Кайрат Умаров, СБ ООН: «Мы стараемся спасти мир и себя в нем»

Казахстан стал непостоянным членом Совета безопасности ООН в условиях, когда отношения между нашими основными геополитическими партнерами: США-Россия-Европа-Китай вступили в чрезвычайно острую фазу.  И тогда одни сочувственно говорили казахам: не повезло вам, а другие злорадно: это испытание вашей многовекторности. Постоянный представитель Казахстана при ООН Кайрат Умаров рассказал exclusive.kz о том, как Казахстану все же удается использовать членство в СБ ООН для позиционирования Казахстана и Центральной Азии.

—  Все знают, что в ООН все равны. Но некоторые страны равнее. Пикантность нынешней ситуации в том, что в последние годы мы наблюдаем эскалацию конфликта как минимум между двумя ядерными державами, членами СБ ООН: США и Россией.  До сих пор нам удавалось маневрировать между интересами своих основных геополитических партнеров. Но как долго сможет Казахстан находить компромисс? И стоит ли? Может быть настало время определиться?

— До конфликта еще далеко, но напряженность действительно растет. Я слышал мнение, что Казахстану пора определиться, прибиться к какому-то лагерю, что усидеть на трех или четырех стульях уже не получится. Особенно, если среди равных есть еще более равные.

Но, несмотря на всю критику, в ООН создана сложная система сдержек и противовесов, которая позволяет высказать каждой стране собственную позицию. Даже если нет глобального влияния и соответствующих финансовых возможностей. Но, тем не менее, в этой организации у всех есть право голоса. Что касается роста напряженности, сама ситуация негативна не только для этих великих держав, но особенно негативна для тех, кто между ними. Больше всего страдают они. Поэтому меньшие страны не должны становиться в ситуации выбора – куда двигаться. Все страны хотят жить по позитивной повестке дня. Никому не нужен конфликт, давление. Все хотят прогресса, а это возможно только тогда, когда есть взаимопонимание между большими и маленькими игроками. Поэтому мы исходим из того, что надо делать эту ситуацию позитивной, а не наблюдать за ней. Пассивность вредна, потому что она непродуктивна. Поэтому мы активно вовлекаемся в этот процесс, стараемся помирить эти страны, найти общие точки соприкосновения. И наш Глава государства очень вовлечен в эту проактивную позицию и, поверьте, это ценится. Он понимает, что любая конфликтная ситуация в нашем геополитическом окружении приведет к тому, что Казахстан пострадает и лучше работать над этим превентивно. Нам не нужно, чтобы ситуация опускалась до критической, потому что тогда последствия будут непредсказуемыми. Более того,  все страны, и мы тоже, будем решать эту проблему, но тогда это будет еще сложнее.

Вопрос не в том, что мы маневрируем, чтобы спасти себя. Мы стараемся спасти по существу мир и себя в нем. От того, что мы займем какую-то определенную позицию, ничего не изменится. Как раз наоборот, мы выигрываем от того, что мы в равных и сбалансированных отношениях ко всем участникам процесса. Если вы заметили Алматы и Астана становятся площадкой, где все собираются. Это делается не потому, что мы занимаем пророссиийскую позицию или прозападную, нет. Мы активны, хотим помочь и это все видят и ценят.

— А вообще, насколько нас ставят перед выбором, если не прямо,  то полунамеками? Может, его перед нами никто и не ставит?  

— Нет, мы на самом деле всегда стоим перед выбором. Любые вопросы сегодня политизированы. Каждый день мы должны обозначить свою позицию перед той или иной редакцией резолюции СБ ООН. Каждая страна старается, чтобы другие страны поддержали ее позицию и это делается, как вы говорите, и полунамеками, и другими способами. Арсенал инструментов очень широкий. Но тут вопрос в том, как себя страна сама ведет в этих случаях. Мы занимаем проказахстанскую позицию, но учитываем интересы ведущих игроков. Мы пропускаем через себя любое решение исходя не из чужих, а своих интересов, но учитываем и то, насколько они совпадают с интересами других.  И кстати, это очень высоко оценивается как раз теми странами, о которых вы говорите. Не обязательно голосовать за или против, воздержаться — это тоже позиция. И американская, и российская сторона, и все остальные ведущие игроки понимают, почему мы принимаем ту или иную позицию, почему мы так или иначе голосуем. Это профессионалы и они  прекрасно понимают геополитический контекст.

