Казахстан — все еще колония России

С падением колониальной системы мира в середине ХХ века был начат процесс деколонизации. В странах, осободившейся от колониальной зависимости, процесс деколонизации проходил с разной интенсивностью, масштабами и последствиями. Так, например, рядом стран Африки этот процесс не был пройден, и они стали жертвами либо неоколонизации, либо собственных коррумпированных режимов, либо внутринациональных конфликтов.

Второй парад суверенитетов пришелся на 1990-ые гг. после распада соцлагеря. Некоторые страны, ориентируясь на уже успешно опробированные механизмы, провели частично или полностью процесс деколонизации и/или десоветизации; другие пытаются обойтись без такового. По прошествии почти 30 лет мы можем наблюдать результаты и одного, и другого выбора.

Однако, чтобы понимать, существует ли или нет необходимость процесса преодоления чего бы ни было (а деколонизация – это, прежде всего, преодоление негативных последствий колонизации), следует увидеть формы, механизмы, содержание и последствия самого явления.

Безусловно, колонизация Казахстана наряду с типичными чертами имела и свою специфику, которая была обусловлена рядом исторических, социальных, экономических и других обстоятельств.

В первую очередь следует отметить тот факт, что в нашем случае страна-колонизатор и колонизируемая страна относились к разным цивилизационным типам – оседлый и кочевой. Чаще всего колонизация происходила в отношении одного оседлого государства другим, и потому колонизация Казахстана обретала дополнительные специфические черты. Дихотомия оседлость/номадизм выражалась не только в разнице форм хозяйствования и системе управления, но и в отличиях в мироощущении, социальном и экономическом устройстве, культуре, праве, отчасти и в моральных императивах. Это обстоятельство предопределило одну из составляющих конфликта и обусловило политику насильственной трансформации кочевой культуры с целью насаждения оседлого образа жизни, ценностей, законов, объявляемых более развитыми, попросту цивилизованными в противовес якобы отсталым (полу)кочевым нормам. Безусловно, со стороны ряда российских (царских) этнографов, путешественников, военных офицеров предпринимались попытки более полно исследовать и объективно оценить иной уклад жизни, но они не смогли переломить распространявшиеся «удобные» для употребления клише и ложные стереотипы о номадах. Закрепившиеся штампы продолжали активно эксплуатироваться и в советский период. Насильственная седентаризация номадов – один из самых жестоких результатов процесса колонизации, имевших трагические последствия.

Следующий признак можно обозначить как классический, и он находит выражение в дихотомии Запад/Восток, предопределявшей иерархию отношений колонизирующего и колонизируемого и выражавшейся в подчеркнуто оценочной оппозиции цивилизованный/дикий, передовой/отсталый, свой/чужой, правильно/неправильно, разумное/бессмысленное, модерн/пережиток.

В отличие, например, от Британии и Индии, которые были разделены огромным расстоянием, Россия и Казахстан находятся в относительной территориальной близости. Этот факт имел принципиальное значение, потому что позволил осуществить политику переселения значительного числа выходцев из внутренних областей метрополии на колонизируемые территории. В случае с Индией осуществить подобное для Британии не представлялось возможным. Британские колонизаторы, за редким исключением, после службы в колониальной администрации покидали Индию, в Казахстане же переселенное население осталось на постоянное жительство. Так осуществлялась не только политическая власть, но и происходило заселение и захват земли, которая была основным средством производства для населявших ее кочевых родов. Это не только не замелило сказаться на снижении благосостояния местных жителей, но и спровоцировало конфликты между ними и переселенцами. Постепенно был сформирован миф о «пустующих» землях (на деле насильственно освобожденных путем вытеснения местного населения). Так, колонизаторы в Казахстане были представлены не только колониальной администрацией и их семьями, но и большим числом выходцев из метрополии, которые массово, активно и в сжатые сроки заселяли колонизируемые земли.

