Жаксылык Сабитов: «Влияние ислама в Степи было обусловлено суфиями»

Великая степь была перекрестком цивилизаций и вероисповеданий. Но почему именно ислам, а не буддизм или христианство стали доминирующей религией? Какую роль в этом процессе сыграли суфийские ордена? И почему попытка их воссоздания в Казахстане так испугала власть? Об этом exclusive.kz побеседовал с историком Жаксылыком Сабитовым.

– Продолжается священный месяц Рамадан. Скажите, пожалуйста, это чисто исламская традиция, или у неё есть более древние истоки?

– Безусловно, это чисто исламская традиция в той регламентации, которая сейчас существует. Конечно, эта традиция была и раньше, но она существовала в других видах.

– Считается, что казахи — плохие мусульмане, потому что они очень избирательно адаптировали ислам к своему образу жизни, но от этого не стали более правильными мусульманами. Согласны ли вы с этим и почему?

– Не согласен. Вообще для начала надо понять, что такое плохой или хороший мусульманине. Для этого обратимся к истории. Обвинение в неверии часто было главным аргументом для того, чтобы объявить человека не мусульманином и, следовательно, оправдать в отношении него агрессию. То есть это идеологический момент. Например, есть два источника по истории Магулистана, которые написаны двумя людьми из противоположного лагеря. Каждый из них обвинял оппонента в неверии, в том, что противоположная сторона — плохие мусульмане. Поэтому, когда мы говорим про плохих мусульман, это всего лишь одно из наследий тех традиций обвинения в неверии, существовавшего еще в средневековье.

– Еще одно очень популярное убеждение в том, что истинная вера казахов – это тенгрианство, поскольку она более чётко и точно отражает мировоззрение казахов, их кочевой образ жизни. Так ли это?

– Во-первых, на момент формирования казахов как нации тенгрианство в том виде, которое у нас описывают, уже не существовало. Во-вторых, то, что мы знаем о тенгрианстве – этого очень мало. Часто новые апологеты тенгрианства фактически совершают определенные «новоделы». То есть они не восстанавливают тенгрианство, а изобретают новую традицию. Поэтому трудно сказать, что казахи — настоящие тенгрианцы. Безусловно, у казахов имя «Алла», «құдай» и «тәнір» были определенными эквивалентами. Но, скорее, можно говорить, что предки казахов были тенгрианцами в определенной степени, но проблема в том, что мы о нем чрезвычайно мало знаем.

– Как вообще ислам появился в степи? На эту тему очень много самых разных версий. Но не было ли это по своей сути ничто иное, как колонизация пространства? То есть это был не столько духовный, сколько вполне прагматичный военно-экономический процесс, как в свое время крестовые походы?

– Ситуация, как всегда, несколько сложнее. В разные эпохи были разные обстоятельства, которые зависели от определенной территории. Во-первых, впервые ислам проник на территорию Казахстана в VIII веке, когда арабы начали завоевывать Среднюю Азию и столкнулись с Тюркским каганатом. Сохранилась легенда о том, что тюркский каган, когда ему предложили принять ислам, собрал воиско, горожан, ремесленников и показал, что среди них ни одного человека, способного стать мусульманином. Кроме того, позже мы видим, что в Великую степь проникает очень много разных религий, и не только ислам, но и христианство, буддизм и даже манихейство. Таким образом, процесс распространения мировых религий в Великой степи был довольно интенсивным. Что касется ислама, то наиболее активно он начал распространяться в Средней Азии в 10-11 веке, когда его приняли правящие самониды и караханиды как свою государственную религию. В это время шла политическая борьба между двумя разными группировками караханидов, и та часть, которая исповедовала ислам, победила благодаря поддержке исламизированного оседлого населения Средней Азии. Далее происходит его проникновение до Хорезма, под влиянием которого началась исламизация восточных кипчаков, хотя на западе они находились под влиянием Киевской Руси. Далее, мы знаем, что, когда монголы завоевали территорию Казахстана, ислам тоже сохранял определенные влияния. Когда Джучи, сын Чингизхана, завоевал территорию Казахстана, он женился на дочке Хорезм шаха, и она ему родила трех сыновей, ставших опорой для исламской партии в «Золотой орде».

В результате ислам стал доминировать в «Золотой орде», правитель которой Берке хан с детства читал Коран и был глубоко религиозен. Определенную роль сыграло то, что, когда «Золотая орда» оказалась перед угрозой распада, в 1263 году он публично заявил о принятии ислама и заключил союз с Египтом. При этом, в XIII веке, ближайшие родственники Берке хана исповедовали христианство и буддизм и какое-то время все это как-то уживалось друг с другом до 1313 года. В январе 1313 г. Узбек хан провел большую административную реформу, лишил своих родственников всех уделов и ввел ислам как государственную религию «Золотой орды». С тех пор исламизация начала идти большими волнами. Стоить отметить, что спустя сто лет, при Едыге, ислам стал настолько сильным, что представители элиты все чаще стали носить имя Мухаммед. Если мы возьмем Казахское ханство, то увидим практику, когда у человека было два имени: одно, условно говоря, народное, а другое исламское. Например, Жанибек хан, один из основателей Казахского ханства, имел арабское имя Абусеит, второй основатель казахского ханства Керей имел второе имя Ахмед. Эта практика сохранения двух имен дожила вплоть до 19 века.

– Почему именно ислам стал доминирующей религией в степи? Связано ли это с тем, что казахским ханам нужна была поддержка военно-политическая поддержка арабских государств?

