Правда о закрытии Семипалатинского полигона

«Я видел – огромный гриб заполонил небо… Стонали горы, с грохотом катились вниз огромные камни, скрипели, гнулись деревья, кошка была рыжая, а стала белая. Дети, услышав плач, крики, вопли, помчались в аул. А там творилось что-то невообразимое: суета, неразбериха, хаос… Может, война началась?»…

Просто знайте об этом

Семипалатинский ядерный полигон был закрыт 29 августа 1991 года решением правительства РК. Первым, кто поднял голос протеста против продолжения ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне, и начал работу по формированию мирового общественного мнения по этому вопросу, как утверждает алматинка Алма Тулебаева, был лидер семипалатинских коммунистов Кеширим Бозтаев.

20 февраля 1989 года, он, в ту пору первый секретарь обкома партии, игнорируя ЦК Компартии Казахской ССР, отправил шифрограмму в ЦК КПСС на имя Генерального секретаря Михаила Горбачёва.

Вот текст того письма.

«Совершенно секретно, Экз. № 1
Москва, Кремль
Генеральному секретарю ЦК КПСС
т. Горбачеву М.С.

Семипалатинский обком Компартии Казахстана информирует ЦК КПСС о том, что с 1949 года на полигоне вблизи города Семипалатинска с населением 340 тысяч человек проводятся ядерные испытания. Первое время – в атмосфере, а с 1963 года – подземные.
…Ежегодно производится до 14-18 ядерных взрывов, которые сопровождаются сейсмическим воздействием на здания и инженерные сети, выводят из строя сотни колодцев, снабжавших водой жилые посёлки и животноводство.  . В 1987 году через Семипалатинск прошла такая струя газов радиоактивностью в 350-400 микрорентген в час, а при испытаниях 12 февраля текущего года за пределами полигона был зафиксирован уровень радиоактивности до трех тысяч микрорентген в час, и только в результате изменения направления ветра эти газы не достигли областного центра.

Ядерные испытания, естественно, вызывают у общественности разное толкование, создают напряженную морально-психологическую атмосферу среди населения, и не без основания они связываются с состоянием здоровья и возможными разрушениями.

Обком партии, озабоченный сложившейся ситуацией, просит ЦК КПСС поручить соответствующим министерствам и ведомствам временно приостановить или резко сократить частоту и мощность взрывов, а в дальнейшем перенести ядерные испытания в другое, более приемлемое место».

Центр прислал после этого письма комиссию и с того момента началось сокращение количества испытаний. На научно-практической конференции, прошедшей в июле 1989 года в Семипалатинске, сообщалось, что после первого ядерного взрыва было облучено более 70 тысяч человек. С 1950 года через год после начала взрывов, детская смертность выросла в пять раз. Средняя продолжительность жизни в регионе сократилась на 3-4 года. До начала испытаний частота врожденных пороков среди новорожденных в ВКО не отличалась от показателей в других областях, а  уже в 1962 года, она стала больше в 5 раз.

Производилось изучение животного и растительного мира. Хотя раньше считали, что радиоактивные вещества не влияют на них, но это не так. Получив большую дозу радиации, человек страдает от раковых опухолей, рака кожи и крови. То же самое происходит со всем живым.  Было замечено, что многие сельскохозяйственные культуры претерпели в связи с радиацией ряд изменений. Например, обыкновенная гречиха достигла роста вдвое больше человеческого. У распространенного в Казахстане растения белокопытник – листовая пластинка увеличилась до 140 см. В лабораторию НИИ поступили семена великанов: чеснока и капусты. Из собранных урожаев нашли капусту, кочан которой весил 30 кг.  Это еще раз доказывает, что нарушения в организме растений происходит на генетическом уровне.  

Что касается людей, то здесь не только рак, но и проявление иммунодефицита, инфекционные, паразитарные болезни, заболеваемость детей в 3 раза больше, у 70 % женщин наблюдаются патологии при беременности. Старость наступает на 10 лет раньше и показатель смертности достаточно высок. Также необходимо отметить еще одну распространенную болезнь в этом регионе: зоб. Причем он вызывается не только недостатком, но и переизбытком йода. Зоб принимает различные сложные, трудноизлечимые формы. Но что еще хуже, люди, излечившиеся от этого недуга, рано или поздно заболевают сахарным диабетом, а это уже на всю жизнь.

В 1957 году академики из Алматы при выборочном обследовании населения, проживающего рядом с полигоном выявили специфический комплекс патологических симптомов, связанных с воздействием на организм ионизирующих излучений – поражение участков кожи, нарушение волосяного покрова, изменения сердечно- сосудистой системы, ослабление деятельности иммунной системы. Эту новую болезнь назвали «синдром   Кайнара», по названию села, где впервые обнаружили это заболевание.

