Токаев поручил повысить стипендии

 «Грубое, непрофессиональное, спровоцированное страхом подавление воли людей – таков облик сегодняшнего Казахстана в глазах мирового сообщества. Между тем, республика еще раз упускает шанс войти в историю как демократическое государство, сказав свое слово в защиту этнических казахов, проживающих в Китае», — считает чешский политик Джамиля Стехликова. По ее мнению, команда нынешнего президента Казахстана является малопрофессиональной.

 —  Я часто бываю в Брюсселе и могу сказать, что интерес к Казахстану в Европе растет, — говорит Джамиля. —  В эти дни весь мир сочувствует преследуемым в КНР мусульманам. «Когда же Казахстан скажет свою точку зрения по этому вопросу?»  — спрашивают депутаты Европарламента.   

 Я отвечаю, что все зависит от позиции действующего президента. Каждый политик, когда приходит во власть, должен получить время для обкатки. Европейский регламент — 100 дней. Токаеву дали гораздо больше времени, чтобы проявить себя. Теперь настал час икс: все ждут его заявления по соотечественникам в Китае.

В Женеве, Брюсселе и Нью-Йорке его знают, как человека, которому «хитрый лис» (так почти ласково называют Назарбаева в Европе) передал власть. Я всем своим друзьям в Европарламенте проела плешь, сравнивая Назарбаева с первым римским императором Августом, а Токаева — с Тиберием. Последний, как известно, очень быстро взял власть, переданную ему тестем, в свои руки.

О том, что сценарий в Казахстане будет такой же, я сказала еще в момент избрания второго президента: казахстанский Тиберий меняет свое поведение с каждым днем, неделей, месяцем. У него есть инстинкт власти, сейчас его главная цель – удержать ее. Сделать  это можно только одновластием.

Естественно, Токаев не рискует, поэтому создает сейчас свою команду, чтобы его место не занял кто-то другой. Однако набираемые им люди – увы!  — не имеют достаточной квалификации. Они, скажем так, — необстрелянные. Открываю как-то английскую википедию и вижу там под статьей о Токаеве … фотографию Бората. Команда казахского президента должна была немедленно отреагировать, но она не сделала этого: информация с измененной политической биографией и фото провисели целых два дня. Вместо них тревогу забила я — написала в Фейсбуке. Нет, я не являюсь сторонницей Токаева, но есть международные приличия: никто не имеет права высмеивать целое государство!

В Европарламенте, когда заходит речь о Казахстане, коллеги спрашивают меня: «Назарбаев и ваш новый президент… э-э… как там его имя?». Не хочу никого обидеть, но Казахстан из Брюсселя видят именно так: Токаев для всех – не политик, он – дипломат, который навряд ли выведет страну в дамки. Жалко! Когда Назарбаев завоевал на мировой арене определенные позиции, в это, конечно, вкладывались огромные деньги. Но авторитет появился благодаря не им, а в первую очередь отказу от ядерного оружия и поднятию экологических проблем.

 А сейчас страна сильно подорвала свой имидж тем, что последние президентские выборы были не совсем честные. Основной конкурент действующего сейчас президента говорил, что он хочет многообразия и состязательности политических партии. Народ его поддержал, но Косанова слился. Ему не хватило политической смелости шагнуть вперед и сказать: «Меня выбрал мой народ, я его не подведу». Лошадей на переправе не меняют, а он, видимо, под каким-то давлением, внутренним и внешним, уступил, расчистив поле для Токаева.

После прихода Токаева во власть пропасть между народом и властью в Казахстане продолжает нарастать. Весь мир обратил внимание на преследования во время мирных демонстраций. Такие газеты как «Нью-Йорк Таймс», Вашингтон-пост» перепечатали фоторепортажи, сделанные Reuters news. Для нас, постсоветских, смолоду отсидевших в кутузках, это  привычно, а вот у людей, привыкших жить в условиях демократии, наворачивались слезы при виде апашки или подростка, которых  волокут полицейские.

«Как такое возможно? Как президент допускает это?» — спрашивают они. Увы! Это грубое, непрофессиональное, спровоцированное страхом подавление воли людей – облик сегодняшнего Казахстана.

Я была на встрече представителей чешского правительства с организаторами ноябрьской демонстрации в Праге. Представители власти пришли в простой демократичной одежде – джинсах и свитерах, здороваясь, крепко пожимали оппонентам руку, и это располагало к диалогу. В Казахстане у оппонентов – страх и недоверие друг к другу.