Да, поле для маневра уменьшается. Да, ситуация усложняется, и, возможно, мы встанем перед каким-то выбором. Но даже если это придется делать, нам нужно оставаться на нейтральной позиции, а не в той, которую нам навязывают. В этом смысле таких стран, как наша, не так много. И нашу позицию ценят и готовы с нами работать над любыми процессами, потому что понимают, что мы всегда будем оценивать их объективно.

—  Казахстан представляет в СБ ООН не только себя, но и всю Центральную Азию.  Очень сильно ощущается, что в СБ этот подход воспринимается очень позитивно. Но зачем нам «пристегивать» к себе Афганистан, неопределенность в котором является угрозой для всего региона?

— Вы знаете, все хотят попасть в Совет Безопасности ООН. В мире около 70 стран, которые только мечтают об этом. Но вот вы туда попали и тогда есть три варианта. Первый – просто отсидеться, чтобы ни с кем не испортить отношения. Второй – испортить отношения, но выйти с осознанием того, что вы отстояли свое мнение. Третий – попробовать объединить и сделать нечто реальное, что останется после вас, как наследие. 

Последнее сделать самое сложное и не у всех это получается. Вы можете поставить любые амбициозные цели перед собой, но реальное воплощение их зависит не только от вас, как бы вы не старались, а от поддержки других стран. Получить же поддержку, как вы понимаете, в нынешних условиях жесткого противостояния весьма трудно. Но именно наша многовекторность, последовательность, сбалансированность, миролюбивая внешняя политика, солидный авторитет Главы нашего государства, наконец, помогли нам выполнить все поставленные цели во время Председательства Казахстана в Совете Безопасности ООН в январе 2018 года.

Мы вошли в СБ ООН не как бедные родственники, но как регион с амбициями развития. Мир устал от негативной повестки дня, от проблем, которые не решаются десятилетиями. Поэтому Центральная Азия не должна восприниматься, как еще один проблемный регион, который просит помощь. Напротив. Мы заявили о себе как субъекте, у которого есть созидательная концепция развития Центральной Азии и Афганистана, ситуация в котором многими расценивается как тупиковая.

Поэтому во время нашего председательства в СБ ООН было принято два очень важных заявления. Одно из них о триединой стратегии решения конфликтных ситуаций в мире на модели взаимозависимости безопасности и развития в Центральной Азии и Афганистане, где мы ставим во главу угла экономическое взаимодействие нашего региона с Афганистаном как возможность обеспечить долговременную безопасность в ИРА и на нашем пространстве в целом. Задача была не в том, чтобы в ходе нашего членства решились эти вопросы, а в том, чтобы СБ понимал, что у нас происходит. Потому что, когда есть понимание, решения принимаются правильные. Дело в том, что до сих пор для СБ ООН Центральная Азия была не совсем понятной. За счет того, что мы каждый день продвигаем свою позицию, отношение к нам меняется. Мир начинает понимать, что здесь живут люди, обладающие здравым смыслом и это вызывает другое отношение – как к самостоятельному субъекту. И оно сохранится. И каждый раз,  когда они будут возвращаться к проблеме Афганистана, они будут знать, что там есть еще Центральная Азия, с которой можно работать и там есть адекватные люди. Если до этого Афганистан обсуждался в отрыве от нас, то теперь должен применяться региональный подход. Для нас самих в регионе Афганистан становится важным в плане обеспечения безопасности и развития. Мы сами должны быть  сегодня заинтересованы в том, чтобы ситуация в этой соседней стране развивалась по пути прогресса и процветания, а не грозила  бедами. Именно этим было продиктовано включение ИРА и Центральной Азии в повестку нашего Председательства в Совете. 

Более того, в ходе нашего председательства мы добились впервые за последние восемь лет визита миссии СБ в составе всех членов Совета под лидерством Казахстана в Афганистан. За полтора дня пребывания состоялось 15 встреч примерно со 120 представителями всех слоев афганского общества: от президента до правозащитников. И почти все они прошли в одном зале, потому что выходить было не безопасно. Наша задача состояла в том, чтобы члены СБ ООН осознали реальность, ощутив ее на себе.

