Народ Казахстана – с иском против министерства здравоохранения

В Есильском районном суде Нур-Султана прошло первое заседание по иску казахстанцев к минздраву РК о проверке законности принятых им санитарных правил, ограничивающих жизнедеятельность граждан в связи с распространением COVID-19.

Как выяснилось, ситуация с общественным здоровьем в этом году значительно лучше, чем в предыдущие годы. Если в апреле 2020 года от пневмонии умерли 41 человек, то в 2019-м – 113. От болезней органов дыхания в 2020 году умерли 475 человек, в 2019 год – 1440. Заболеваемость острыми инфекциями верхних дыхательных путей в мае 2020 года составила 9,9 тыс. человек, в мае 2019 года – 31244.

Маска до самой смерти

В рамках этой процедуры суд должен проверить, соответствуют ли требования и приказы Минздрва Основному закону и другим законодательным актам РК. Юристы, представляющие интересы истца – народа Казахстана, считают, что введенные Минздравом санитарные правила, ограничивающие жизнедеятельность граждан в связи с распространением COVID-19 – дистанцирование, ношение масок, запреты на передвижение группами более трех человек, проведение культурно- зрелищных мероприятий, отправка фактически под домашний арест лиц старше 65 лет – нарушают основные конституционные права граждан на личную свободу и на свободу передвижения, на охрану здоровья, на проведение мирных собрании, унижая тем самым их человеческое достоинство.

— Проведя параллель с международными пактами, мы обратили внимание суда на то, что ограничение прав, гарантированных Конституцией, допускается только законами, а не постановлениями Минздрава и тем более — санитарных врачей на местах, — говорит адвокат Елена Игнатенко. — Доказывая это, мы ссылались на «Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах» и на соответствующие постановления Конституционного совета РК. Отсюда вывод — министр здравоохранения мог вводить ограничения прав граждан только в том случае, если бы существовал закон, который бы четко бы определял основания для введения ограничений, перечень самих допускаемых ограничений и способы защиты человека в каждом конкретном случае от этих ограничений. У нас такого закона нет. Отсюда следует, что подзаконным актом – приказом Министра — недопустимо ограничивать конституционные права граждан.

Адвокат привела примеры. На граждан, допустим, возлагается обязанность по ношению масок на улице, вне дома. Им говорят, что это делается в целях защиты здоровья каждого казахстанца. Однако приказом министра не устанавливается перечень противопоказаний, то есть конкретных заболеваний, позволяющих не носить маску.

— Среди наших истцов есть женщина, здоровью которой ношение маски наносит большой вред, так как она страдает сердечными заболеваниями, — продолжает Елена Игнатенко. — Другой пример — у человека нет хронического заболевания, но в данный момент плохо себя чувствует. Однако введенные ограничения не оставляют ему никаких вариантов. То есть конкретных механизмов, позволяющих обосновать, что он не может носить маску, в приказе не предусмотрено. Ко мне недавно обратилась женщина, которая, оказавшись на борту самолета, почувствовала себя плохо, — кружилась голова, было удушье, но тем не менее командир экипажа заявил, что рейс будет задержан до тех пор, пока она не наденет маску. Дело закончилось тем. что ей вручили акт о нарушении Правил поведения пассажиров при подготовке к рейсу и на борту воздушных судов. То есть ее отныне внесли в черный список, а по прилету на место была вызвана полиция, которая отобрала у пассажирки объяснения для возбуждения административного дела.

Получается, что министр своим приказом говорит, что маски необходимы для охраны здоровья, а человек утверждает, что ему это вредно, однако правила не предусматривают такой ситуации, поэтому мы должны носить маски даже тогда, когда она вредит. Уже были примеры, когда в Германии на уроке физкультуры погибали дети, бегающие в маске. Поэтому мы говорим, что прежде, чем ограничивать наши права, должен был издан закон, устанавливающий четкие правовые критерии допустимости ограничений.

Конституционный совет Казахстана и Серакузские принципы говорят, что, во-первых, введение ограничений не должно ставить под угрозу существование самого права. В данном случае у человека есть право на охрану здоровья, гарантированное Конституцией. То есть даже если человека обязывают носить маску, право на охрану его здоровья все равно должно соблюдаться. Иначе говоря, должны быть нормы, позволяющие ему действовать в интересах своего здоровья.

