Правды и мифы об эмиграции

11 сентября, 2020

700

В немецком городе Золинген 27-летняя многодетная мать-одиночка убила пятерых своих детей – годик, два, три, шесть и восемь. Сначала усыпила, а потом удушила. Остался в живых только старший, 11-летний мальчик. Сама мать-убийца попыталась покончить с собой, бросившись под поезд, но осталась жива.

Германия, такая благополучная и сытая в нашем представлений, — в шоке. Как пишут их СМИ, «страна потеряна», она плачет и несет игрушки, свечи и цветы к месту трагедии. Многие склонны считать, что женщина, рожавшая каждый год, начиная с 16 лет, не выдержала нагрузки.

Вспомнилась в этой связи история девушки, случайной знакомой, бывшей казахстанки, проживающей в Германии, где мужья ее били так, что выбивали все – зубы, грудные импланты и т.д.

«В 30 чувствую себя на 60»

Мы с ней разговорились в аэропорту, пока ждали свои рейсы. Она проявила инициативу первой. Улыбнувшись очень по-родственному, сообщила, что летит из Германии в Кустанай.

— В гостях, наверное, были, — бросила я догадку

— Нет, я там живу. Лечу в Кустанай сюрпризом на юбилей сестры, ей исполняется 50, она старше меня на 19 лет. Сейчас она очень больна – умирает о рака. Кто ее поздравит, кроме меня? Курьеру уже заказала 51 розу.

— А вы как попали в Германию?

— Сейчас мне 31, а когда уезжала было всего 15 лет. К тому времени по молодости, по глупости я уже вышла замуж — хотелось побыстрее белое платье надеть. Мама до последнего была против моего отъезда. Но я уже была уже беременна, а разлучить меня с отцом моего ребенка она не могла.

— В Германии вы, конечно, оказались в сказке.

— Далеко не сказочная у меня там началась жизнь. Муж (он был старше меня на 10 лет), почти сразу связался с плохой компанией, стал таскать домой дружков-наркоманов. И я ушла от него с двухмесячным ребенком. Куда? Да в никуда! В 800 километрах от Бонна, где мы остановились, у моей мамы жила подруга юности, она переехала в Германию лет 20 назад. Я ей рассказывала по телефону, как протекает у меня жизнь. И она предложила приехать к ней. Потом было много судов. Все они были на моей стороне, хотя мне было всего 16 лет. Первый – разводил нас с мужем, второй — мой бывший хотел отсудить ребенка. У него ничего не получилось, зато я добилась лишения его отцовских прав и стала официально считаться матерью-одиночкой. Потом «Югендамт» (ведомство по делам молодежи в Германии) хотело не то чтобы совсем забрать ребенка, а поместить его на время в другую семью или приют, пока мне не исполнится 18. Они, видать, судили по своим молодым немкам, которые тоже в 15-16 лет рожают, а потом пьют-гуляют, наркоманят. Но я смогла доказать, что я хорошая мать и сыночка оставили со мной.

— Но, у нас тут хотят слухи, что этот «Югендамт» забирает детей едва лишь на теле увидит малыша синячок или же пожалуются соседи.

— Это неправда. В Германия все нужно доказывать с документами в руках. У меня ребенок тоже ночами плакал, а жила я в многоквартирном социальном доме. Представитель «Югендамта» после суда должен был проверять условия жизни моего малыша целый год. Они прислали мне письмо, где указали дату его прихода. Но в назначенный день он не пришел, появился только через неделю. Думал, наверное, что я, как и немки – юные мамаши, буду валяться пьяной и полуголой на полу. А у меня дома идеальный порядок, на плите борщ наваристый, все настирано-наглажено, ребенок опрятный. Зато я была в шоке: представитель собрался проходить в квартиру, не разуваясь! Потом мы с ним, уже разутым, пообщались, я показала ему все справки о прививках, предложила пообедать со мной. Он не отказался – немцы любят русскую еду. После кофе мы с ним тепло распрощались, и он ушел, чтобы больше вообще уже не приходить.

Через год я получила письмо из суда о том, что ответственность за ребенка несу только я одна. Папу, который хотел забрать его у меня в младенческом возрасте, за эти 15 лет, что прошли с тех пор, мы и не видели ни разу.

…Сыну было уже 5 лет, когда я встретилась со вторым гражданским мужем. Родила еще одного сына, а через четыре года с ним тоже развелась. Нет, он не был ни наркоманом, ни алкашом. Наоборот, открыл свою фирму, раскрутился и … стал перегибать палку — пить, гулять и бить меня так, что повыбивал мне все, что можно – зубы, грудные импланты… Попала в тяжелом состоянии в больницу, где меня зашивали по частям.