Как итог, наши оба подхода и по Афганистану, и по региональной интеграции и продвижению безопасности получили консенсус. Это дорогого стоит, потому что похожий документ пыталось продвинуть другие председательства до нас, но они не были поддержаны. Нас поддержали из уважения в  первую очередь к нам, к внешней политике Главы нашего государства и к тем усилиям, которые мы предпринимаем, чтобы решить свои проблемы.

Весьма показательно, что два ключевых мероприятия нашего Председательства прошли очень успешно. 18 января состоялся тематический брифинг с участием нашего президента «Нераспространение оружия массового поражения через меры доверия», а 19 января — дебаты высокого уровня на тему «Построение регионального партнёрства в Афганистане и Центральной Азии в качестве модели взаимозависимости безопасности и развития». Залы были переполнены. Вы же понимаете, здесь никого насильно никуда не приведешь. Потому что если наша модель решения конфликтов окажется успешной, то она может быть применена во всех конфликтных зонах, которых в мире очень много. А доверие и политическая воля в международных делах, о чем так убедительно говорил наш Президент, — это то, чего сегодня очень не хватает. Если вы доверяете партнеру, то и подписывать ничего не надо. Но если не верите друг другу, можно подписать тысячу документов, они не будут работать.

— А не выглядит ли инициатива нашего президента о сокращении ОМУ (Оружия Массового Уничтожения) несколько утопичной в сложившихся условиях?

—  Предложение нашего президента проверено временем. Если помните, в 1992 году, когда он выступил на площадке ООН с инициативой СВМДА (Совещание по мерам доверия в Азии), не все в неё поверили.  Но посмотрите сегодня она не только получила свое институциональное воплощение, но и имеет 26 стран в составе. И теперь, когда мы наблюдаем дефицит доверия и взаимопонимания, инициатива нашего президента воспринимается совершенно иначе. Все увидели, что силовыми методами мало чего можно добиться. У всех перед глазами примеры Ливии, Ирака, Сирии. Все, что связано с войной, не приносит облегчения. Только еще хуже становится. Вся ценность наших инициатив – это мирный путь решения проблемы. Да, сегодня пятерке стран, имеющих ядерное оружие, сложно воспринять эту идею. Слишком сложная геополитическая ситуация. В условиях, когда, по существу, идет модернизация ядерного оружия, трудно ожидать, что они пойдут по пути разоружения, нераспространения. Да, мы понимаем это. Но до сих пор, пока шло сокращение ядерных вооружений, это было реальностью и работало. Поэтому слова президента — это не утопия, это будущее, которое придёт. Наступит момент, как это уже не раз было в прошлом, когда человечество поймет, что дальнейшее наращивание смертоносного арсенала становится опасно для самих стран ими обладающих и тогда это станет реальностью. Как часто повторяет Нурсултан Абишевич: «Любой спор или конфликт, даже самый сложный, всегда завершается за столом переговоров», так и любая конфронтация всегда заканчивается договоренностями, по-другому просто не может быть. Посмотрите, совсем недавно 123 страны подписало новый ДЗЯО (Договор о запрещении ядерного оружия), и только пятерка и ряд ее сторонников бойкотировали этот документ. Разве это не свидетельствует о том, что большинство государств мира, несмотря на противодействие пятёрки, пошла на этот демонстративный шаг, чтобы заявить о неприемлемости дальнейшего роста ядерного ОМУ, и наш президент прав, когда призывает к его сокращению? Считаю, что это очень твердая и уверенная позиция большинства государств мира за то, чтобы ядерного оружия не было. Думаю, это весьма показательный результат. И когда наш президент говорит: давайте строить мир без ядерного оружия, он прекрасно понимает, что эта идея имеет превалирующее число сторонников на планете. А то, что сейчас пятерка не может пойти по этому пути, уверен, это временные проблемы. Ситуация изменится. Никто не может нам запретить говорить об этом. Это наше право как страны, которая пострадала от ядерных испытаний и добровольно отказалась от ядерного оружия, продемонстрировав, тем самым, всему миру пример ответственного подхода к этому серьезному вопросу. И мы будем об этом говорить с тем, чтобы достичь этой цели ради безопасного будущего наших детей и внуков.

— Падение доверия стало действительно фундаментальным вызовом. В чем системный сбой? Есть версия, что падение доверия связано с неэффективностью государства как института в целом и свидетельством тому является нарастание конфликтов между государствами. Вторая версия – не следование провозглашенным ценностям, подмена понятий. Третья – обилие черных лебедей, непредсказуемость событий. Какая из этих версий понятна для Вас?