Лукавая статистика

Представитель Минздрава сказал на судебном процессе, состоявшемся 14 октября, что миссия ведомства – охранять здоровье граждан, а, следовательно, они имеют право вводить ограничения. Но согласно правилам, описанным в Конституционным Советом и Сиракузскими принципами, для их введения в целях охраны общественного здоровья должны существовать объективные данные о серьезности угрозы. Елена Игнатенко привела статистику о смертности и заболеваемости от пневмонии и болезней органов дыхания. По ней, получается, что ситуация с общественным здоровьем в этом году значительно лучше, чем в предыдущие годы. Так, если в апреле 2020 года от пневмонии умерли 41 человек, то в 2019-м – 113. От болезней органов дыхания в 2020 году умерли 475 человек, в 2019 год – 1440. Заболеваемость острыми инфекциями верхних дыхательных путей в мае 2020 года составила 9,9 тыс. человек, в мае 2019 года – 31244.

— Поэтому мы ставим перед минздравом вопрос: почему именно в этом году при таких показателях были приняты столь радикальные меры? – спрашивает юрист. — Ответа мы пока не получили.

Следующий критерий законности вводимых ограничений — это соразмерность ограничения самой угрозе? Например, приказом минздрава запрещается проведение массовых, культурных и зрелищных мероприятий. Но в то же время право участие в мирных собраниях, митингах, шествиях гарантируется Конституцией. Поэтому для того, чтобы не ставить под сомнение существование самого этого права, задачей министра является обеспечение безопасности его реализации. Проще говоря — он не должен запрещать гражданам Казахстана участвовать в мирных собраниях. Его задача — придумывать механизмы, как можно защитить участвующих в них граждан от возможного риска быть инфицированными. Мы же видим, что в западных странах люди регулярно выражают свою позицию по поводу ситуации – они выходят на мирные митинги, пикетирования, шествия. Но мы ведь тоже провозгласили через свою Конституцию, что наше государство следует демократическим принципам. Следовательно, запрет на проведение массовых мероприятий противоречит Основному закону. Или, например, другой запрет, предусматривающий, что при заполняемости инфекционных и провизорных стационаров более 70% от коечной мощности оказание плановых медуслуг приостанавливается за исключением гемодиализа, оказания медпомощи онкобольным, а также больным с хирургическими заболеваниями, перенос лечения которых несет угрозу для жизни. Но в первую волну борьбы с коронавирусом мы столкнулись с тем, что многим людям, нуждающимся в помощи, было отказано в ее оказании, хотя опять же это право гарантировано нам Конституцией. А поскольку главная миссия минздрава заботиться о здоровье граждан, то он должен был продумать вопрос оказания медпомощи при любых условиях.

Следующий критерий законности любых приказов, издаваемых отраслевым министром, – это четкость вводимых ограничений, позволяющая отличать правомерное поведение от противоправного, чтобы на практике при решении вопроса о привлечении человека к ответственности не получалось разное толкование одной и той же формы. Мы задавали представителю минздрава на судебном процессе вопрос: какие, кроме масок, СИЗы подлежат к использованию? Ведь в правилах минздрава написано неконкретно – «использование СИЗов, в том числе масок». Или в одном пункте пишут, что нужно использовать медицинские маски, в другом – тканевые. Представитель минздрава ничего не смог ответить на наш вопрос: «Если по-вашему убеждению, маска защищает от заражения, то почему вы не предусмотрели конкретные требования к маскам?».

Несмотря на то, что уровень доверия к ВОЗ на сегодня у общества значительно снизился, тем не менее сторона истцов (народа Казахстана) привела суду четыре их рекомендации, где написано, что сегодня нет доказанных научных данных об эффективности защиты от ношения маски. Поэтому ВОЗ не рекомендует использовать их при отсутствии симптомов болезни. Кроме того, эта организация указывает целый перечень неблагоприятных последствий для здоровья от их ношения.

