Уроки ХIХ съезда Компартии для Казахстана

Exclusive.kz обратился к бывшему коммунисту Руслану Азимову  с просьбой поделиться рассуждениями о том, почему внимание всего мира приковано к завершившемуся на днях очередному съезду Компартии Китая. Как оказалось, он один из немногих людей, которые до сих пор хранят партбилет, что не помешало ему неоднократно быть под угрозой исключения из КПСС.
 

— Почему 19 съезд Компартии Вас так заинтересовал?

— Прежде всего, теми понятными и справедливыми словами и реальной заботой об этом многомиллиардном народе, которая прослеживается уже не одно десятилетие. За эти десятилетия стало очевидно, что доверие к КПК оправдано тем, что  заложенная идеология реализуется в реальной жизни. И все это называется социализм с человеческим лицом. Меня задевает то, что, к сожалению, те многие правильные инициативы, с которыми выступает наш президент, остаются декларациями, хотя их ни в коей мере нельзя назвать не отвечающими запросам людей. Значит, пробуксовывает исполнительная вертикаль.

А ведь полутора миллиардами людей управлять гораздо сложнее, чем 17 миллионами!  А может быть, дело в том, что китайского руководства нет шанса для экспериментов? Значит, они выбрали единственно возможный вариант для выживания – идеология и экономика служат одной целидаже при жесточайшей цензуре и коррупции.Любопытно, что даже авторитаризм, а возможно, именно его наличие, позволили Китаю быть одним из самых эффективных государств ХХ века и, судя по всему, ХХ! тоже.

Согласитесь, что в СССР не все программы  были выполнимыми. Например, догнать и перегнать Америку.  Но те программы, которые были действительно необходимы людям, все-таки выполнялись. Как бы то ни было, но сотни миллионов людей в СНГ до сих пор живут в тех же «хрущевках». Наша проблема заключается в том, что мы подменили идеологию фантазиями на заданную тему. При этом, мы говорим не только о Казахстане, но и о том, что происходит во всем мире. Даже США неоднократно переживали управленческий кризис. Кстати, свобода по-американски тоже потихоньку превращается в  большой миф. Всего полвека назад они избавились от рассовой дискриминации, а сегодня маятник вновь качнулся в сторону ограничений.
 

— Но ведь в Казахстане тоже есть партия власти. Как вы думаете, почему каждый съезд Нуротана не привлекает внимание если не крупнейших международных СМИ, то хотя бы масс-медиа Казахстана и СНГ?

— Именно потому, что много не состыковок между идеологией и экономикой. Ни народ, ни большинство руководства не было и до сих пор не готово воспринять реальность и много времени ушло на слепую веру в силу капитализма. Все решили, что свобода – это все. Тупо копировали перенимали атрибуты капитализма на словах, но народ их так и не воспринял. Зачастую мы даже не понимаем истинного значения новых слов, которые внедрялись в наше сознание.

Китай нашел золотую середину между авторитарностью и свободным рынком. А ведь на Китай тоже оказывалось колоссальное давление. И мы тоже находимся под этим огромным прессом и очень часто принимаем навязанные решения.

Китайцы сделали все ровно наоборот – они сохранили собственные институты, но внесли в них западную начинку. Они не стали унижать своих стариков пенсионными отчислениями,не заставили молодежь вникать в тонкости болонского процесса.

Они не стали создавать антикоррупционные комитеты и следить за своими перемещениями в международных рейтингах, а приняли тот факт, что природа чиновника по сути подвержена коррупции и какой-то процент чиновников ежегодно жестоко наказываются.

Я рискую оказаться в критикуемом меньшинстве, но, если исходить из прагматичных соображений, то эпоха больших государств еще далеко не окончена. Законы больших чисел работают с одинаковой эффективностью как в математике, так и в экономике. Посмотрите, кто сегодня вышел на арену? Полтора миллиарда Китая, полтора миллиарда Индии, и еще 300 семей, контролирующие западную экономику. Мир, который мы ставим себе в пример, в реальности очень циничен и жесток.

Именно это понимал всегда президент. Несмотря на критику, он всегда сохранял приверженность не идее СССР, как считают многие, а единого рынка сбыта. И ради этого пришлось чем-то пожертвовать, но, конечно, не суверенитетом.

Нам многим пришлось пожертвовать. В первую очередь статусом ядерной державы. Во-вторых, катастрофическим выпадением из схемы разделения труда. Мы так бездумно рвались в независимость, что забыли знаменитый тезис:  политика — это концентрированное выражение экономики.