Китайские казахи стали лакмусовой бумажкой для власти. От народа Казахстана ждут солидарности с соотечественниками. Людей нельзя сажать за веру. Это ведь так естественно! Европа приняла миллионы беженцев. Разумеется, там идут дебаты на эту тему, но человеческие ценности все же на первом месте. Меркель растеряла политический капитал в глазах соотечественников, но заслужила огромное уважение мирового сообщества, когда, собираясь предоставить мигрантам политическое убежище, сказала: «Я помогу вам». Когда в чешском парламенте мы проводили семинар о преследовании мусульман в Китае, то наши правозащитники тоже говорили, что людям надо помочь.

Если бы второй президент, забыв, что он дипломат, стал на мгновение Человеком, и поднял бы голос в защиту китайских мусульман, то мир поддержал бы его, и за ним пошла бы вся Центральная Азия. А соотечественникам по ту сторону границы легче было бы переживать выпавшие на их долю страдания.

 В середине ноября этого года я встречалась в Москве с крымскими татарами. Один из них рассказал такой случай. Когда он находился в заключении за участие в демонстрации в 1987 году за возвращение крымским татарам Крыма, надзиратели принесли ему в камеру похлебку, где лежал лист бумаги. «Тебе письмо», — с издевкой сказали они. Под расплывшимися строчками он разобрал подпись  – Вацлав Гавел! Активист сказал, что три оставшихся года в тюрьме перенес гораздо легче, потому что он знал, что человек, ставший для мира символом противостояния диктатуре, слышал, думал и помнил о нем.

 Существует такое понятие, как авторитет державы. Это то, что нельзя потрогать руками, но эта неосязаемая вещь дает государству огромные преимущества в политической жизни. А у Казахстана всегда были большие амбиции. Но я опасаюсь, что новый президент Казахстана не будет делать наступательных активных шагов для того, чтобы его страна стала важным игроком на политической карте мира. К тому же Казахстан должен около 12 млрд. долларов Китаю, да еще и договаривается о дополнительных суммах. Назарбаев сказал, что Казахстану проще получать деньги у КНР. Китай, мол, в отличие от Запада «не учит нас жить», соблюдать права человека и т.д. Но он ошибается. Могущественный сосед дает деньги с целью получить экономическое, а потом и политическое влияние над Казахстаном.

 Казахский Горбачев

— А  какой сейчас видится из Европы роль Елбасы в жизни страны?

— Уйдя со сцены, Назарбаев может играть роль казахского Горбачева. Бывший шеф коммунистической партии СССР был принят и в Америке, и в Европе, так как он много сделал для сохранения мира. То же самое и Назарбаев: ядерное разоружение и вопросы экологии. Поэтому он очень весомая личность, которая украсит собой любой форум.

Естественно, Назарбаев будет пытаться какую-то часть власти вернуть обратно хотя бы через дочь: он вкладывал много надежд в политическое будущее Дариги. Власть – это мощный наркотик. Но я думаю, что тот момент, когда он вслух сказал, что подает в отставку, был началом конца. Его власть в Казахстане кончилась, и власть дочери, видимо, тоже. Это только вопрос времени, когда ее сменят на посту спикера Парламента.

У Елбасы есть одна очень важная черта, которую  я заметила при личной встрече: ему  важно войти в историю. Будучи президентом, он хотел блистать, затмевать, стать наряду с Путиным, одним из мировых лидеров.

 У Токаева таких амбиций нет.  Он из тех политиков, которые, двигая фигурами на шахматной доске, сами остаются за кадром. Его цель — удержать власть любой ценой. Не пытаясь делать больших политических движении, он потихоньку стряхнет с себя железные объятия Назарбаева. Под «любой ценой» я имею в виду, что второй президент Казахстана, по моим прогнозам, не будет рисковать. Если Назарбаев, будучи  монархом, сидел на троне, то он, чиновник по натуре, вцепившись, держится за него, и стряхнуть его, как бы толпа внизу не трясла трон, будет трудно.

Словом, шахматная партия казахских Августа и Тиберия продолжается, но уже произошла рокировка. И если еще недавно Назарбаев мечтал о Нобелевской премии мира, то сейчас больше обеспокоен будущим своей семьи.  Уходя из активной политической жизни, клан громко заявила себе в  сфере, связанной с огромными финансовыми возможностями. Не думаю, что выступлю в роли Навального, если сообщу Казахстану о том, насколько богата эта семья. Достаточно выйти на улицы Женевы и любой покажет виллы дочери Назарбаева. Все знают о проделках сына Дариги Назарбаевой в Лондоне, которые бросили тень на всю страну. Можно сказать, что дед не отвечает за внука. Увы, отвечает. Не в Каскелене же он подрался с полицией.

