Адвокат в Казахстане – профессия сложная, непопулярная и в чем-то небезопасная. Почти каждый адвокат подтвердит, что в своей деятельности часто сталкивается с давлением властей и коррупцией.

При этом адвокатов в стране катастрофически не хватает. Так, еще в 2020 г. на тот момент министр юстиции РК Марат Бекетаев говорил о том, что «в Казахстане работают около 5 тысяч адвокатов. Их число с каждым годом растет. И все равно их не хватает. В соседней России на одного адвоката приходится 2 тысячи граждан, в Америке – 500, в Казахстане же на одного защитника – практически 4 тысячи человек».

После январских событий и последовавших за ними массовых арестов у казахстанской адвокатуры наступил особо ответственный период. Из-за низкого процента оправдательных приговоров в стране адвокаты, по их признанию, теряют мотивацию. Тем не менее, большинство из них продолжает свою миссию. Впрочем, и более сотни лет назад у адвокатов были похожие проблемы. Жизнь самого известного адвоката 19-начала 20 вв. Федора Плевако подтверждает это.

История и современность

В этом году исполняется 180 лет со дня рождения легендарного адвоката Федора Плевако. Причем, его можно считать не столько российским, сколько казахстанским адвокатом. И дело не только в его казахском происхождении по материнской линии. Он получил известность как один из первых адвокатов, защищавших казахов в судебных делах. Последователи стиля адвокатской защиты Плевако работают в Казахстане и сегодня. Несмотря на то, что количество оправдательных приговоров в последние годы выросло (219 оправданных подзащитных в первой половине 2020 г. против 12 за весь 2015 г.), все равно это крайне мало. Речь идет о считанных случаях оправдательных приговоров против подавляющего большинства обвинительных. Да, по утверждению казахстанских адвокатов, много дел разрешается в пользу подследственных на досудебном этапе. А вот по итогам судебных разбирательств превалируют обвинительные вердикты.

Примерно похожая ситуация была в Российской империи на момент начала карьеры Федора Плевако. До судебной реформы Александра II в 1860-х годах не существовало понятия презумпции невиновности. То есть любой подсудимый был априори виновен и в судебном порядке должен был доказывать обратное. Лишь судебная реформа 1864 года утвердила презумпцию невиновности. Тогда и началась золотая эпоха российской адвокатуры, когда взошла звезда многих известных защитников, одним из которых стал адвокат по гражданским делам Федор Никифорович Плевако.

Из какой семьи вышел знаменитый адвокат

Многие считают, что этническая казашка, мать Плевако, приняла православие, выходя замуж за отца Фёдора Никифоровича. Но это не так. Родители его не были повенчаны, а значит, по законам Российской империи, не состояли в официальном браке. Случай Ульмесек Алдаркызы – другой, более трагический. Её семья жила в ауле № 7 Чубарской волости Кустанайского уезда Тургайской области. Отец Алдар был известным казахским баем и батыром. При бегстве во время ночного нападения случилась трагедия – у Алдара выпала из кибитки дочь Ульмесек. По словам самой матери, она называлась Ульмес – «неумирающая», в ауле многие звали ее Алмой.

Проблуждав несколько дней в степи, маленькая девочка вышла к реке, где ее встретила и приютила русская женщина. Воспитали и крестили девочку уже в русских традициях. При крещении Ульмесек (или Ульмес, Алму) назвали Екатериной Степановной.

И в старых российских, и в современных источниках нередко встречается предположение о «калмыцком» происхождении Екатерины Степановны Плевако. Впрочем, мать адвоката неоднократно говорила о своем киргизском (читай – казахском) происхождении. И даже сожалела о том, что со временем забыла родной язык.

Споры идут и о происхождении отца Федора Плевако. Адвокат носил отчество Никифорович, но при этом его отца звали Василий Иванович Плевак. Его этническое происхождение также вызывает споры: одни исследователи считают его белорусом, другие украинцем-полищуком, третьи – поляком. Чаще современники все-таки называли его «литвином», в те времена это было синонимом определения белорусов. Путаница с фамилией и отчеством объясняется просто: так как его родители не сочетались церковным браком по православной традиции, то их дети считались незаконнорожденными. Отчество Никифорович взято по имени Никифора — крёстного отца его старшего брата. Позднее в университет Фёдор поступал с отцовской фамилией Плевак, а по окончании университета добавил к ней букву «о».

Отец, хоть и православный, но происходящий из католической семьи, мать православная, но из казахов-мусульман – само рождение в многонациональной семье, где сошлось не просто несколько культур, а две цивилизации – европейская и азиатская, во многом определило у Федора и кругозор, и широту взглядов, и понимание сложности мира.

Дело в происхождении

Впрочем, то, что родители не были венчаны, сыграло в ранней жизни Федора Никифоровича особую роль. Когда в 50-х годах 19-го века семья Плеваков (именно так они именовались тогда) перебралась в Москву, своих сыновей Федора и Дормидонта они отправили учиться в Первую московскую гимназию. Однажды хорошие результаты Федора в гимназии отметил патронировавший ее принц Петр Ольденбургский. Однако завистливые родители других учеников поспешили написать кляузу о том, что сыновья надворного советника Василия Плевака являются незаконнорожденными, и их с позором изгнали из гимназии.

Неудачная попытка отца добиться аудиенции у государя, чтобы выпросить снисхождение для детей и разрешение на усыновление стала трагедией для семьи. В 1853 году матери семейства пришлось пережить смерть не только мужа, но и сына Дормидонта. К тому времени у нее подрастала малолетняя дочь, которая родилась в Москве. Несмотря на трудности, Екатерина Степановна (Ульмесек Алдаркызы) сумела дать единственному теперь сыну достойное образование. Весной 1859 года Федор закончил Поливановскую гимназию с золотой медалью и сразу поступил с отцовской фамилией на юридический факультет Московского университета. По окончании университета он получил диплом кандидата права.