Но еще большая опасность заключается в том, что мы можем потерять свои неоспоримые преимущества. Прежде всего, нашу многонациональность – это важнейший источник превосходства. Мы по-прежнему располагаем прекрасным человеческим потенциалом, у нас есть территория и огромные ресурсы.   Открытость, многонациональность, религиозная терпимость, разоружение – это те вещи, которыми мы можем по праву гордиться. Все эти годы если не 90%, то 60% объективно все равно бы проголосовали за Назарбаева. А ведь он мог бы в территориальные претензии поиграть, или поссорить казахские роды между собой.  А ведь спекулировать этими вещами, как показывает история, всегда было очень модно и заманчиво. И уж конечно мы не Куба или Северная Корея. Сейчас составляется хороший каркас для нового поколения, которое уже надо приучать к ответственности за свою страну и правильному пониманию патриотизма.  А это что угодно, но только не спекуляции на национальных чувствах.
 

— Но ведь у нас есть аналог КПСС – партия Нуротан. Как вы думаете, почему она стала аналогом КПК?

— Потому что компария Китая — это прежде всего мощнейший орган стратегического планирования. При всей внешней монолитности внутри партии идет жесточайшая дискуссия о том, куда и как идти этой огромной стране. И их стратегия, как правило, понятна для всех полутора миллиардов. Легитимность КПК обусловлена тем, что даже тех, кто покинул страну, они рассматривают как форпост для защиты китайских интересов за рубежом. КПК очень часто непопулярными с точки зрения запада мерами защищает интересы китайцев и поэтому ей верят. Сегодня это самая массовая партия мира, насчитывающая сотни миллионов членов.  Их идеология проста и понята: не важно какая кошка, лишь бы ловила мышей. А мы сразу решили, что мы барсы. Унашей партии нет четко сформулированной идеологии и функционала. Я вам больше скажу – у Нуротана нет никаких реальных рычагов влияния. Стратегия – это прежде социальные вопросы, образования и медицина, но мы и туда запустили  рыночные механизмы. Справедливость —  это та вещь, недостаток которой делает людей счастливыми или наоборот.Возможно, чуть позже и надо было это делать, но не в то время и не теми методами.

Наше отличие от Китая в том, что он изначально был готов ждать.

А мы хотели все изменить здесь и сейчас. Дело в том,  что жизнь не состоит из однозначных вопросов и ответов. Китай мог ждать и выжидать. Китай не постеснялся сохранить свою номенклатурную элиту.

Я всю свою жизнь работал в сельском хозяйстве. Нам нужно многому научиться у природы. Растение должно прорасти, чтобы давать плоды. Природу нельзя заставить делать что-то быстрее или иначе. Можно добавить ГМО, пестициды, но это будет уже не органический рост. Эволюция жизни не терпит насилия и любое вмешательство может просто погубить процесс.

— Приближается 100-летие Великой октябрьской революции. У истории нет сослагательного наклонения. Но был ли шанс эволюционного развития?

— Безусловно. И Китай это блестяще доказал. Посмотрите, как китайцы транслируют свой съезд интернете, переводят на все языки не только мира, но и внутренние диалекты, которых в Китае десятки. Сегодня КПК определил вектор не только Китая, но и дал сигнал всему миру: мы созрели для мировой гегемонии.

Как бы ни было трудно сравнивать, но, если исходить из прагматизма, то Нуротанмог бы стать реальной сильной правящей партией. Функция стратегического развития сегодня размыта, как и идеологическое обеспечение реформ. В итоге мы топчемся  на месте. А ведь казахи очень пассионарная нация. Нужно только показать, куда идти. Ведь все эти годы мы первыми провели очень многие реформы: ЖКХ, приватизацию, первые частные банки, банкротство колхозов и совхозов, закон о биржах, закон о крестьянских хозяйствах.

У каждой нации своя версия социализма. Например, трайбализм,в котором нас любят обвинять – это наша сильная черта, унаследованная от предков, когда поддерживать свой род это была единственная возможность уцелеть. Нас слишком мало, что бы могли позволить себе быть кровожадными.  Для нас каждый человек – это ценность.

Мне нравится, что мы живем без крайностей. Нам не хватает только одного – соответствие идеологии и экономической стратегии реальным потребностям людей. Мы не раз оказывались в патовой ситуации, но президент всегда находил оптимальное решение.  Без крайностей. 

• 56
• 62