Инфляция, базовая ставка, безработица: казахстанская специфика

Наша власть любит оправдывать высокую инфляцию тем, что она растет во всем мире. Но наши цены растут совершенно по другим причинам, нежели в экономически развитых странах.

На днях нынешний Председатель ФРС Джером Пауэлл рассказал журналистам своё видение причин текущей повышенной инфляции. По его мнению, сбои в цепочках поставок, связанные с пандемией, привели к дефициту и вызвали рост цен. Корпорации переложили свои затраты на потребителей, что и вызвало инфляцию. Данные говорят, что фактически корпоративная прибыль увеличилась. Но, когда цепочки поставок нормализовались и снизились затраты, корпорации не сделали соразмерного снижения цен. Все это подтверждается более свежими данными о том, что нормы прибыли остаются высокими, а в некоторых случаях даже увеличиваются.

Я уже писал про открытый урок в школе, где мы с ребятами смоделировали экономическую ситуацию с ростом инфляции, и как реагирует уравнение Фишера на базовую ставку в различных обществах:
— В развитом обществе, повышение базовой ставки быстро погасило инфляцию и деньги пошли в экономику – работает правило Тейлора.
— В отсталом обществе, мы чуть не обанкротили наши БВУ, регулятору пришлось спасать банки, деньги пошли в цены, и мы вышли на перманентно повышенную инфляцию.

Другими словами, при одинаковых действиях Центробанка, в зависимости от адекватности поведения экономических агентов, получаем диаметрально противоположные результаты. Но это крайние, идеальные условия. Как мы видим сегодня, таких условий нет даже в США. ФРС повышает базовую ставку рекордными темпами, а ИПС (индекс потребительских цен) реагирует медленно, а три крупных банка обанкротились.

Если попытаться максимально просто объяснить, как работает рыночная экономика, то надо начать с прав собственности – священной коровы рыночной экономики. По сути, в бизнесе существует только два вида собственности – доля и долг. В теории, потенциал доходности долевых активов выше долговых, так как бизнес не может брать деньги в долг дороже, чем он может генерировать прибыль. Но на практике, на коротких дистанциях бывает по-разному. Держим это экономическое положение в голове, и поехали дальше.

Концептуально, базовая ставка – это стоимость денег в экономике, ориентир доходности по кредитам. Здесь скрыт механизм перераспределения доходов, от вознаграждения за труд в рентный капитал. Дело в том, что стоимость товаров, помимо стоимости сырья и если игнорировать арендную плату (Давид Рикардо), состоит из распределенных доходов разных социальных групп: работников (плата за труд), собственника (доход от бизнеса) и кредитора (процентный доход с кредита). Держим это в уме, и поехали дальше.

Институционально, доля (бизнес) и долг (кредит) защищены неравномерно. Когда инвестор вкладывает деньги в долю бизнеса (акции), он покупает право собственности на часть бизнеса, вместе с потенциалом доходности и риска. Другими словами, доход инвестора не гарантирован, бизнес, вполне может терпеть убытки и даже обанкротиться.

А когда инвестор вкладывает деньги в долг (облигации), он покупает право на гарантированный процентный доход с кредита. Таким образом, бизнес, во чтобы то не стало, обязан платить кредитору причитающийся процент. И если бизнес не сможет платить этот процент, наступает дефолт. В силу вступает закон о банкротстве, распродаются основные средства должника, чтобы выплатить задолженность.

Итак, акционерам, владеющим контрольным пакетом акций логичнее и выгоднее терпеть убытки, чем, не выполнив обязательства по кредитам, подвергнуть компанию банкротству, а, следовательно, распродаже основных средств компании для выплат по долгам. Можно терпеть убытки, увольнять работников, но не платить по кредитам нельзя.

И здесь начинается самое интересное. Возвращаемся к структуре доходов в себестоимости товаров, производимых бизнесом – главного источника дохода компании. Как мы говорили выше, рост процентной ставки перераспределяет доходы бизнеса от доходов работников в пользу процентной ставки по долгам. Таким образом, базовая ставка связана с безработицей. И это классический монетарный способ бороться с инфляцией.