Выбор профессии для людей

Возможно, испытания, связанные со статусом родителей, травля сверстников и косые взгляды взрослых породили обостренное чувство справедливости у Федора Никифоровича. Оно и стало решающим в выборе профессии. В годы расцвета адвокатской карьеры его подзащитными часто становились рабочие, крестьяне, бедные горожане. Они же составили самые знаменитые его процессы.

Например, процесс над жителями села Люторичи, когда крестьяне взбунтовались против хозяев-помещиков. Федор Никифорович прямо назвал положение крестьян после отмены крепостного права «полуголодной свободой»: «Но у мужика редок рубль и дорого ему достается. С отнятым кровным рублем у него уходят нередко счастье и будущность семьи, начинается вечное рабство, вечная зависимость перед мироедами и богачами». Адвокат не давил на жалость – он сыпал цифрами и фактами, доказывающими, что нынешнее положение крестьян «во сто крат тяжелее дореформенного рабства». Во время защитной речи обычно негромкий голос адвоката звучал громогласно и разносился по дальним уголкам залы. Под конец многие присутствовавшие дамы достали носовые платки. Закончил речь адвокат пламенным призывом к судьям: «Люди они, человеки!.. Судите же по-человечески!» Зал взорвался овациями. Суд оправдал 30 из 34 крестьян.

Некоторые из процессов Плевако стали притчами и ушли «в народ». Среди них защита старушки, которая украла копеечный чайник. Прокурор, зная, что его оппонент Плевако, решил выбить почву у него из-под ног. И сам живописал присяжным тяжелую жизнь подзащитной, заставившую ее пойти на кражу. Прокурор даже подчеркнул, что преступница вызывает жалость. Однако частная собственность священна, и если оправдать бабку, то и революционеров тогда по логике надо оправдать. Присяжные согласно кивали, пока не взял слово Плевако. «Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь… Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно…» Старушку оправдали.

Невидимые корни

Федор Никифорович приехал в Кустанайский уезд в 1903 году на процесс защиты купца Смаила Жаманшалова. Его обвиняли в намеренном поджоге зерновых амбаров, дабы получить страховку. В этом деле Плевако не побоялся пойти против общественного мнения. Смаила и его брата, волостного Чубаровской волости Кустанайского уезда Жусупа (Юсуфа) Жаманшалова, местные жители не любили, считали тиранами и узурпаторами. Тем не менее, адвокатский опыт позволил Федору Никифоровичу доказать, что поджог не был намеренным и купца оправдали.

Плевако не был равнодушен к судьбе своих соплеменников. В конце XIX в. он часто наведывался в родные края – в Троицк, в Кустанай. Часть краеведов упоминают встречу с великим казахским педагогом и просветителем Ибраем Алтынсариным. В целом на рубеже веков, во время общественно-политического подъема в России Федор Никифорович часто высказывался на общественно-политические темы. Когда Льва Толстого отлучили от церкви, он пытался примирить его взгляды с догматами официальной церкви, а в 1904 г. на приеме у папы римского Пия XII доказывал, что Бог один. Значит, в мире должна быть одна вера, а католики и православные обязаны жить в добром согласии.

Когда в 1905 году началась первая русская революция, Плевако не остался в стороне. Поначалу он вел переговоры о вступлении в партию Конституционных демократов (кадетов) – в тот период он встречался с видным впоследствии деятелем партии «Алаш», председателем правительства Алашорды Алиханом Букейхановым, который тогда принимал активное участие в основании кадетской партии. Впоследствии Плевако примкнул к партии октябристов (Союзу 17 октября). Непонятно, как сложилась бы его судьба дальше, если бы не смерть от инфаркта в 1908 году. Возможно, на короткий срок он поверил бы в революцию, а может быть, уехал бы за границу как его коллега известный адвокат Николай Карабчевский или прожил бы в родных стенах, как другой его коллега, выдающийся юрист Анатолий Кони. В любом случае, уже к концу жизни он был живой легендой.

Преемники Плевако

В Алматинской коллегии адвокатов нам назвали несколько имен, которые считаются настоящими звездами современной адвокатуры. Среди них – Данияр Канафин, который высказывается на самые проблемные темы судебной системы, когда, защищая интересы пострадавших от произвола госорганов, адвокаты нередко сами становятся объектами давления со стороны властей. Кроме того, он активно критикует институт «красных адвокатов» – термин, отсылающий к советским временам, когда защитники тесно взаимодействовали с обвиняющей стороной и фактически «топили» подзащитных.

Звездой недавнего прошлого в Алматинской коллегии адвокатов считается Семен Маркович Гинзбург. Его убедительность и стиль поведения во время процесса и своеобразные «подкалывания» судей и прокурора стали притчей во языцех. Характерный пример — на одном из процессов Гинзбург сказал: «Искренне признателен за внимание, с которым вы выслушаете защиту». Судья, больше приученный заполнять приговор во время речи защитников, демонстративно отложил ручку и стал слушать. В другом процессе, увидев заслушавшегося речью адвоката судью, коллеги острили: «Смотри, он не пишет: боится написать оправдательный приговор». При одном из выступлений Гинзбурга в Верховном суде судья заявил: «Семен Маркович, у нас много времени, говорите». Впрочем, подобное замечание от судьи прозвучало за многие годы лишь единожды.

Константин КОЗЛОВ

• 223
• 242