В начале 90 годов был проделан анализ младенческой смертности в областях, примыкающих к Семипалатинскому полигону.  Оказалось, что она возрастала не только в первом, но  и во втором поколении людей. Пик ее приходился на 1975-76 годы, когда появилось на свет второе поколение. Не исключено появление радиации и в третьем поколении.  

Ангел с лицом дьявола

За без малого 20 лет, что закрыт Семипалатинский полигон, о нем написаны книги, снят фильм.

Из книги «Вечная скорбь – ядерный дневник» экс-депутата Европарламента Струана Стивенсона, возглавившего в 90 годы международную кампанию про оказанию помощи жертвам радиации на Семипалатинском ядерном полигоне:

«Я видел – огромный гриб заполонил небо, и огнедышащие сполохи играли невообразимо буйным соцветьем красок, — вспоминает очевидец. — Стонали горы, с грохотом катились вниз огромные камни, скрипели, гнулись деревья, кошка была рыжая, а стала белая…

Дети, услышав плач, крики, вопли, помчались в аул. А там творилось что-то невообразимое: суета, неразбериха, хаос… Может, война началась? С американцами или с какими другими империалистами? …Земля вздымалась, как необъезженный конь: степи, горы в последней потуге удерживались, чтобы не сгинуть»…

Уроженка Восточного Казахстана, писательница  Роза Муканова написала повесть «Мангiлiк бала бейне» (дословный перевод – «Вечное дитя»), посвященный событиям на Семипалатинском полигоне.

В Казахском Государственном академическом Театра имени Ауэзова режиссер Булат Атабаев поставил по ней одноименный спектакль.

По словам писательницы, поводом для появления сначала повести, а затем одноименной пьесы послужили две встречи, в результате которых появился собирательный образ главной героини — девочки Лейлы.

— В 1991 году  на фотовыставке, организованной в Союзе писателей Казахстана, я увидела снимок маленькой девочки. Он сопровождался такой надписью: «Ей не шесть, а 14 лет. Такой ее сделал Семипалатинский полигон». А еще через некоторое время, будучи по своим писательским делам в Шымкенте, я попробовала необычайно вкусный тандырный хлеб. Люди сказали, что испечен он руками горбатой девушки. Печет она эти лепешки ранним утром, когда все еще спят, а потом убегает далеко в степь, чтобы не пугать людей своим уродством.

Но я же, как автор, хотела показать, что моя героиня гораздо умнее тех, кто ее окружает. Я вложила в ее уста то, чего никогда не осмелилась бы сказать сама. Я хотела через свое творчество передать крик души страдающих в результате ядерных взрывов детей и тем самым разбудить общество. Мне кажется, что я достигла своей цели. Об этом я могу судить по тому, что в 1997 году журналисты «Вашингтон пост» записали спектакль на видеопленку. А меня они разыскали в роддоме. «Вы ждете ребенка, но ведь вы сами родом из тех мест, где проходят ядерные испытания. Не боитесь, что ваш ребенок, подобно вашей героине, тоже будет инвалидом?» – спросили они меня. Я вся содрогнулась от этого вопроса, но нашла в себе силы ответить, что мне поможет Аллах.

В 2001 году кинорежиссер Сатыбалды Нарымбетов снял по мотивам повести «Мангилик бала бейне» фильм «Молитва Лейлы».

— Как это часто бывает, у всех талантливых писателей, между строк их произведений всегда таится что-то, что рассчитано на умного читателя и на вдумчивого режиссера, — говорит он. — Я решил вытащить эти недочитанные строчки и вместе с писателем Акимом Тарази (супруг Розы Мукановой – Ред.) написали сценарий.  

Когда, наконец, государство отпустило деньги и съемки картины «Молитва Лейлы» должны были быть запущены, режиссер долго не мог найти девочку для исполнения роли главной героини. Роза Муканова предлагала ему взять актрису, которая играет Лейлу на сцене Ауэзовского театра, но у той, замужней уже женщины, за плечами был жизненный опыт, режиссер же хотел, чтобы главную героиню сыграла девочка ее же возраста».

Свою Лейлу, девочку — сущего олененка, по его словам, он нашел на улицах Алматы во время массовых народных гуляний. Аянат Есмагамбетова (так звали будущую исполнительницу главной роли) сыграла кинопробы не лучше тех 826 девочек, которые были уже до этого, но в ней Нарымбетов заметил тот самый «перчик», который так упорно искал.   

Время действия в этом фильме – начало 60-х годов прошлого века. Близ поселка Дегелен, что в Семипалатинской области, находится ядерный полигон. Его жителей — казахов,  русских,  евреев, немцев — во время испытаний вывозят за пределы селения. А они, все как один неисправимые жизнелюбы, продолжают любить друг друга и умирать от неизвестной им болезни. Главная героиня, сельская пастушка Лейла, осталась сиротой еще в раннем детстве. К концу фильма умирают все, кто ей был близок и дорог: еврей Гольдблад, удочерившая ее младшая сестра отца тетя Катира, бабушка Айгерим и ее внук…

Фильм снимался в трудное время – в 2001 году. После развала Союза киностудия «Казахфильм»  стала приходить в упадок и все профессиональные кадры – ассистенты, вторые режиссеры, директора картин – разбежались по телеканалам.

