Почему в России думают, что в Казахстане притесняют русских?

«Российская интеллигенция недооценила роль пропаганды. Люди – соседи, сокурсники и коллеги, которые раньше казались совершенно нормальными людьми, стали вдруг звереть на глазах, как это было когда-то в нацисткой Германии», – говорят россияне, бежавшие из своей страны, после того как 4 января Российская дума приняла закон «о военных фейках», предусматривающий лишение свободы за антимилитаристскую деятельность до 15 лет.

Зачистка гражданского общества

Евгения Балтатарова, оппозиционная журналистка из Улан-Удэ, чуть более недели назад обосновалась в Нур-Султане. 

– Мне кажется, что я уехала из родной Бурятии очень-очень давно, хотя прошло совсем немного времени, как я покинула дом, хорошо выстроенную жизнь и теперь все приходится начинать заново – заводить знакомства и связи, решать какие-то бытовые вопросы, – рассказывает бежавшая от путинских репрессии журналистка. – Все эти трудности сглаживает помощь казахстанцев. Совершенно незнакомые мне люди очень тепло встретили и помогли мне на первых порах. 

Отношение к моей стране и вообще к россиянам сейчас везде не очень хорошее, но здесь я этого не чувствую. Возможно, из-за того, что я всё-таки азиатка, мы и понимаем друг друга. Культуры у нас очень схожи, буряты тоже в прошлом кочевой народ, много общих точек зрения на то непотребство, которое творит российская власть.

– Говорят, сейчас сложно выехать из России. Вы это испытали на себе?

– Самым близким к Бурятии маршрутом оказался рейс «Иркутск– Ташкент». Кажется, он был последним. После этого узбекские авиалинии перестали вылетать в Россию и обратно. Видимо, поэтому ажиотаж на том рейсе был большой, очень много граждан Узбекистана вылетали с детьми. Когда я бежала, то мои планы состояли в том, чтобы просто выехать из страны куда угодно, а потом уже на месте сориентироваться – что делать дальше. В Ташкенте я переночевала, а на следующий день созвонилась со знакомым и вылетела в Казахстан. Вашу страну я тоже рассматривала как промежуточную точку, где можно немного передохнуть, чтобы двинуться дальше, но когда увидела, насколько Казахстан технически продвинут – хороший интернет, документы в ЦОНах делаются быстро, цены – приемлемые, люди доброжелательные, а главное – все говорят на русском языке, то решила остаться – пока на 90 дней безвизового режима. Сколько времени пробуду здесь, чем буду заниматься, – не знаю. Попробую найти себя в том, что хорошо умею – я журналист, пишущий на политические темы, плюс реклама и пиар, которыми активно занималась на родине.

– Можно ли коротко узнать вашу историю?

– Я всегда работала в оппозиционной прессе. За те 15 лет, что нахожусь в журналистике, сделала немало сенсационных разоблачений в масштабах нашей республики, так что зуб у местной власти на меня имелся давно. Давление нарастало с каждым годом, и вот дошло до того, что силовики решили использовать против меня такой форс-мажор как кражу моего же телеграмм-канала. Такое случается и у куда более известных людей с гораздо большей аудиторией. Об этом обычно незамедлительно сообщается подписчикам, заводятся новые каналы и все живут дальше. И я тоже написала в соцсетях и в СМИ, чтобы люди были осторожны – могут быть рассылки от мошенников. И тем не менее кто-то, кто, видимо, не знаком с принципами финансовой безопасности, попался на удочку тех, кто просил от моего имени отправить им деньги. Они их якобы «прокрутят» на криптовалютной бирже, а потом вернут с большими процентами. Расчет был на обычную жадность, а тут еще обещания звучали от имени известного в республике журналиста. Когда обманутые люди, найдя мой номер, звонили мне, я им советовала обратиться в правоохранительные органы, не предполагая, что это потом обернётся против меня.