 Такие вещи политикам не прощают. Но, когда я говорю об авторитете Назарбаева, то имею в виду имидж, который он создал Казахстану. Страна при нем действительно избавилась от ядерного оружия, и он провозгласил, что Казахстан придерживается европейских ценностей.

 Естественно, как политик Назарбаев авторитарен, никакой демократии по меркам запада в Казахстане на самом деле нет, но, несмотря на сильных соседей – Россию и Китай, республике в течение почти 30 лет удается сохранять свою независимость.

— Как вы думаете, состоятся ли в Казахстане реформы, которых все так ждут?

— Раньше говорили, что во всех бедах страны виноват Назарбаев и его семья, они все разворовали, народу ничего не осталось. Понятно, что в авторитарном государстве решения принимаются в одном месте, но теперь для всех очевидно, что проблема куда глубже. Везде требуются реформы, но человек, который пытается удержать власть, не будет делать операцию, он будет лишь замазывать болячки. Реформы — болезненный процесс, при их проведении будут затронуты состояние и статус очень влиятельных групп. Однако если их не будет, то ситуация ухудшится в целом для страны. То есть Казахстан, видимо, ждет стагнация, несмотря на имеющийся огромный потенциал.

Почему я говорю, что нужно открыть «клапан» в виде новых политических партий? Потому что в Казахстане растет социальное недовольство. И не только на мятежном западе, где живут нефтяники, но и среди тех, кто приезжает в большие города. Система не дает им ничего, — ни образования, ни нормальной работы, они не могут создать семьи, рожать детей. Коль так, то недалеко и до беды: а что, если отчаявшемуся парню из аула, невостребованному и  потерянному в городской среде, предложат взять справедливость в свои руки и встать  в ряды террористов? Если страна не даст молодежи будущее, то она возьмет его сама. Казахстану надо сейчас бояться не соседних исламских стран, а того, что система, обманув надежды молодых, взрастит их сама. Есть опасения, что Касым-Жомарт Токаев, несмотря на внешнюю обтекаемость, держит затычку на бутылке с огненной смесью так крепко, что она взорвется.

 Возможной радикализации можно противопоставить только образование здравоохранение, которые люди должны получать независимо от кошелька. И, конечно же, должна быть возможность работать и достойно жить.

 Теория заговора

— Вы верите в то, что первых руководителей государства окружение намеренно изолирует от народа?

— Я встречалась с Назарбаевым дважды — на Всемирном курултае казахов, а потом меня пригласили на 8 Марта. Могу на личном опыте сказать, что попасть к нему трудно, даже если встреча уже назначена. Какие-то люди бдительно охраняют его от всех, и он говорит только с теми, кого они к нему допускают. Мне казалось, что эти люди сообщают ему ту приукрашенную информацию, которую он хочет слышать.

Я напросилась на личный разговор, когда он вручал мне какой-то подарок на 8 Марта. Заметила при встрече, что ему не все равно, что о нем думают в мире. Возможно, это и хорошо. Ради вожделенной Нобелевской премии, на которую его не раз номинировали, он и делал те положительные шаги, благодаря которым остался в памяти мирового сообщества. Это, повторюсь, отказ от ядерного оружия, поднятие экологических вопросов и допуск женщин к участию в политической жизни страны. То есть он вошел в историю, хотя Нобелевской премии ему уже не видать. В Казахстане грубо нарушаются права человека, а политик, чьи руки испачканы кровью, теряет международный престиж навсегда.

У Токаева другая ситуация, чем у монарха Назарбаева. Его никто не изолирует от народа. Но он всю жизнь просидел в чиновничьих дипломатических резиденциях в женевах и ньюйорках, а этот мир очень далек от народа. Из-за незнания реальной жизни у него, видимо, и нет социального сочувствия ни к проблемам казахов Китая, ни, к примеру, многодетных семей. Сейчас Казахстан, находясь в большом долгу перед Китаем, проедает свое будущее.

 — Что значит – «проедает будущее»?