– В принципе, во многом такие факторы могли сыграть ситуативную роль, как это было в 1263 году, когда Берке начал декларировать, что он мусульманин, потому что ему был нужен союз с Египтом. Что касается времен Узбек хана, то это была немножко другая история, потому что ему нужна была поддержка со стороны своего населения, в котором очень сильно доминировал ислам…

– А что такое сегодня ислам в Казахстане? Мы видим, что местные традиции очень сильно переплелись с исламскими. Мы печем «7 шелпек» и сохранили культ предков, что точно не соответствует исламским традициям, но при этом мы читаем Коран. То есть это такое причудливое сочетание кочевого мировоззрения с исламскими традициями…

– Я бы не согласился, что «культ предков» — это не исламская традиция. Даже слово «шежире» имеет арабские корни — «шажыра» — дерево. Возможно, у нас тоже есть аналог, известный под другим названием. К тому же, наш ислам в средневековье был сильно связан суфийкими тарикатами. Например, тарикат Маглавия из Малой Азии имел влияние в западной части Золотой орды, Кубралия был связан с Бухарой, Яссауи тоже влиял на Узбек хана, а Нахжбандия вообще стал самым главным тарикатом в Центральной Азии, Ишкия имел связи с Токтамышем и некоторыми магулистанскими ханами. Таким образом, ислам в то время продвигался через суфийские тарикаты и они во многом влияли на ханов, которые были учениками глав этих тарикатов.

Сегодняшний суфизм уже стандартизирован, он уже не тот, который был в средневековье. Но, в принципе, халафитский масхаб, который был распространен в Средневековье, сохранился у нас до сих пор и поэтому, при всех исторических различиях, некая преемственность просматривается.

– Вы заговорили о суфизме. Можете ли вы объяснить, почему именно на юге и западе Казахстана, то есть на огромных расстояниях друг от друга были так развиты суфийские ордена? И можно ли сказать, что суфизм – это некий адаптированный ислам для кочевников?

– Суфийские ордена существуют во всем мире и являются в определенной степени масонскими ложами, поскольку часто были интегрированы с политическими элитами государств. Например, суфийский тарикат Ешкия фактически в свое время играл роль мозгового центра для хана Токтамыша. Или, например, при Узбек хане эту роль играл один из суфийских пиров Туклеш Шашты Азиз, а после его смерти Саид Ата. Эти средневековые мозговые центры помогали ханам советами, сведениями… Тому же Мухамеду Шейбани удалось покорить Среднюю Азию именно по подсказке одного из суфийских шейхов. Таким образом, суфии были не только носителями ислама, но они носителями исключительных знаний для политических элит. Поэтому их безусловно сильно ценили, и их статус был довольно высок.

– Как вы думаете, сохранили ли хотя бы частично суфийские ордена — это свое утраченное влияние?

– Насколько я знаю, из пяти тарикатов только наш Бандейский тарикат существует и поныне, имеет очень сильные структуры и широко распространён географически не только в Центральной Азии, но и в других регионах.

– Какова была роль суфийских орденов в Великой степи? Есть точка зрения, что суфизм был привлекателен для кочевников тем, что он позволял им обойтись в связи с богом без посредников в виде мулы, или в виде мечети. Или это очень упрощенная трактовка?

– Это как раз очень упрощенная трактовка. Например, когда Тауке хан покорял среднюю Азию, суфийские тарикаты очень большую роль сыграли в том, что некоторые города Южного Казахстана, и Фергана и Ташкент перешли во власть Казахского хана. Они как раз сыграли ту роль, посредников, которые помогли заключить мир между двумя ханами. То есть, помимо обладания сакральными знаниями, они выполняли дипломатические функции, поскольку они пользовались высочайшим доверием. Более того, многие родоначальники казахских родов были причастны к суфиским тарикатам.

– В начале 2000-х, насколько я знаю, были попытки воссоздать суфийский орден с участием достаточно высокопоставленных людей в нашей стране. Однако в итоге они были обвинены в радикализме, и попытка сошла на нет. Почему суфизм был связан с радикализмом?

– Нас часто пугают исламским радикализмом люди, не знающие разницы между такферистами и мадхалитами. Поэтому и суфийские ордена они воспринимают не более, чем как пугало. Во-вторых, возрождение суфийских тарикатов воспринимается как большая «опасность» возвращения того влияния, которое они имели в средневековье. В средневековье мюриды, то есть высокопоставленные члены тарикатов беспрекословно подчинялись шейху данного суфийского тариката. То есть это организованная и четкая иерархия, которая может составлять серьезную конкуренцию любой власти.

– Вы сказали о том, что в степи существовал не только ислам, но и христианство и буддизм. Но почему именно ислам стал доминирующей религией? И как это соотносится с нашей религиозной толерантностью с одной стороны, и достаточно светской версией ислама с другой?

– Если мы возьмем буддизм, то увидим, что его исповедуют многие степные народы, те же буряты, монголы и калмыки и т.д. Однако, в определенные годы очень большое количество мужчин, исповедовавших буддизм, становились монахами, и тем самым выпадали из процесса воспроизводства нации. Соответственно, это имело негативный демографический эффект. Что касается христианства, то оно оказалось вытесненным в ходе противостояния между мусульманами и буддистами. И буддизм проиграл именно по внутриполитическим причинам, хотя был популярен среди населения. Очевидно, буддизм был более связан с кочевыми группами, которые не были укоренены в городских центрах Золотой орды и не были связаны с торговлей.

• 73
• 72