Очевидная нелогичность поведения сотрудников органов в отношении меня совпала почему-то с началом войны в Украине, когда я начала вести активную антивоенную пропаганду. Первое предупреждение из ФСБ пришло 24 февраля. Как и у любого журналиста, у меня повсюду неформальные контакты, а Бурятия – республика маленькая, здесь все друг друга знают, поэтому доброжелатели скинули мне сообщение о том, что сейчас такое время, когда необходимо молчать, иначе будут очень серьёзные санкции. Намек я, конечно, поняла, но продолжала писать о военных потерях, показывать убитых и раненых родом из Бурятии. Может, я этого и не делала бы, но наше министерство обороны не давало никакой информации, а нам было важно знать, кто из сограждан находится в плену, ранен или убит, чтобы родственники могли забрать хотя бы тело.

Через несколько дней после того сообщения на одном из государственных телеканалов прозвучало, что на меня в правоохранительные органы поступило заявление от пострадавшей от моих «действий» женщины. Она, оказывается, перечислила мне 25 тыс рублей. При тех возможностях, какими обладает следствие, легко можно было бы узнать, куда поступили эти деньги, то есть кто их истинный бенефициар. Это был уже очень толстый намёк: если не прекратишь, то делу будет дан ход. Я не прекратила и 1 марта ко мне без предупреждения часов в 8 вечера завалились человек 15 в гражданском. Женщина-следователь показала решение суда о проведении обыска в моей квартире, хотя я проходила по делу всего лишь как свидетель, а не подозреваемая или обвиняемая. После обыска забрали всё компьютеры и даже планшет 6-летнего племянника, а на следующий день меня вызвали на допрос. Честно говоря, я думала, что оттуда уже не выйду – меня арестуют, у нас такое вообще-то практикуется. Но и это, и тот обыск был из череды, теперь уже последних, намёков-предупреждений, чтобы я прекратила свою антимилитаристскую деятельность. А 4 марта Госдума России приняла закон о военных фейках, который предусматривает лишение свободы до 15 лет. И я тогда поняла, что дело «о мошенничестве» было предлогом, чтобы забрать всю имеющуюся у меня технику для сбора доказательной базы по уголовной статье. С этого момента стала готовиться к отъезду. За два дня завершила все важные текущие дела, нашла немного денег и 8 марта оказалась в Казахстане.

Коллеги, которые остались в России, говорят, что спецслужбы тотально проверяют личные страницы в соцсетях. Еще перед моим отъездом была рекомендация – почистить их от любого высказывания против войны и личного мнения по поводу происходящего. Страшнее всего было потерять надежду, поэтому за несколько дней до отъезда я немного приостановила свою деятельность, закрыла комментарии на своём телеграмм-канале, перестала писать там, чтобы как-то дезориентировать спецслужбы немного. Было бы очень обидно, уже купив билет и вложившись в отъезд, оказаться вдруг за решеткой. Когда уже пересекла границу и почувствовала себя в безопасности, то комментарии открыла вновь. 

«Бей первым»

– По данным ВЦИОМ 73% россиян поддерживает режим Путина. Этому можно верить?

– Я думаю, на самом деле это очередная пропагандистская история. Нужно чётко разделять настоящее положение дел и то, что хотят преподнести народу государственные институты. Я не отрицаю, что у путинского милитаризма есть поддержка определенной части населения (примерно-20-30%). После начала войны она увеличилась за счет бюджетников, идейных имперцев и т.д. Происходит это из-за каких-то смешанных чувств. Дело в том, что нынешнее поколение никогда не сталкивалось с межгосударственными войнами, а когда твоя страна выступает в роли агрессора, то очень трудно определиться. С одной стороны, многие понимают, что Путин, нападая на другую страну, ведет себя неправильно, с другой – не поддержать тоже нельзя, потому что он олицетворяет страну, отечество, а нас учили отстаивать интересы Родины, и если она поставила задачу, то ее нужно выполнять. Начало войны у всех россиян, даже у ярых путинистов, вызвало шок, антимилитаристкие настроения в первые дни были очень сильные. «Он что, сошёл с ума?» – говорили люди. Но потом пропаганда уже начала догонять: идёт освободительная спецоперация. Нашли образ врага – фашисты, нацисты, бандеровцы, «там гибнут наши», хотя на самом деле наши гибнут в худшем варианте за дворцы и яхты Путина и его окружения, а не за отечество. Теперь, когда общество перестает воспринимать войну, как освободительную, то путинские идеологи стали использовать другой пропагандистский паттерн – «Бей первым». Мол, если бы «мы не ударили первыми, то Украина напала бы на нас». Дальше пошли фейки о вирусном, бактериологическом и ядерном оружии, и «мы» (Россия) должны наказать «плохих парней». А вот такого паттерна – пошли войной на чужую страну – нет, ведь его никто не поддержит. Словом, понятия подменяются: чёрное – это белое и наоборот. Все, как во времена фашистской Германии, где тоже играли на патриотических чувствах простого народа. Почва для этого была – после Первой мировой войны страна платила огромную контрибуцию, национальная гордость немцев была уязвлена. В России очень большое количество людей не поддается такой пропаганде, но быть против – социально не одобряемое действие. Они, конечно, не ходят с флагами, не разъезжают на машинах с буквой Z, но помалкивают: тем, кто не боится высказаться против, грозят репрессии.