Ребенка к тому времени я уже год как отдала в детский сад, а сама вышла на работу швеей компрессорного белья. Устроилась по хорошей рекомендации, «по блату» по-нашему. Перехватывала ночные смены, чтобы зарплата была побольше. Выполняла аккорд (что-то вроде плана) не на сто процентов, а как минимум на 140. Открыла еще и свой салон красоты. В общем, пахала так, чтобы быть детям и за маму, и за папу, и за деда, и за бабу. С тех пор осталась привычка — спать по четыре часа в сутки, больше не могу. А что? Хочешь жить, умей вертеться. Немки местные удивляются: у нас, мол, мужики так не работают. У них ведь как? Пиво-диван, диван-пиво. Неправда, что у них все ах и ох. Это наши все придумали, когда им дали якобы бесплатное жилье. А оно не бесплатное, а социальное, в котором уважающий себя человек жить не будет.

А я как раз из последних. Сутками не спала, пока учила язык. Плюс работа, двое детей, надо помочь им сделать уроки, в квартире навести порядок. Было очень тяжело, но у меня была цель, а я ее всегда добиваюсь.

Первая – получить постоянное место жительства. Я его получила. О гражданстве даже не задумывалась, потом решила доказать самой себе, что смогу сдать все экзамены и получу его. Получила. Я горжусь тем, что никогда не была в кредитах и долгах. У меня обставленная квартира, езжу на мерседесе, который купила за наличные — 38 тысяч евро. У меня здоровые ухоженные детки, хорошая работа и через две недели свадьба (смеется).

— Вы снова собрались замуж?!

— Да, да! Бог любит троицу, на третий раз уж точно повезет. Мы с ним три года вместе.

— А детей еще будете рожать?

— Обязательно! Дочку хочу.

— А вдруг и с этим не получится и опять станете матерью-одиночкой?

— Нет, у нас уже возраст не тот, мы много пережили оба.

— Но вам всего 31!

— Для меня это уже! Я так напахалась, что иной раз чувствую себя 60-летней. Дома, в Казахстане, в огороде с малолетства вкалывала. Пока мама в школе (она у меня бывшая учительница), я обеспечивала ее и себя едой.

— А эти немцы, которые ваши мужья, – русские или местные?

— Нет, я выхожу замуж только за наших, за русских немцев.

— А за местного не хотели?

— Нет!

— Почему?

— Ну у них другой менталитет. И они это… некультурные. Для них нормально сморкаться во время еды, рыгать и пукать. А я брезгливая.

— А как в Германии отмечают праздники? Например, Новый год?

— У нас, у русских, – все как положено. Наряжаемся, красимся, стол, за который садимся в полночь уже полусонными и измотанными, — чтобы ломился от еды, а дом – от гостей. У них такого и близко нет. Моя арбайтсколлега выставила фотки в воцапе. Как всегда — в растянутой майке, бесформенных штанах, на столе чисто немецкая еда – курочка, соус, шпецле (это гарнир из макарон). Она рассказала, что поели, в 12 ночи вышли на улицу, немножко постреляли и завалились спать.

А я люблю готовить. Когда на работу ношу целыми тазами свою выпечку, немцы в шоке. Они такого не знают и не делают. Начальница моя, помню, распробовав беляши, забрала с собой пару штук. На другой день сообщила, что они с мужем поужинали ими. «Ой, Лена, как вкусно! Давай я заплачу, а ты нам напечешь эти ваши, как их… »

Но мы же русские из Казахстана! Разве можно продавать коллегам? Ну раз людям нравится моя стряпня, мне не трудно напечь целый таз беляшей для ее семьи. Пусть объедаются.

— Но откуда пошли слухи, что там, за бугром, все лучше, чем дома?

— Да наши, бывшие советские, и распространили эти слухи. Типа — жилье бесплатное, а колбасы и пива много. Везде надо пахать, иначе будешь иметь все необходимое только по минимуму. Мне приходилось пару лет жить так. Больше не хочу.

— А желания вернуться домой нет?

— Уже нет. Первые годы, когда была там одна, — без родни и знакомых, рвалась домой, но мама удерживала. Просила потерпеть. И я терпела. А сейчас и сама уже не вернусь. Не потому, что здесь лучше, а дома хуже. Я бы и в Казахстане не пропала. Просто там, где с юности хапнешь больше горя, там и корнями врастаешь сильнее. Это как ребенок, который тебе дорого достался.