Билет в один конец

10 марта Президент России Владимир Путин дал поручение правительству и ЦБ при взаимодействии с центральными банками стран-членов ЕАЭС решить до 1 сентября «вопросы дальнейшей интеграции в валютной и финансовой сферах». В качестве приоритета он назвал создание валютного союза, что помимо прочего, предполагает введение единой валюты. 

«Хозяин тайги»

Среди возможных вариантов — «Алтын», название которого корнями уходит в Золотую Орду, или «Евраз» по подобию общеевропейской валюты. Но все это из области теории. В реальности, по опыту взаимодействия с Россией на протяжении веков, речь, скорее всего, пойдет о рубле. Как бы, говорим «общее» или «коллективное», а подразумеваем российское. Любопытно наблюдать в этой связи передовицы российских газет, поделившихся этой новостью, например: «Единая валюта ЕАЭС по поручению Путина появится в 2016 году», «Путин поручил создать в ЕАЭС валютный союз. Лукашенко и Назарбаев прочтут об этом в газетах». Вот так просто- поручил, и все. Будто и нет никаких равноправных партнеров, с которыми надо считаться и советоваться — не в этом ли суть любой интеграции? Будто никуда не исчезал СССР, с вездесущим диктатом Москвы. К слову, белорусский руководитель ранее заявлял, что единая валюта ЕАЭС может быть введена только не при его президентстве.

Но, как в случае с форсированным созданием ТС и ЕАЭС, тон в этом вопросе вновь задает Кремль — он отчаянно пытается привязать последние лояльные к ней пост-советские республики кабальными договорами. А в ситуации, когда США и Евросоюз ввели ряд санкций против России после присоединения Крыма, эти меры ускоряются еще более. Однако в 2014-м, даже с учетом ужесточения санкций,  российские эксперты считали, что срок введения общей валюты максимум может сократиться до 5 лет. Сейчас Путина, по всей видимости, не устраивает и это. 

Разговоры о единой валюте происходят на фоне растущих девальвационных настроений в самом Казахстане. По мнению маститых экономистов, какие бы мантры мы ни говорили, что девальвации не будет, население не верит. «Все, включая национальные компании, сидят в долларовых депозитах», отметила, в частности, председатель правления Народного Банка Казахстана Умут Шаяхметова. « Мы видим, как основная масса депозитов перевернулась из тенге в доллары, и она не возвращается обратно. Законы экономики никто не отменял и необходимо принимать быстрые и правильные решения, ведь цена вопроса очень велика… То есть, мы сидим, как островок стабильности, но это очень дорого для экономики нашей страны. И тратить резервы на поддержку российской экономики, сегодня совершенно неправильно, потому что когда мы ждем через госпрограммы, через элементарную поддержку курса, эти деньги потом все равно уходят на покупку российских товаров».

Впрочем, некоторые ангажированные «аналитики» парируют тем, что переоцененный тенге даже выгоден Казахстану. Дескать, вместо подорожавшего отечественного товара, наше население имеет возможность покупать дешевую продукцию из РФ. Да, это хорошо, но отчасти и лишь кратковременно. Что до банкротства отечественных товаропроизводителей, утверждают они, то число занятых в МСБ составляет 5, от силы 7 процентов населения, а значит, в общей массе ничего страшного не происходит. Закрылись и закрылись. Будем покупать у России. 

Наряду с преддевальвационными настроениями власти в последнее время озаботились также проблемой дедолларизации экономики. Уже звучат призывы к закрытию обменных пунктов, переходу во взаиморасчетах внутри ЕАЭС на национальные валюты. Правда, и эти предложения вызывают немало скепсиса. Да и о какой дедолларизации экономики может идти речь, если доверие к национальной валюте «ниже плинтуса», а глава Нацбанка, ключевого органа, ответственного за стабильность и репутацию тенге, свои расчеты, как правило, делает в долларах?

Синдром вечно опаздывающего

Между тем, высказывается версия, что проблемы с тенге имеют вполне искусственное происхождение. Цель — окончательно подорвать доверие к национальной валюте, дискредитировать, тем самым, один из главных столпов независимости страны. Когда общественное мнение будет подготовлено, никто собственно уже не воспримет в штыки идею об отказе от суверенной валюты и переходе на чужую денежную единицу. Сторонников таких рассуждений в Казахстане уже немало. Кто-то готов поддержать, любой проект, ведущий к усилению российского влияния. Кто-то откровенно мечтает о реставрации Советского Союза. Ну, а кто-то делает прагматичную ставку на то, что Россия — большая и богатая страна, у нее крупные золотовалютные резервы, и, в случае чего, она подставит свое крепкое плечо. Наивные, надо сказать, рассуждения, которые рассыпаются вдребезги о главный постулат международных отношений — национальные интересы превыше всего. И та же Россия, как любая другая страна, будет поддерживать лишь до той поры, пока ей это выгодно. 

