Почему Китай растет вопреки всему?

Всего за сорок лет экономика Китая достигла беспрецедентного уровня богатства и развития, и вплоть до последнего времени казалось, что экономический рост и процветание в Китае будут продолжаться и дальше. Однако политическое давление и коронавирус подталкивают многие страны – и, прежде всего, США – к выбору более националистической политики, поэтому на смену золотой поре глобализации вскоре может прийти постпандемическая эра, характеризующаяся усилением контроля на границах и озабоченностью национальной безопасностью.

Это не очень хорошая новость для Китая, для которого было бы предпочтительней, чтобы мир оставался таким же экономическим открытым, каким он стал за последние десятилетия. Именно по этой причине Китай активно старается привести свою экономическую и торговую деятельность в соответствие с международными правилами и нормами. Но, судя по всему, Китаю нужно сейчас готовиться к будущему, которое будут отличать повышенные торговые барьеры и ограничения.

Именно с этой целью в XIV-ом пятилетнем плане Китая заявляется, что страна будет стремиться уменьшить зависимость от внешнего спроса. В «стратегии двойной циркуляции», о которой было объявлено в этом плане, подчёркивается опора на огромное население страны, а не на внешний спрос. Кроме того, Китай планирует активно инвестировать в передовые отрасли, например, искусственный интеллект и полупроводники, а также работать над достижением самодостаточности в ключевых технологиях.

Иностранцы с глубоким подозрением воспринимают шаги Китая по укреплению государственного контроля над экономическим развитием страны, в частности, путём введения нового регулирования для технологических компаний и рынков капитала. Они опасаются, что страна сделала приоритетом геополитические цели, а не задачу строительства рыночной экономики. Некоторые даже тревожатся, что Китай вернётся к той модели развития, которая доминировала в стране до провозглашения Дэн Сяопином курса «реформ и открытости».

Эти страхи сильно преувеличены. Маловероятно, чтобы Китай вернулся к экономике, контролируемой государством, или начал проводить политику изоляционизма. Повышение роли государства в экономике и переход к самодостаточности следует интерпретировать как реакцию на меняющееся внешнее окружение (иногда весьма враждебное).

Этот сдвиг, вероятно, произошёл бы в любом случае, даже без того ухудшения китайско-американских отношений, которое мы наблюдаем сегодня. Причина в огромном населении Китая. Осознав потенциал собственного колоссального внутреннего рынка, руководство Китая уже давно старается повысить внутренний спрос в качестве страховки от изменений на внешнем рынке. Что же касается технологического прогресса, то у страны с населением большего размера имеется больше талантливых кадров и выше рентабельность для инноваций.

Впрочем, в условиях отступающей глобализации преимущества Китая могут оказаться даже более весомыми. Как отмечали Клаус Десмет, Давид Кристиан Надь и Эстебан Росси-Хансберг в своей статье 2018 года, в мире с ограниченной международной торговлей и миграцией у стран с большим населением есть больше возможностей для увеличения ВВП за счёт внутренней торговли и специализации.

Авторы отмечают, что сегодня наиболее густонаселённые страны не всегда являются самыми богатыми, что в основном объясняется миграцией. Но если барьеры для миграции станут достаточно высокими, тогда в сфере инноваций страны с большим населением начнут обгонять страны поменьше, даже если они богаче. А поскольку долгосрочный рост экономики зависит от совершенствования технологий, страны с более крупным населением получают серьёзное экономическое преимущество. Этот вывод лишь подчёркивает, насколько саморазрушительным является разворот Америки внутрь: совершенно очевидно, что США добились успеха благодаря миграции и глобализации.

Да, Китай сталкивается с серьёзными демографическими проблемами: в 2020 году уровень рождаемости упал до рекордно низкого уровня. Но потребуется несколько десятилетий, чтобы последствия этого спада начали реально сказываться. Если говорить о человеческом капитале, то текущая демографическая ситуация в Китае даёт ему значительное преимущество над США, по крайней мере, на ближайшие 20 лет. Из прогнозов будущего роста Китая можно сделать вывод, что в случае, если Китай максимально воспользуется указанным преимуществом (а, судя по всему, он намерен это сделать), Америка никак не сможет остановить его экономический прогресс. Вместо того чтобы лишить Китай амбиций, политика Америки будет лишь стимулировать его к дальнейшему страхованию ставок, в том числе пересматривая стратегию национальной безопасности и перебрасывая больше ресурсов на науку и технологические отрасли. В худшем сценарии разрыва экономических связей двух стран с крупнейшей в мире экономикой они придут в итоге к управлению своими особыми технологическими системами, в каждой из которых будут собственные правила и стандарты.

Вероятность такого развития событий реальна. Но политики-визионеры должны понимать, как много обе страны могли бы достичь, если бы они работали вместе. США было бы гораздо выгодней воспользоваться теми возможностями, которые открываются благодаря подъёму Китая. Кроме того, хотя большое население Китая даёт ему огромное преимущество в деглобализированном мире, этой стране ещё многому надо учиться у более развитых стран, начиная с США. Ведь Китай до сих пор остаётся развивающейся страной, а его подушевой ВВП равен всего лишь четверти усредненного ВВП стран ОЭСР.

Если говорить шире, крупный внутренний рынок, на который может опереться страна с большим населением, не может стать заменой доступа к глобальному рынку. Связи с внешним миром, в том числе обмен знаниями и идеями, неизбежно ускоряют технологический прогресс. Открытая и децентрализованная экономическая система, стимулирующая рыночную деятельность, гораздо лучше способствует итеративным процессам, которые критически важны для коммерциализации инноваций.

Очевидно, что Китаю выгодна более открытая глобальная экономическая система. Руководство страны подчёркивает, что оно не отказывается от пути рыночного развития и не возвращается к закрытой экономической модели. Нет причин верить иному.

Чжан Цзюнь – декан Школы экономики Фуданьского университета, директор Китайского центра экономических исследований (Шанхай).

Copyright: Project Syndicate, 2021. www.project-syndicate.org

• 119
• 130