— Философский вопрос. Если честно, мы предлагали президенту другую тему, но президент настоял на теме доверия. И его интуиция сыграла большую роль. Все признали, что это наиболее актуальная тема. Президент очень хорошо чувствует происходящее в мире. Доверие – это не только отношения между государствами, это межрелигиозное доверие, это цивилизационное доверие. Если разложить любой конфликт на простые составляющие, то в корне будет лежать вопрос доверия. Где произошел сбой? Как политик, который провел время здесь, я понимаю, что потерять доверие легко. Думаю, что сбой начался 7-8 лет назад, когда в США, сократили программы, культурно-академических связей с Россией и негосударственный диалог пошел на убыль, перестали понимать друг друга эксперты. К сожалению, очень часто политики принимают решения на основании того, что они считают нужным, без привязки к реальности. К чему это привело – мы видим. Если люди не понимают друг друга, то доверия не может быть в принципе. Сегодня мы все как раз стоим перед проблемой: как закрыть эту растущую пропасть в отношениях между ведущими странами мира. В этом и заключается политика Казахстана: помочь навести мосты. Президент очень много сил на это тратит. Если двое не могут найти точки соприкосновения, то нужен кто-то третий. Наш Глава государства – один из немногих в мире, кто может это сделать. Как показали недавние успешные визиты Елбасы в США и Россию для встреч с Трампом, и Путиным, он активно занимается этим.

В целом, наверное, все три фактора, которые вы упомянули в своём вопросе, играют свою роль в снижении мер доверия. Хотел бы отметить, что наш Президент всегда очень ясно выступал за укрепление доверия внутри и между государствами, проявление сильной политической воли руководителями стран для достижения мира и решения межгосударственных проблем, а также переподтверждение приверженности всех без исключения стран принципам международного права. Думается, что следование этим подходам позволит преодолеть наблюдаемые сегодня негативные тенденции в мировой политике.

— То, как работает наш офис СБ в ООН, впечатляет. Я бы назвала это дипломатическим спецназом. Это сильный фронт-офис. Но есть еще бэк-офис. Мешает ли внутриполитическая ситуация реализации внешнеполитических инициатив?

— Это хрестоматийная истина – нет внешней политики без внутренней. Все наши успехи на внешнем поле обусловлены достижениями внутри страны. Высокий уровень экономического развития, внутренняя стабильность, нацеленность на прогрессивное реформирование общественно-политической системы, предсказуемость и последовательность внешней политики, активная вовлеченность в региональные и международные процессы — все это вызывает уважение к нам и помогает при реализации внешнеполитических инициатив. Очень точно об этом сказал Глава государства на пресс-конференции по итогам визита в Вашингтон и Нью-Йорк 19 января 2018 года, когда он отметил, что сегодня дипломатам стало гораздо легче общаться за рубежом, так как есть уважение к стране и ее достижениям, проводимой политике на международной арене. Мы сегодня открытая страна, поэтому не можем говорить одно, а люди при посещении будут видеть другое. А видят они внутреннюю динамику развития, которая понятным образом транслируется ими на нашу внешнеполитическую активность. Все прекрасно осознают, что внешнеполитические инициативы нашей страны нацелены на одно — создание благоприятного внешнего окружения для успешного внутреннего и общерегионального развития. Многие страны, которые добились своей независимости гораздо раньше нас, не могут похвалиться сильным «бэк-офисом», используя ваше выражение, и смотрят на нас как на пример для подражания. Мы добились членства в СБ не спекулируя на своих проблемах, на своем прошлом, а благодаря конкретным успехам в развитии и перспективному видению решения актуальных проблем, которые стоят перед человечеством. Наш опыт построения государственности, миролюбивая и сбалансированная внешняя политика, открытость мировому сообществу и инициативность в международных делах обусловили нам поддержку стран с совершенно разными системами и интересами. Поэтому нам надо помнить об этом, относится к этому с гордостью и всегда проявлять побольше самоуважения и достоинства, когда мы оцениваем то, чего мы достигли за годы нашей независимости.

Нью-Йорк-Алматы   

Иллюстрация из открытых источников

• 68
• 67