытащили страну. Потом расслабились. С пандемией: вначале самая низкая смертность, а теперь второй карантин.

— Как интеллектуальное развлечение исторические аналогии хороши, я сам их люблю, но в них есть одна опасность: они часто уводят в ложном направлении, — считает Андрей ШУХОВ. —  Похоже ли положение в Казахстане сейчас на времена битв с джунгарами? По-моему, не очень. Тогда у казахов был внешний враг. Иметь внешнего врага всегда хорошо – на него можно свалить все беды, все проблемы. А сейчас, как со стороны кажется, казахскую государственность надо спасать от самих казахов. Потому что, конечно, можно все свалить на Назарбаева, на Токаева, на советское и досоветское прошлое, на политическую элиту. Но политическая элита действует всегда только в тех рамках, которые ей устанавливает общество. Народ же видел, что государство строится бутафорское, деньги транжирятся на какие-то бессмысленные понты,  но до поры до времени все это принимал – по русской пословице «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». И вот он наконец грянул.

Я не знаю, о каких немыслимых трудностях вы говорите. Конечно, распад империи – любой: османской, византийской, советской – это всегда историческая драма. Но эта драма одновременно означает закат для одних и рассвет для других. У Казахстана, у казахов были фантастические стартовые условия. Образовательный уровень, инфраструктура, промышленность, почва… В двадцатом веке многие нации выстроили свою государственность на песке, ничего не имея, и знаете почему? – потому что у них была мечта. Это самое важное – народ должен мечтать. И у него должна быть воля. Воля исполнить свою мечту. И тогда все получится. При одном условии – мечта должна быть достойной. 

Сплошная бутафория

— В последнее время все чаще звучат версии о том, что Казахстан, как государство, — это фикция. Особенно популярная такая версия среди некоторых россиян…

— У одного византийского автора (Византия – объект моего профессионального интереса) я встретил недавно мысль, которая меня поразила: мы исходим из ложного предположения, что за словами стоят предметы, явления и понятия, в то время как за словами есть только то, что мы хотим видеть. Что такое «государство»? Кто-то хочет за этим понятием видеть институализированную систему доминирования одной группы (этнической, конфессиональной и т. д.) – с этой точки зрения государство в Казахстане, конечно,  получилось. Кто-то (я, например) считает, что государство – это общественный договор с целью обустроить жизнь каждого – и в первую очередь самого слабого, незащищенного, нездорового, бедного – гражданина самым лучшим образом. С такой точки зрения казахстанская государственность, разумеется, сплошная бутафория. 

По большому счету, между уборщиком и президентом нет никакой системной разницы. Группа граждан тратит некоторую часть своих доходов на оплату работ того и другого. А теперь представьте себе уборщика, который начнет убеждать жильцов, что они сами должны убирать подъезд и молиться на тряпку, потому что это символ чего-то там якобы святого, повесить портрет уборщика в лифте, оплачивать удовольствия его жен, которых, оказывается, с десяток, детей, родственников, одноклассников… И если не найдется никого, кто решится сказать, — парниша, хорош заливать, бери свою священную тряпку и мой лестницу… ну, тогда и получится то, что в итоге получилось. Сами жильцы и виноваты.

— Может ли такое быть в Европе?

— В Европе вообще не может быть ничего, чем славно наше отечество. Не может быть тридцатилетнего правления, если, конечно, мы говорим не о монархе, а о главе исполнительской власти. Не может быть, чтобы в конституции страны одна персона, пусть самая расчудесная, получала большие права, чем остальные граждане. Не может быть, чтобы сотрудники спецслужб убили лидера оппозиции и власть бы не сменилась, такое даже в Африке трудно представить. Не может быть, чтобы столицу из Парижа (например) перенесли в какую-нибудь дыру, потому что так отчего-то решил месье президент. Я не склонен идеализировать Европу, здесь есть и бюрократия, и коррупция, и глупостей хватает, но это все-таки тот подъезд, в котором уборщик моет пол.

— Одной из главных причин неуспешной борьбы с коронавирусом в развивающихся странах известные экономисты называют неправильную статистику и, как следствие – неадекватное отношение населения к опасности. Есть ли у вас, как у политолога, свои версии такой высокой смертности в Казахстане?

— Я не вирусолог, никаких объяснений, почему Казахстан оказался на первом месте по приросту заболевших, дать не могу. Тем более, сидя в благополучной стране, в относительной безопасности, меньше всего хочется кого-то поучать. В этой истории с коронавирусом вообще много загадочного. В Израиле сейчас, кстати, что-то похожее происходит: жесткий карантин, потом спад, потом всеобщая эйфория, и снова страну закрывают. Хотя израильская медицина одна из лучших в мире. Казахская тоже могла бы быть такой. Если бы сохранили врачебный корпус, инвестировали не в Гогу и Магогу, так сказать, а в медицинскую индустрию (как это делали гораздо менее богатые кубинцы), сейчас бы хорошо зарабатывали на медицинском туризме. Да много на чем при умном подходе можно было бы зарабатывать…

Я в последнее время стараюсь поменьше рассказывать о том, что творится на моей родине. Потому что страшно (за родных, друзей, знакомых), стыдно и непонятно, как это вообще перевести так, чтобы люди не подумали, что над ними издеваются. Недавно говорил с итальянским другом. Он долго ругал свое правительство, это вообще любимая итальянская тема, а потом я говорю, — а у меня такая новость: МВД заявило, что никто не был арестован за то, что смотрел салют. Итальянец долго молчал, потом спросил: «Разве смотреть салют – преступление?» – «Конечно, потому что в стране карантин и все должны сидеть по домам». – «А зачем тогда устраивать салют?» – «Потому что день города. А этот день случайно совпал с юбилеем нашего первого президента. Так что, как понимаешь, без салюта никак нельзя. Тем более он, по официальной версии, не в честь юбиляра, а для укрепления духа врачей, которые борются с ковидом. Дорого, конечно, но деньги выделили еще год назад, когда о ковиде еще никто не подозревал».

Боюсь, он так ничего и не понял. Или решил, что я раздобыл сценарий нового фильма про Бората…

У власти было тридцать лет – не год, не даже десять. Тридцать. Огромный срок. Уже взрослыми стали люди, которые не знают никакой другой жизни, не помнят, а что было до Назарбаева. И если за тридцать лет власть не сумела заработать доверие народа, то это исключительно ее, власти, проблема.

• 67
• 65