 —  Когда наконец-то после долгих лет застоя поступил госзаказ, я со своей группой был единственным, кто находился на съемочной площадке, а до этого основную часть площадей Казахфильма арендовали «новые казахи», — рассказывает Сатыбалды Нарымбетов. — Того нет, этого нет, актеров вовремя не привезли…  Я ору, кричу и внутренне обливаюсь слезами. Не знаю, как у других режиссеров, но у меня никогда курьезных случаев на съемочной площадке не бывало и в благополучные застойные времена, а сейчас — тем более. Нет, может, что-нибудь смешное и происходило, но я этого не замечал, потому что был зациклен на одном: лишь бы состоялись съемки. Коллеги мне говорят, что я снял картину вопреки обстоятельствам.  Люди, которых я собрал по крохам, разучились работать на съемочной площадке, они терялись, их надо было подгонять… Директор картины, второй режиссер, оператор, мягко говоря, «вышли из строя»… Они неплохие люди, но хороший человек – не профессия.  Когда главный продюсер фильма Ораз Рымжанов умер в процессе работы, у меня появились мысли: неужели я кому-то встал поперек дороги?! Одного из актеров специально взял жить со мной в одну комнату, потому что  боялся за сердце. 

«Молитва Лейлы» стал первым в кинематографической карьере Нарымбетова фильмом, который он изначально снимал в строгой последовательности.

— Тем самым я постепенно вводил исполнительницу главной роли в атмосферу.  В каждом ребенке сидит лицедей, в 14-15 лет у них идет переломный возраст. В девочках уже просыпается девушка и они начинают кого-то играть, то есть не быть, а казаться. Аянат же этот переломный момент в своей жизни прошла с достоинством благодаря двум великим партнерам – Наталье Аринбасаровой и Баадуру Цуладзе.

Свою роль Аянат озвучивала сама. Несмотря на то, что это очень тяжелый и мучительный процесс, она и режиссер настояли на этом. Ее, конечно, вполне могла заменить актриса-травести, но…

-…В голосе все равно прячется биография, — говорит режиссер. —  К концу озвучивания Аянат стала уже асом. Если что-то шло не так, то не я ее успокаивал, а она мне говорила: «Ничего, Сакен-ага, я сейчас сделаю так, как надо».

В конце фильма юная героиня рожает. Ее образ и звучащая за кадром молитва «Создатель, почему ты от нас отвернулся? Посмотри на нас, что с нами происходит?», — накладывается на знаменитую картину Бенуа «Юная мадонна»  и на «Реквием» Моцарта.

— У меня было такое ощущение, что Моцарт специально писал свой «Реквием», зная, что через несколько веков неведомый ему узкоглазый казах снимет «Молитву Лейлы», — говорит режиссер.

Лаборатория народов 

Вместе с казахами и горе, и счастье в Догелене переживают старый еврей Исаак Гольдблад (Баадур Цуладзе), который никак не может доехать до своей исторической родины — Иерусалима. «Доченька, мы Атлантиду потеряли? Потеряли, — говорит он Лейле. —  Вавилон разрушили своими руками. Теперь все хором взялись за Жерузалем – самый святой город мира. А там ведь всем хватит места». Немец Гера (Юрий Капустин), получив, наконец, разрешение, уезжает в свою Германию, а через два месяца возвращается. Его спрашивают: «Харальд, что с тобой? Не успел уехать и уже вернулся. Что, в Германии плохо?»

«Нет, там неплохо».

«Но почему тогда вернулся?»

«Я потом расскажу…»

«Ну ладно тогда. Твой дом мы не продали. Стоит на месте. Но флягу украли. А так мы хорошо живем».

В фильме «Молитва Лейлы» сыграл и актер, который с легкой руки создателя этого фильма некогда приобрел всесоюзную известность. Владимира Толоконникова в «Собачье сердце» режиссер Бортко пригласил после того, как увидел его в «Злоумышленнике» – курсовом фильме слушателя высших режиссерских курсов Сатыбалды Нарымбетова. В «Молитве Лейлы» он играет военного, приезжающего в Дегелен выселять жителей, когда где-то рядом идут ядерные испытания.

— Я не хотел показывать Семипалатинский полигон как трагедию местечкового масштаба, как плач одинокого человека над своим огородом, — говорит Нарымбетов. —  Я хотел через свою картину показать, что страдают не только казахи – все нации. 

• 66
• 60