Специалисты ВОЗ пишут, например, о возможности появления головной боли, высокого риска самозаражения от прикосновения руками к маске и последующего касания ими глаз, ощущения дискомфорта, затруднения коммуникации, ложного чувства безопасности и т.д. Кроме того, нужно учитывать проблемы с утилизацией опасных отходов, к которым относятся маски. ВОЗ конкретно пишет, что в особенности нужно учитывать трудности использования масок для детей, а также людьми, страдающими болезнями дыхательных путей.

— Словом, противопоказаний больше, чем показаний к их ношению, — говорит Елена Игнатенок. — В Сиракузских принципах указано, что любые сомнения относительно ограничения должны решаться в пользу защиты самого права. Иначе говоря, если минздрав не располагает научными данными, что маска защищает, тогда он должен не обязывать, а рекомендовать с учетом ситуации, — здоровья, наличия контактных больных. То есть все должно решаться в зависимости от конкретного контекста.

После чудес

И последний критерий законности ограничений – они (ограничения) должны быть доступны и понятны всем настолько, чтобы человек воспринимал их как заботу о нем.

— Поэтому мы и задавали вопросы представителю минздрава, почему именно людям, достигшим 65 лет, ограничивают перемещение? – продолжает Елена Игнатенко. — Почему нельзя передвигаться группами более трех человек? Почему детям нужно носить маски именно с 5 лет? Почему главный санврач Северо-Казахстанской области ввел запрет на выход из дома после 10 часов вечера? Разве введение по сути комендантского часа человек будет воспринимать как заботу о себе?

На судебном процессе в ответ на объемные документы – заявления, дополнения, доказательства, комментарии по статистике, рекомендации ВОЗ, историю болезни от истца старше 65 лет – представил текст на полутора страничках, суть которого сводится к тому, что его приказ является законным, поскольку он прошел регистрацию в органах юстиции (!). Так как других объяснений представитель ведомства дать не мог, он попросил суд привлечь к участию в деле представителя минюста и Комитета контроля качества и безопасности товаров и услуг. Когда мы спросили – для чего, то услышали ответ — «потому что Комитет разрабатывал проект правил, а Минюст проверял законность правил». Резонный вопрос: а где же тогда роль министра, который подписывал приказ? Значит ли это, что он не читает подписываемый им документ? Ведь, согласно Процессуальному Кодексу, ответственность за законность нормативного акта несет орган, его издавший, в данном случае – министерство здравоохранения. Коль отраслевой министр перекладывает ее на других, то, значит, не уверен в законности акта, который сам же и принимал, подписав его?». Мы надеемся, что независимо от исхода судебного процесса, который идет в Есильском районном суде столицы, нам все-таки удастся донести до минздрава необходимость изменения подхода к издаваемым им приказам. Нам хотелось бы через этот процесс получить ответы на вопросы, которые волнуют жителей не только Казахстана, но и всего мира.

Елена Игнатенко подчеркнула, что ни у нее, ни у ее подзащитных (народа Казахстана) нет цели превратить судебный процесс в бесконечные дебаты о вреде или пользе масок:

 — Мы хотим добиться от государственных органов серьезного и уважительного отношения к Основному закону и к правам граждан, которые гарантирует им Конституция. Только в таком случае у общества будет и доверие к государству, и уверенность в том, что действия госорганов принимаются во благо обществу. Сейчас, к сожалению, мы видим обратное — неуважение к закону, которое только повышает социальную напряженность в обществе.  

Позиция минздрава, по словам Елены Игнатенко, сводилась к следующему: «Наша задача — сохранить ваше здоровье, и мы сами будем решать, как это нам сделать».

— А то, что в Конституция есть права человека, а у государственного аппарата — обязанность обеспечивать соблюдение этих прав, а не наоборот, представитель минздрава, кажется, даже и не знал, — сказала адвокат. — Между тем, статья 1 Конституции РК гласит, что высшими ценностями государства являются человек, его жизнь, права и свободы. Поэтому задача суда – наконец-то обратить внимание государства на Основной закон страны, который имеет прямое и непосредственное действие и министр не может игнорировать это. Конституция выше любых приказов любого министерства и ею может руководствоваться любой человек. А у нас сейчас, получается, наступили правовой коллапс или анархия: каждое отраслевое ведомство самостоятельно решает, как нужно ограничивать гарантированные Конституцией права граждан.

• 129
• 122