Если при моделировании экономической ситуации у вас, например, роль собственницы хлебозавода, то важно понимать, что хлеб – социально значимый товар, на нем много не заработаешь. Но во время экономического роста и низкой инфляции и базовой ставки вы, как правило, нанимаете кондитера, чтобы расширить бизнес за счет увеличения ассортимента производимых товаров (торты, пирожные и пр.) и получить дополнительную прибыль. Но если грянул рост цен, Центробанк постепенно поднимает  базовую ставку до тех пор, пока «собственник хлебозавод» не вынужден уволить «кондитера».  Несправедливо? Да. Но так поступает любой человек, будь он собственником бизнеса, чтобы не потерять бизнес (главный стимул), и чтобы не  пострадало еще больше людей (второстепенный стимул).

«В периоды депрессии или «тяжелых времен», по крайней мере в условиях современной индустриальной системы, не существует никакого перепроизводства в смысле настолько большого производства, что оно превышает возможности имеющегося производственного оборудования промышленности и производственных процессов, и настолько большого, что оно превышало бы физические возможности рабочих или требовало от них сверхурочной работы или работы в выходные дни. Совсем наоборот. Такого рода явления имеют место только в периоды оживления, когда нет никакого перепроизводства. Под таким углом зрения период депрессии представляется периодом недопроизводства; фабрики работают в течение неполного рабочего дня или вообще простаивают, и предложение благ, поступающих в распоряжение потребителей, достаточно скудно с точки зрения требований благоприятных условий жизни», — писал Торстейн Веблен.

Так работает рыночная экономика. Если работник не хочет остаться без работы, а следовательно, и без зарплаты – средств к существованию, он должен «стать незаменимым», конкурентоспособным на рынке труда. Потому что рыночная экономика, в первую очередь – это конкуренция, в том числе на рынке труда. Далее, в периоды роста цен и базовой ставки, нужно максимально снижать потребление, и по возможности, стать кредитором – покупать облигации, или на худой конец откладывать деньги на депозиты – давать деньги в долг банкам. Это единственный способ быстро справится с инфляцией, потому что экономика – это в первую очередь адекватное поведение экономических агентов (народ и бизнес). Но, казахстанцы будто бы не замечают инфляции, закредитованность населения только растет, люди выстраиваются в очередь за потребительскими кредитами и ипотекой, тем самым стимулируя бизнес поднимать цену, увеличивая свою маржу.

С инфляцией сложно бороться с инфляцией даже в развитых странах (экономики, ориентированные на производство товаров – экспортеры). Ни Пауэлл, ни Байден своими указами остановить инфляцию не могут. И вообще, в рыночной экономике роль государства сводится к регулированию и созданию стимулов, а не ручному управлению.

У нас ситуация еще хуже. Мы, страна-импортер. Наш главный «товар» – это валюта, поступающая в экономику за счет продажи углеродов и другого сырья. За вырученную валюту мы покупаем товары заграницей, привозим и потребляем их внутри страны. Наша инфляция накладывается на импортированную инфляцию, заложенную в ценах завезенного импортного товара, соответственно, наша инфляция и базовая ставка выше этих показателей стран-экспортеров. Но, как ни странно это звучит, нашему бизнесу выгодна высокая инфляция. Дело в том, что индексация вознаграждения за труд (зарплата) происходит медленнее, чем рост цен. В результате этого бизнес перманентно получает дешевую рабочую силу. А значит, главными бенефициарами являются операторы финансового капитала (финансовая индустрия) и крупный бизнес. В экономике всегда кто-то за кого-то платит. Весь вопрос в том, кто платит за такую модель распределения доходов? Ответ очевиден: потребитель, то есть простой народ – мы с вами.

Иллюстрация на обложке из открытых источников.

• 82
• 57