Говорят, мудрый учится на чужих ошибках, умный — на своих, и лишь дурак ничему не учится. Вспоминаются события недавнего прошлого, кстати, как и сейчас, связанные с валютными делами. Шел тяжелейший во всех смыслах 1993 год. После распада СССР Россия, как обладатель эмиссионного центра, в одностороннем порядке ввела собственную валюту — рубли нового образца. При этом не собиралась допускать в рублевую зону другие республики бывшего СССР. Об этом говорит то, что последующие соглашения, которые приходилось постоянно то дополнять, то изменять, ничего, кроме нервотрепки для руководителей республик, не дали. Нужно было немедленно предпринимать меры по вводу своей национальной валюты и избежать коллапса. 

Казалось бы, всего два года назад, Казахстан сильно обжегся из-за своей беспредельной лояльности к России. Настолько, что ставя общие интересы выше собственных, последним вышел из состава СССР, даже после России. Хотя, «вышел» громко сказано, ибо Союз перестал существовать 8 декабря 1991 года, а независимость Казахстан объявил лишь 16 декабря. Но этот урок прошел даром. В 1993-м Казахстан также последним из стран СНГ (кроме Таджикистана, охваченной гражданской войной), пустил в оборот национальную валюту. Все эти месяцы наши министры обивали пороги кремлевских кабинетов с просьбой не выталкивать Казахстан из «рублевой зоны». Тщетно. Вместо этого происходил массовый сброс на территорию Казахстана старых советских денег, которые не были обеспечены товарной массой. За несколько месяцев из республики были вымыты активы на десятки миллиардов долларов. Страна осталась не только без денег, но и с нищим населением и пустыми прилавками. 

Но мало кто помнит, что первоначальный курс тенге к доллару был установлен на уровне 4,75-1. С тех пор отечественная валюта пережила несколько волн девальвации, инфляцию до 60% в год. Спустя 22 года курс тенге находится на уровне 185-1, и, судя по всему, это далеко не предел. Зато как в «старые добрые времена», одной из главных причин служит привязка Казахстана к России и зависимость от нее. Есть масса стран, которые давно поняли ущербность экономики, подчиненной одной или нескольким державам. Они делали все, чтобы диверсифицировать отношения, расширяя поле для маневра и защиты на этой основе собственных интересов. В том числе в валютной сфере. Для примера приведем опыт Саудовской Аравии, страны по большинству параметров весьма похожую на Казахстан: В 1952 году в этой монархии ввели свою национальную валюту — риал. Его соотношение к доллару было установлено на уровне 3,75-1. С тех пор минуло 63 года, а саудовская валюта так и осталась на отметке 3,75-1. 

В компании с «Эбола» и ИГИЛ

Между тем на дворе 2015 год. Россия из-за украинской авантюры Путина оказалась под жестким международным прессингом. За год из страны «утекло» порядка 180-200 миллиардов долларов, курс рубля обрушился более чем на 50 процентов, примерно на столько же подешевела нефть — главная статья доходов РФ. Причем, тенденция только возрастает. В частности, санкции ужесточаются, а буквально на днях стало известно, что мировые цены на нефть марки Light Sweet Crude Oil опустились до 48,29 (-1,71) долларов за баррель. Но это лишь верхняя часть айсберга. Колоссальный урон нанесен международной репутации России. Сейчас по степени угрозы ее ставят в один ряд с эпидедемией «Эбола» и одиозной террористической организацией ИГИЛ. 

Напрашивается вопрос: какие, собственно, плюсы и минусы таит для Казахстана дальнейшая интеграция с Россией, в целом, и создание единой с ней валюты, в частности? Если отвлечься от пустых деклараций о «важности», «глобальном тренде», «отсутствии альтернативы» никаких плюсов не проглядывается вообще. Это же подтверждает неприглядный опыт ТС и ЕАЭС. Зато минусов —  хоть отбавляй. Сюда можно отнести и прямые экономические потери, и удушение собственных МСБ, и колебания тенге, и угрозы суверенитету, и риск оказаться в компании «стран-изгоев», и ухудшение благосостояния простых людей, многое другое, что перечеркивает приоритеты, которые обозначались еще на заре независимости Казахстана. 

Навязчивое предложение Кремля, одним словом, может очень дорого стоить Казахстану. Однако вместо трезвой оценки, мы наблюдаем либо полное молчание о реальных потерях с заклинаниями, что ситуация находится под контролем, либо нелепые заявления. Например, о том, что в случае чего Казахстан, как свое время из СССР и рублевой зоны, будет выходить из «тонущего корабля» ЕАЭС последним. Альтруизм, сам по себе, быть может, достойное занятие. Но ему не должно быть места в большой политике, в вопросах, от которых зависит судьба миллионов сограждан. Ну, а если кому-то все же неймется проявить доброту, лучше делать это по отношению к своим гражданам, или в совсем другом месте и за свой счет. 

• 61
• 69