Переселение народов в Казахстан происходило волнами (от нескольких тысяч до миллиона) на протяжении века: после отмены крепостного права в 1861 г.; в 1880-ые гг.; в нач. ХХ в. в рамках столыпинской реформы; в период раскулачивания; отбывание срока в системе ГУЛАГа; депортация народов; целина). Массовое заселение Казахстана наряду с гибелью местного населения в период движения сопротивления советской власти, Ашаршылыка, вынужденной эмиграции значительно сократили численность казахов и его процентное соотношение в составе населения республики. Этот фактор сыграл принципиальную роль в выборе проводимой в республике экономической, культурной, кадровой политике, а также обусловил разницу в масштабах последствий колонизации по сравнению с другими субъектами СССР.

Колонизация обычно не ломает, не уничтожает традиционные формы и направления хозяйствования, особенно в аграрном секторе. Напротив, возрастают его объемы для экспорта в метрополию (при этом могут открываться перерабатывающие фабрики, развиваться горная промышленность и др.). В Казахстане же была навязана идея о целесообразности широкого перехода к земледелию. В период колонизации была сломана система кочевого (отгонного) животноводства, которая была и могла быть максимально эффективной именно в аридной зоне. На рубеже XIX-XX вв. лишь незначительная часть, а в 1930-ые гг. основная часть кочевников потеряла возможность зарабатывать на жизнь привычным методом, что привело к обнищанию огромной массы населения, которая прежде, благодаря животноводству, имела пищу, производила предметы одежды, обихода, жилья, продавала излишки. Так, колонизация привела к уничтожению эффективной традиционной формы хозяйствования, масштабы развития которой не были достигнуты за весь последующий период и не достигнуты до сих пор.

Имперская колонизация была не только продолжена, но и последствия ее были усугублены тоталитаризмом, а именно усиленной подавляющей идеологией, лишением гражданских прав, карательными мерами. В связи с началом советского периода следует упомянуть о ложной деколонизации. Ее суть заключается в противоречии: с одной стороны, советская пропаганда насаждала идею о том, что коммунисты деколонизировали национальные меньшинства (право наций на самоопределение), с другой стороны, советская власть проводила в разы более жестокий и агрессивный (по сравнению с предыдущим периодом) режим колониального угнетения. Он заключался в посягательстве на национальные традиции, образ жизни, культуру, историю, язык. Т.е. к экономической и политической колонизации добавилась попытка изменить менталитет целого народа, его самооценку, самоидентичность (создание т.н. советского человека).

Для успеха этого предприятия следовало прекратить всякие попытки отстаивания национальной самобытности, национальных интересов. Именно с этой целью постепенно вытеснялась, а затем преследовалась сформированная в конце XIX в.-первой четверти ХХ в. современная по духу и образованию национальная элита, представители которой настаивали на проведении деколонизации и видели механизмы успешной ее реализации. Чтобы обезоружить национальную элиту и лишить ее аргументов в пользу необходимости проведения деколонизации, советы объявили, что они уже осуществили освобождение народов, в связи с чем данная проблематика снимается с повестки дня. Антиколониальные призывы алашординцев и им сочувствующих советская пропаганда подменила якобы антибольшевистскими лозунгами, что открывало пусть для их преследования как противников советской власти. Однако именно эта плавная подмена позволяет ставить знак равенства между колониализмом и большевизмом, так легко связанными общим «анти». Близкая по сути политика царской и советской властей по отношению к национальным республикам обнажала их общий колониальный характер. Так, советская власть лишала представителей национальных элит возможности и права актуализировать антиколониальную тематику. Более того, антибольшевизм был дополнен, отягощен новым обвинением – казахским национализмом, что позволило не только увести разговор о колониальной направленности большевизма/коммунизма, но и уничтожить попытки национального самоопределения. С этой целью предосудительным и недопустимым объявлялся национализм, который по сути выражался в стремлении к сохранению своей культуры, истории, традиций, языка, ценностей, религии и т.д.

Именно попытки осуществить деколонизацию и получить право на национальное самоопределение привело в Казахстане к политическим репрессиям не только деятелей Алашорды (вынужденных принять советскую власть), но и почти всего образованного слоя нации. Это ускорило процесс дальнейшей колонизации. Кроме того, уничтожение прежней национальной элиты позволило коммунистам расчистить путь для формирования новой местной элиты, которую использовали для проведения политики советской власти. Таким образом, казахи оказались на следующем этапе колонизации, усугубленной и ужесточенной тотальным идеологическим доминированием и карательными мерами.