— Я имею в виду отсутствие долгосрочных инвестиции в науку и образование. Это трагедия народа, которому не удалось полностью переработать и осознать свое колониальное прошлое. У Казахстана не было такой смелости, как скажем, у Украины, смело строить государство на своем языке. Конечно же, Украина заплатила за это страшную цену, а Казахстан не создал за 30 лет основы для того, чтобы в стране выросло поколение, которое могло бы построить новую страну. Утечка мозгов из Казахстана огромна. На родине у молодых нет шансов реализовать себя из-за нарастающего непотизма.

 Сыну своих знакомых, который остался здесь, в Чехии, я как-то напомнила: «Ты же собирался возвращаться». А он: «Как бы вы поступили на моем месте, если мне, студенту, потенциальный работодатель рисует перспективу на 10 лет вперед? Уж лучше синица  в руках, чем орел на небе».

 Мой дед был наркомом просвещения Казахской ССР, и он говорил, что самая главная его миссия —  принести  образование в массы. Сегодня бы его хвалили: и образование поднял в глубинке, и гендер продвинул! А тогда писали доносы, называли буржуазным националистом, но он отвоевал в Москве решение о создании ЖенПИ, уникального вуза,  предопределившее роль казашек в истории своей страны. Все смеялись: у Хамита Сембаева есть пединститут, где учатся одни девушки. А у него был пунктик: в аулах должны работать качественные учителя.

 — Некоторые сваливают все казахстанские беды на «теорию заговора».

— Я скажу такую вещь. Все грехи до 1920 года можно свалить на царизм, голодомор, целину, Аральское море, последствия ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне –  на коммунистический режим. Но после обретения независимости Казахстан уже не может пенять ни на русских, ни на коммунистов, ни даже на Китай.

Что касается КНР, то деньги кто занимал? Китайцы пришли насильно взятки давать или это все-таки была инициатива с казахской стороны? И хотя на последних президентских выборах казахстанцы проявили себя созревшим для демократии народом, большинство все еще не в состоянии избавиться от авторитарной посткоммунистической системы. И я еще уверена, что существует такая вещь, как менталитет. Наука это отрицает, но у казахского народа нет тяги к крайним мерам. Моя подруга, вдова Нобелевского лауреата мира Лю Сяобо, китайская диссидентка Лю Ся, вспоминая Синьцзян, где живет много ее друзей, сказала, что китайские уйгуры более революционные, чем казахи. Но терпению даже самого кроткого народа рано или поздно может прийти конец, как это было в декабре 1986 года.

Сейчас очень многие казахи и понимают, и хотят, чтобы Казахстан стал более внутренне дифференцированным, чтобы политическая жизнь в парламенте была интенсивнее, чтобы в стране происходили реформы. Однако посткоммунистический, авторитарный режим (объявленная Конституцией демократия ведь не выстрадана, а лишь нарисована на фасаде), к сожалению, тормозит развитие страны.

Сильные соседи используют демократическийй дефицит Казахстана в свою пользу, но не они его создавали. Это скорее вина президентов, которым власть сама упала в руки дважды. Назарбаев дольше всех не хотел брать ее второй раз: Казахстан был последним государством в СНГ, которое провозгласило независимость. Также власть упала на Токаева-Тиберия. Хотя русская или китайская теории в определенных кругах очень популярны, я уверена, что ни Китай, ни Россия в решениях, принимаемых Нурсултаном Назарбаевым, не играли роли. Это могло произойти во время выборов, но в Казахстане их не было.

— Вы дважды лично встречались с Нурсултаном Назарбаевым. Какое он оставил впечатление?

 — Первое, что бросается в глаза, – очень осторожный. С интонацией патриарха сообщил, что родина меня, уехавшую в Европу дочь, не забывает, знает, уважает. Но когда заговорили о политике, быстро убрал отеческий тон, замкнулся, дистанцировался. насторожился, глаза стали прищуренные, как у Ильича. Бросая искоса взгляды, дал мне возможность высказаться, а потом уже заговорил сам. Судьбы Казахстана его интересовали меньше, чем собственная политическая власть. Он, как и Путин считает, что место за общим столом в большой политике можно получить не через общественные институты, а благодаря встречам тет-а-тет. Казахстан же хочет попасть в число 30 развитых стран мира, а мечта Назарбаева была одна — сидеть у этого несуществующего стола и рулить вместе с сильными мира сего. Он уверен, что он, этот стол, эта капитанская будка над миром действиительно существует. Последний раз Назарбаев продемонстрировал это желание — хотя бы одной рукой подержаться за геополитический руль, когда в Алматы приехал Владимир Путин. Обсуждая судьбы мира, они катались вдвоем на Шымбулаке.

