Иранские сторонники жесткого курса

Джавад Салехи-Исфахани

Умеренные иранские силы – которые контролировали президентство в течении 24 из 32 последних лет – вот-вот лишатся власти, и большая часть вины за это лежит на одном человеке: бывшем Президенте США Дональде Трампе.

В 2018 году, Трамп в одностороннем порядке вышел из ядерной сделки с Ираном от 2015 года (Совместный всеобъемлющий план действий СВПД) и вновь ввел жесткие экономические санкции против Исламской Республики. Иран не нарушал условий СВПД. Трамп просто хотел заставить его лидеров пойти на новые уступки – или даже создать достаточное количество экономических проблем, чтобы вызвать смену режима.

Трампу удалось спровоцировать в Иране политические перемены, но вышло не так как он планировал. Антизападные сторонники жесткой линии победили на прошлогодних парламентских выборах, сокрушив своих умеренных и реформистских соперников. На сегодняшний момент, Иран готовится к июньским президентским выборам, и умеренные политики, поддерживающие уходящего Президента Хасана Рухани, который отстаивал СВПД, практически наверняка проиграют.

Рухани поставил свою репутацию на СВПД. Он выиграл президентский пост в 2013 году, пообещав, что, заключив ядерную сделку с Западом, он наконец освободит Иран от пагубных экономических санкций, которые привели страну к невыразимым страданиям. Это обещание звучало особенно убедительно для среднего класса Ирана, который стремился к переменам.

Иран обязан своим средним классом прошлым президентам-реформистам. С 1989 по 2005 год, Акбар Хашеми Рафсанджани и Мохаммад Хатами преобразовали экономику Ирана, которая была скованна кандалами нормирования и государственной собственности, в рыночную экономику с динамично развивающимся частным сектором. Их рыночные реформы, наряду с инвестициями в инфраструктуру вывели миллионы иранцев из бедности. В период с 1995 по 2010 год, средний класс Ирана увеличился с 28% до 60% населения, а уровень бедности упал с 33% до 7%.

Однако, при преемнике Хатами все пошло не так. Президент Махмуд Ахмадинежад обратился к консерваторам, считавшим, что стремление к западному образу жизни противоречит ценностям Исламской революции 1979 года.

Неудивительно, что при Ахмадинежаде отношения с Западом испортились. В 2010 году, Совет Безопасности ООН представил Резолюцию 1929, наложив новый раунд санкций против Ирана из-за опасений, что он не выполняет предыдущие резолюции, призванные обеспечить мирный характер его ядерной программы. За этим последовал экономический застой.

Подъем Рухани в 2013 году означал восстание среднего класса против Ахмадинежада и экономической разрухи, которую он принес. Когда в 2015 году он представил СВПД, ситуация в Иране начала улучшаться. Благодаря ослаблению санкций, экономика страны выросла на колоссальные 13% в 2016 году и еще на 7% в 2017 году.

Воодушевленный этим прогрессом, Рухани выиграл на выборах 2017 года с еще большим отрывом, набрав 57% голосов, что отражает победу в более богатых районах и крупных городах. (Это не включает районы со значительным меньшинством – суннитами, курдами или арабами – населением, которое регулярно голосует за кандидатов, не связанных с шиитским духовенством или Революционной гвардией.) В самом богатом районе страны, Шемиранате на севере Тегерана, доля голосов за Рухани выросла с 49% до 79%.

Отказ Трампа от СВПД изменил все. Иранские консерваторы воспользовались разрывом соглашения, чтобы убедить иранцев в том, что усилия Рухани по взаимодействию с Западом были в высшей степени ошибочными. Верховный лидер Аятолла Хаменеи даже начал настаивать на “Экономике сопротивления”, которая сделала бы Иран менее уязвимым к санкциям.

Общественное мнение Ирана последовало его примеру. В 2015 году, когда был впервые подписан СВПД, трое из четырех иранцев положительно оценили соглашение. Сегодня эта доля упала до 51%.

Что касается президентских выборов, консервативный Аятолла Эбрахим Раиси – проигравший в 2017 году – пользуется одобрением трех из четырех иранцев по сравнению с каждым третьим поддерживающим Рухани. В опросе не участвовал командующий Революционной гвардией Хоссейн Дехган, который также вступил в президентскую гонку.

Безусловно, Рухани действительно несет некоторую ответственность за снижение своей популярности. От экономических успехов, которые последовали за отменой санкций, наибольшую выгоду получили самые богатые. Среди самых первых плодов СВПД были 200 новых пассажирских самолетов, призванных улучшить опыт от путешествий 1% иранцев, путешествующих за границу. (Я выиграл пари в 100 долларов у друга, который ожидал прямых рейсов между Тегераном и Нью-Йорком к концу 2015 года.)

Более того, в 2018 году Рухани объявил о значительном повышении цен на бензин – мере, которая несоразмерно больно ударила по бедным. Когда Ахмадинежад сделал то же самое в 2010 году, он, по крайней мере, предложил денежные переводы, чтобы помочь компенсировать экономические трудности. Рухани этого не сделал, и иранцы четко продемонстрировали свое недовольство крупномасштабными беспорядками, которые были подавлены силами безопасности.

Такое неуважительное отношение к экономической справедливости означало, что кратковременное восстановление, вызванное СВПД, привело к увеличению реальных расходов на душу населения у 20% самых богатых на 15,6%, в то же время сокращая расходы 20% беднейших слоев населения на 4,9%. В 2018-2019 годах, когда экономика сократилась, уровень жизни в сельской местности упал на 15%, тогда как в Тегеране и прилегающих районах он оставался неизменным.

Американские ястребы из Ирана говорят, что санкции Трампа дали его преемнику Джо Байдену рычаги воздействия на переговоры по возобновлению СВПД, которые сейчас проходят в Вене. Это игнорирует политическую динамику в Иране. Сторонники жесткой линии доминируют в законодательных, военных, судебных органах и государственных СМИ страны. После того, как они придут к власти в июне, шансы возобновить ядерную сделку и наладить отношения между Ираном и Западом будут минимальными.

Но как для администрации Байдена, так и для Ирана не все еще потеряно. Хотя в ходе переговоров вряд ли удастся заключить новую сделку до июньских выборов, они могут определить путь к возрождению СВПД. Это затруднит уход от сделки следующему президенту, как бы он ни хотел от нее отказаться.

Джавад Салехи-Исфахани, профессор экономики Технологического института Вирджинии, старший научный сотрудник по вопросам глобальной экономики и развития Института Брукингса и научный сотрудник Форума экономических исследований в Каире.

Copyright: Project Syndicate, 2021. www.project-syndicate.org

• 50
• 47