Именно уничтожение прежней национальной элиты позволило советам осуществить не только колонизацию земли (экспансия якобы «пустых» территорий, добыча ископаемых, ядерный Семипалатинский полигон, целина и т.д.), но и реализовать насильственную культурную ассимиляцию (она коснулась и представителей других, переселенных в Казахстан, этносов).

Если, например, в Индии культурной ассимиляции (добровольной) подверглись выходцы из местных элит для использования их с целью эффективного управления местным населением, то в Казахстане в советский период ассимиляция носила насильственный и массовый характер. Это нашло выражение в изменении национального менталитета, жизненного уклада людей, искоренении традиций, позже – искажении истории, стремительном сокращении сфер употребления казахского языка и др. Все эти процессы происходили под знаком модернизации, которая априори подразумевала русификацию. Другими словами, был предпринят чудовищный эксперимент — попытка тотальной русификации казахов. Советская модернизация в случае с казахами подразумевала отказ народа от своей истории, национальной идентичности, культуры, языка.

Хрущевская оттепель (сер. 1950-сер. 1960-х гг.), приведшая в других республиках Советского Союза к смягчению или свертыванию открытой русификации, в Казахстане, напротив, выразилась в массовом закрытии казахских школ и стремительной русификации не только казахов, но и проживающих в республике представителей других национальностей. Как реакция на эти процессы в данный и позднесоветский периоды появляются произведения писателей (И. Есенберлин, А Кекильбаев, С. Елубай, О. Бокеев, Д. Исабеков, Ш. Муртаза и др.), в чьем творчестве находит выражение антиколониальный дискурс. Это художественное обращение к замалчиваемым фактам истории и к фольклорной традиции, изображение философии жизни и трагедийности бытия бывшего кочевника, освещение проблемы русификации и утраты национальных корней, показ трансформации уклада жизни казахов и выживания при советской власти, отражение процесса исчезновения аула и возрастания экологических угроз.

Возникают закономерные вопросы: когда начинает отсчет собственно постколониальный период? И почему восстановление Независимости Казахстана не привело к началу процесса деколонизации? На самом деле, антиколониальные процессы зарождались и зрели уже в позднесовесткий период и в 1990-ые гг. Признаки деколонизации проявляются в не просто реабилитации, а в возвращении к жизни творческого наследия репрессированных поэтов и писателей. Деколониальными явлениями по своей сути были Желтоксан и движение «Невада-Семипалатинск». Они развивались под знаком критики колониальной политики СССР и требований ее прекращения.

Однако эти движения не получили логического развития и в дальнейшем не были оформлены программно. Прежняя советская номенклатура, удержавшая власть в своих руках, «возглавила колонны» Желтоксана и «Невады-Семипалатинска», и постепенно оба явления были лишены своего критического накала и проблематизации деколониального дискурса. И потому проблемы деколонизации не стали предметом осмысления в политике, науке, культуре и, как следствие, не нашли отражения в политических, экономических и др. решениях. Отсюда идеологический вакуум, «закрытость» ряда тем и периодов истории ХХ века, ограниченный доступ к архивам, нерешенный вопрос реабилитации казахского языка, колониальное сознание части населения, консервация «советскости» бывшей комсомольско-партийной элиты и др.

Бывшая советская номенклатура повторила то, что уже однажды проделала советская пропаганда, анонсировав право наций на самоопределение и, тем самым, якобы осуществив деколонизацию колонизированных царизмом народов. Теперь выходцы из советской номенклатуры решили, что восстановление Независимости автоматически снимает все острые вопросы и проблемы предыдущего периода и позволяет начать историю с чистого листа. Таким образом, два этапа колонизации, через которые с большими потерями прошел Казахстан, были оставлены без должного осмысления, оценки и попыток преодоления их трагических последствий.

Это не замедлило сказаться на положении современного Казахстана, где подлинная независимость вытеснена симбиозом т.н. внутренней колонизации и неоколонизации. Т.е. колонизацией народа уже местной «элитой» (на деле выходцами из комсомольско-партийной номенклатуры), с одной стороны, и неоколонизации со стороны ряда держав, которая находит выражение в разной степени экономической, политической, идеологической, информационной зависимости.

(Продолжение следует)

• 142
• 135