— Нам часто говорят, что у Казахстана свой собственный путь развития.

— Страна, идущая на поводу двух империй, не может создать такой путь: Казахстан остается постколониальным сателлитом русской империи и еще умудряется совать голову в китайский хомут.

Токаев продолжит дело Назарбаева. Он олицетворяет такой же тип политика, как и предшественник, поэтому первый президент Казахстана и выбрал его. Я наблюдала за ним в телепередачах, он тоже не смотрит прямо в глаза и тоже делает осторожные маневры, но в нем нет того темперамента и масштабности, что есть у Назарбаева. Что касается харизмы, то ее  нет у обоих. Впрочем, многие успешные политики не имеют ее. В постсоветских просторах вообще, мне кажется, обычно побеждают бюрократы, эдакие серые мышки вроде Владимира Путина. Именно таких выбирают в наследники немощные правители, подкупленные преданным взглядом наследника. Август думает, что серенький Тиберий останется в его тени и ни за что не переплюнет своего политического отца. Но „серых мышек“ недооценивают. Власть, как волшебное кольцо, стремительно преображает своих носителей. Увы, чаще в худшую сторону, пробуждая неутолимую жажду еще большей власти. А если нет эффективной либеральной демократии, системы разделения власти, правового государства и действующих институтов охраны прав человека, то начинается преследование оппонентов и постепенное соскальзывание к авторитаризму и даже к диктатуре. Владимир Путин  после переизбрания президентом России в 2012 году вырос до огромных размеров и тенью лег на весь мир. Гибридная война в Украине продолжается шестой год и унесла более 13 тысяч жизней. Русская пропаганда успешно завоевывает головы и сердца людей во всем мире, в том числе американцев и европейцев. Да и в Казахстане тоже.

— А кто из современных политиков, с которыми вам приходилось встречаться, обладает на ваш взгляд, наибольшей харизмой?

— Барак Обама. Он — совсем другой тип политика. От него, невероятно позитивного человека, не веет гранитным холодом. Когда стоишь рядом с ним, чувствуется огромная притягательная сила. Что интересно — ведет себя просто, но людям почему-то кажется, что он выше всех на три головы. Во время визита в Прагу его супруга Мишель носила облегающие наряды. Заметив, что сопровождавший их политик, как и все другие мужчины, невольно заглядывается на его жену, президент Америки весело рассмеялся и разрядил обстановку. В постсоветском пространстве такая харизматичная волна исходила только от Бориса Немцова. Но такие личности находятся у власти недолго, потому что они, будучи идеалистами, не очень умеют идти на какие-то политические сделки. Диссидент Вацлав Гавел был исключением в постсоветском мире. Он делал политику и сердцем, и головой. Защищая права человека в глобальном масштабе, умел договариваться. Рассказывают, что он, сам едва не умерев от воспаления легких в коммунистической тюрьме, посылал жену Ольгу с горячим супом к сотрудникам госбезопасности, денно и нощно следившим за его домом, а в мороз звал их погреться. После бархатной революции 1989 года западные журналисты, расспрашивая Гавела о внешней политике России, ожидали от него пламенных обличении. А он просто сказал: „Вы знаете, у России есть одна старая проблема… Она не знает, где ее границы…“

Возвращаясь к Америке. У Дональда Трампа в отличие от Барака Обамы нет ни позитивного содержания, ни особого политического ума и таланта. Он — хороший шоумен, а порой и просто шут. Про него говорят, что он вульгарно выражается и не особенно образован. Для  него что Украина, что Казахстан. Он путал эти страны до тех пор, пока не произошел скандал с президентом Владимиром Зеленским, которого он попросил собрать компромат на своего политического конкурента Джо Байдена.

Будучи эгоцентристом, Дональд Трамп постоянно якает, у него на первом и на последнем месте только эго, эго, эго. Однако и у него есть сильная харизма. Послушаешь его полчаса и — кажется, что вот вы вкалываете, вкалываете, а все равно у соседей дом в три раза выше. Он как бы исподволь говорит электорату: выбирайте меня, я восстановлю справедливость и Америка превратится в рай. Но Трамп хотя бы с частью электората в эмоциональном контакте, а вот «канцелярское крысы» понимают народ куда меньше, хотя и держатся у власти дольше харизматичных. А почему бы и нет, если народ терпит? Хотя опять же — всякому терпению приходит конец. Таков закон истории, переступить который вряд ли кому удастся.

• 137
• 139