Думаю, когда скрывать наш проигрыш будет уже невозможно, а последствия санкций (уже сейчас полки пустеют, а цены растут и растут) будут налицо, тогда держащее нос по ветру большинство – примут сторону победителя. Поэтому все эти ура-патриотические лозунги, митинги и т.д. не стоит воспринимать как железобетонные убеждения всего российского народа.

К тому же, российские интеллектуалы, варясь в своём соку, не пытались наладить какую-то связь с теми людьми, которых называют «ватниками». Вместо того, чтобы идти в народ и узнавать его настроения, убеждали друг друга, что пропаганда не имеет сильного влияния на людей, она рассчитана на дураков. Жизнь показывает, что интеллигенция недооценила ее роль. Соседи, сокурсники и коллеги, которых раньше казались совершенно нормальными людьми, вдруг стали звереть на глазах, как это было когда-то в нацисткой Германии. Моя главная надежда, что события будут разворачиваться очень быстро и люди не успеют наделать глупостей по отношению друг другу. Неважно, что будет с Путиным и его режимом, нам дальше вместе жить. Все либералы не могут разом сняться и уехать из страны, люди будут жить в одном социуме, им как-то надо будет сосуществовать вместе.

Казахстан в глазах россиян

– Каким представляется Казахстан в глазах большинства россиян?

– Мнение, как обо всей Средней Азии – не очень сильно развитая страна, с татарскими восточными традициями, небольшими доходами населения, распространено бытовое насилие в отношении женщин, девушек похищают, насильственные свадьбы и т.д. О январских событиях знали то, что в протестующих стреляли без предупреждения на поражение. В России, кстати, все сильно удивились, когда это (события в январе) случилось. Мы-то думали, что Казахстан по сравнению с Россией еще более зажатая, угнетаемая страна. В общем, это среднеазиатская жестокая республика, где есть только Назарбаев, свобода слова и права человека подавляются, нет никакой оппозиции, которая могла бы организовать народ, чтобы требовать справедливости, экономических реформ, политических свобод и т.д. Я потом уже сама нашла в интернете данные об экономических показателях, доходах на душу населения и средних зарплатах, они очень сильно отличалась от того, что я представляла до этого о вашей стране. Уже приехав сюда, пообщавшись с людьми, я поняла, что Казахстан идёт по пути демократизации общества. Эти мысли еще более укрепились, когда ваша страна, находясь в одном экономическом союзе с Россией, не поддержала Путина и оказала гуманитарную помощь Украине. Это дает надежды, что здесь мне будет безопасно. 

– А почему вы не остались в Узбекистане?

– Там, конечно, люди тоже очень хорошие, но в эту страну лучше приезжать туристом. У меня до всех этих событий был большой тур по Узбекистану, я проехала всю республику – от Ташкента до Хивы и Ургенча. Да, здесь можно хорошо отдохнуть, вкусно поесть, но работать, чтобы выжить, – нет. И не только из-за проблем с интернетом – он здесь слабый, а банковские карты работают плохо. Тут совершенно другая культура и, как бы ни были красивы Бухара и Самарканд, для меня это дальняя заграница. А Казахстан – это пространство, где мне многое понятно на уровне интуиции. Ещё не определилась, как долго буду оставаться здесь. До сих пор надеюсь, что всё это ненадолго. Где-то в глубине души мне кажется, будто бы я в командировке и в любой момент могу вернуться обратно, поэтому не решаюсь ехать куда-то совсем далеко и просить политического убежища, это уже будут какие-то безвозвратные вещи, а я всё ещё близка со своей Бурятией.

Сейчас многие стремятся покинуть Россию. В Грузию уезжают из западной части федерации, поэтому там цены на квартиры взвинтились, но опять же – это же для продавцов и арендодателей выгодно, а жители Сибири, видимо, потянулись Казахстан. В аэропорту мне сказали, что очень много россиян едет оттуда. Это в основном молодые и мобильные люди. Одни бегут от призыва в армию (возможно, будет мобилизация), другие едут просто за лучшими бытовыми условиями, потому что в России уже нет кока-колы, брендовых вещей, Netflix и т.д. Кто-то ещё, кстати, приезжает, чтобы доллары прикупить. Есть и такие, что хочет передохнуть, переосмыслить происходящее и поехать, может быть, куда-то дальше. Но если российско-украинский конфликт долго не продлится и в течение последующих трех-четырех месяцев в России всё вернется на круги своя, то эти люди уедут обратно. 

Все они – не та эмиграция, которую называют трудовой. Казахстан сейчас им представляется островком благополучия, тихой такой гаванью, где можно переждать бурю. Здесь все есть в свободном доступе. И опять же – они едут с какими-то накоплениями, оставшиеся в России родные могут им как-то помочь. Но я не думаю, что в этом наплыве есть какая-то опасность для местного рынка труда. Идёт ведь всего только три недели войны и делать какие-то выводы из этого еще рано. Пока же на краткосрочную перспективу я вижу только позитивные вещи. Например, туризм, когда вместе с людьми приходят деньги. Было очень смешно, когда в наших российских рабочих чатах я увидела туры в Казахстан, которые включали в себя походы в McDonald’s, в брендовые бутики, просмотры голливудского кино и инстаграма, который в России тоже уже под запретом. Это, конечно, шутка, но, тем не менее, туристическая отрасль вашей страны на этом может хорошо заработать.

Либералы и имперцы

– Ваши политики во главе с Путиным все чаще говорят о притеснениях русского языка и русских, о том Северный Казахстан принадлежит России. А что думают простые россияне об этом? 

– В России не так давно проводились независимые замеры общественного мнения. Судя по ним, в российском обществе преобладают два основных мировоззрения – имперское и либеральное. К первым примыкают не только те, кто за Путина (они называют его собирателем русских земель, восстановителем государственной гордости, их риторика – ни пяди родной земли не отдадим, земля важнее людей), но еще и ненавидящие его коммунисты (им кажется, что он недостаточно патриотичен, слишком либерален, общается с Западом, работает в его интересах). У них тоже достаточно обширная аудитория, это и люди в возрасте, тоскующие по СССР, и прокоммунистически настроенная молодежь. И путинские, и коммунистические имперцы составляют консервативную часть населения. Та антиказахстанская риторика, которую слышат граждане вашей страны, звучит только из их уст. К счастью, имперцев в России меньшинство: по замерам социологов, либералов все-таки большинство. Мнение о том, что русских притесняют, у имперцев обеих мастей, видимо, сложилось из-за того, что их в последние десятилетия в Казахстане, действительно, стало меньше. Опять же рост национального самосознания в братских республиках бывшего СССР и в составе Российской федерации автоматически воспринимается как вытеснение русского присутствия. Я с этой точкой зрения очень часто борюсь в дискуссиях с имперцами. Они почему-то считают, что если у меньшинства (к примеру, у бурятов) будет больше прав, то у русских их станет меньше. На Казахстан наверняка это тоже распространяется.

• 227
• 216